-Не знаю. Я отстал за время болезни. Может быть, и догадался, да ты меня запугал совсем.
-Женщины!- не давая ему опомниться, трубно возвестил учитель: как пророк библейский.- У нас так - либо они, либо книги: третьего не дано, терциум нон датур! Либо книги в руки, либо к ним на полати! Совмещать так и не научились! А в институт вон Семка попадет. У которого с самого начала никаких вариантов!
-Да успокойся ты!- Алексей встревожилсяза него не на шутку.- Ничего страшного. Они к старости читать начнут. У них это уже намечено. Семка им еще книги выдавать будет.
Кузьма Андреич не стал с ним спорить - но не потому, что был с ним согласен.
-Сам-то что читаешь?- выговорившись и отгремев, он, как водится, охладел к предмету спора.- Старое что-нибудь?- Он взял в руки Казанову и, без всякого уважения к почтенному возрасту старинного проходимца, перегнул его пополам так, что на нем треснула обшивка.
-Осторожней!- Алексей представил себе в этот момент книголюбивого приятеля.- Чужая!
-Все книги общие,- возразил тот, вглядываясь в желтый текст и читая на выборку.- Скабрезное что-нибудь?
-Ты что, Казанову не знаешь?.. Дай! Это тебе не повезло: раскрыл не на том месте... - но Кузьма Андреич книги не отдал, а продолжил чтение - с тем же независимым и почти прокурорским взглядом.
-Чепуха,- сказал он наконец и вернул книгу, сильно пострадавшую от знакомства с ним.- Слишком много женщин. На каждой странице новая?
-Не совсем. По одной на главку.
-Тут от одной не знаешь куда деться... Ирина Сергевна сюда ходит?
После случившегося с книгой москвич стал остерегаться его по всем пунктам и ответил уклончиво:
-Бывает. Ходит как доктор.
-Будет сегодня?
-Должна. Температуру придет мерить.
-Сам не можешь?
-Не доверяет. Вроде учителя.
-Врачи да учителя...- Кузьма Андреич хотел сказать что-то про два отряда российской интеллигенции, но вовремя удержался.- Скажи ей, что заходил... Казанову с собой дашь?
-Нет конечно.- Алексей успел ознакомиться с его работой поближе.-Смотри, что сделал... Что я теперь говорить буду? С книгами не умеешь обращаться...
Кузьма Андреич высоко поднял брови, хотел ответить надлежащим образом на дерзкий выпад, но вдруг передумал и признал:
-Не говори... Ни с книгами, ни с женщинами. Ни богу свечка, ни черту кочерга... Зато ты везде поспел - еще вон одна идет, в окно лезет...- Он имел в виду появившуюся в оконном проеме Таисию: она, идя к Алексею, вспомнила молодость и предпочла дверям окна.
-Вот вы где?!.- Она была здесь впервые - оглядела комнату с молодыми людьми и сосредоточилась на своем руководителе:- Как здоровье ваше? Говорила вам, занимайтесь моей профессией - сидели б в кабинете с вами, бумаги бы вдвоем перебирали!..- и сморщилась в порочной улыбке, довершая ею нарисованную заманчивую картину.
-Наоборот бы - скорей заразился. Эпидемиологом-то.
-Еще чего! Где это вы видели, чтоб они заражались? Берегутся - зачем их тогда учили? Подпишите бумаги лучше,- и протянула подготовленные к подписи документы.
-Что это?- Алексей подмахнул их, не читая.
-План мероприятий по борьбе со вспышкой. Начальство требует. Вы же у нас заместитель главного врача по эпидемиологии. Другого начальства, считай, и нету.
-А главный врач где?
-Не то сняли, не то сам ушел - так и не поняли. Лежите здесь, а что на белом свете делается, не знаете!
-А больные всегда так. Смотрят на все, как с того света.
-Что это вы говорите? На вас не похоже.
-Сочувствие женское вызываю. Бруцеллез - болезнь тяжелая. На два или на три года из строя выводит. Инвалидностью может кончиться.
-По виду вашему не скажешь.
-А это всегда так. Самые тяжелые больные так и выглядят. Кто бумаги подписывает?
-Смотря какие. Больничные - Анна Романовна: ее поставили, а районные он. Его с главного сняли, а с райздравотдела забыли. Он там пока заведующий.
-Не забыли, а не смогли: для этого санкция облздравотдела нужна,-сказал Кузьма Андреич, оказавшийся, как всегда, в курсе всего происходящего.Номенклатура области.
-Вы это точно знаете или просто так говорите?- спросила Таисия.
-Логика подсказывает. Должность областного подчинения,- уклончиво сказал он, и им так и осталось неясно, что он знает наверняка и о чем только догадывается, вооруженный школьной или какой-то иною логикой.
-Говорят, Сорокина ждут.- Таисия тоже кое-что знала, но неохотно делилась с другими.- Теперь Анна Романовна одно говорит, он другое и ни одной бумаги вместе не подписывают. Хорошо вы есть - вам носить буду. Для второй подписи. Я про вас забыла, а теперь будете за спасителя... Отдыхаете?..- и лукаво поглядела на полураздетого москвича, лежавшего в неглиже на мятой постели: больным он никак не выглядел.- Вот какого ребеночка Ирина Сергевна на дому ведет.
-Смеются уже?
-Пока что усмехаются. Лечит она вас?
-Видишь же - не помер. Лезь сюда!- зазвал он, пользуясь тем, что Кузьма Андреич снова углубился в чтение.
-При Кузьме Андреиче?!- Она засмеялась от неожиданности.- Нельзя: он у нас строгий.
-А что такого? Обсудим новости. Казанову почитаем.
-Нет, это читать нельзя!- сказал учитель, хотя как раз этим и был занят.- Полная ерунда. Любовь втроем - это, по-моему, просто технически невозможно.
-Ты мне переплет не оторви!.. Почему невозможно?
-А как?
-Да как вдвоем, только втроем. Верно, Таисия?
Она поглядела на него оценивающе.
-Неизвестно еще, чем больны вы - любовью с вами заниматься.
-Говорят же: бруцеллез - он так не передается.
-Это для бумаг бруцеллез: чтоб Ивана Александровича снять, а что на самом деле, неясно. Он придет к вам сейчас.
-Тебя вперед послал?
-Ну! Вдруг у вас гости. А так оно и вышло...- и Таисия поглядела на него с новым любопытством.
-Что глядишь?
-Гляжу, выздоравливаете.
-А я тебе что говорю? Язык только барахлит, не слушается, а остальное на мази все. Придешь?
-Подумаю... Сколько вам еще осталось?
-Не знаю. Две недели, что ли.
-Две недели,- протянула она, будто это решало сомнения.- Неинтересно.
-А если б месяц? Как с самого начала?
-Тогда б еще подумала,- и Таисия, посчитав разговор законченным, спрыгнула на землю и, забывая об Алексее, пошла по своим нуждам. Кузьма Андреич тоже встал.
-А ты что?- Москвичу не лежалось одному.- Не все ж еще обсудили?
-Пирогов придет. Мы с ним не ладим.
-Что так?.. Так друг друга и гоняете из моей хибары. Как шары перед лузой...С кем ты ладишь вообще? Ни с ним, ни с Матвеем Исаичем...- но он не дождался ответа, потому что за окном послышался голос Ивана Александровича:
-Где тут болящий наш? Из Москвы который?..- и Кузьма Андреич, воспользовавшись случаем, ушел по-английски - даже не заглянув в комнату к Тоне и не удостоверившись в том, что Миша действительно читает там бессмертную комедию - а тот на это рассчитывал...
Пирогов был, против ожидания, беззаботен и беспечен: будто его не уволили, а отправили в долгожданный отпуск. Он тоже подошел к окну со двора и стал под ним.
-Как вы? Температура, я слышал, спала? Язвы остаются? Дай-ка погляжу... Отсюда не видно. Пустишь, если войду?..- и пройдя к Алексею, с любопытством, будто никогда не видел прежде, осмотрел его язвы.- И температуры нет? Какой же это бруцеллез? Там если лихорадка зарядит, то надолго. Читать надо учебники. Теперь возьмусь. Начитаюсь на десять лет вперед: времени уйма.- Он не унывал и даже опалу свою сумел обратить во благо.
-За что вас сместили?
-Пока не сместили. Отстранили только.
-Приказ ведь есть?
-Есть бумага,- уклончиво согласился он.- Да она мало что значит. Они вообще мало что решают...- напомнил он Алексею их прежние разговоры.- Это нам кажется только, что нами бумаги правят, а важны не они, а люди, которые стоят за ними. Они захотят, другую бумагу напишут против первой: будто той и не было. Приказ или закон - все обойти можно. А тебя Ирина пользует? Придет она сегодня?
-Обещалась.
Пирогов, опережая его ответ, будто знал его заранее, кивнул и объяснил, хотя Алексей не просил его об этом:
-На работе ее не вижу. Неделю там не был.
-Совсем не ходите?
-В райздраве на полставки сижу. Кабинет мне, по старой памяти, выделили. Принимаю население... Но и это тоже неважно...
Беседа, так бойко им начатая, начала прерываться и, как спущенный шар, терять запас воздуха. Такое с Пироговым случалось: когда собеседник был ему неинтересен или досаден.
-Как эпидемия?- спросил Алексей.
-Говорят, стабилизировалась. А что это, не знаю. Анна Романовна теперь вожжи в руки взяла. Решила, заодно с теперешним секретарем, не сообщать о новых случаях, а я ей не перечу. Теперь она за все отвечает.
-У вас начальство новое?
-Ну да,- усмехнулся Пирогов.- Не столько новое, сколько старое. И думаю, временное.
-А вы переждать грозу решили?
-А я переждать грозу решил,- эхом откликнулся Иван Александрович, которому не то понравилась его формулировка, не то было лень сочинять собственную.- Что читаешь?
