Герман Гессе - Магия книги (сборник)

ГЕРМАН ГЕССЕ

Магия книги

Сборник эссе, очерков, фельетонов, рассказов и писем о книгах, чтении,

писательском труде, библиофильстве, книгоиздании и книготорговле

Перевод с немецкого, предисловие, послесловие и комментарии

Александра Науменко

Рецензент С. Апт

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие

О выставке современных изданий

Раритет

О новой повествовательной литературе

Обращение с книгами

Неизведанные сокровища

Дешевые книги

Чтение книг и обладание книгами

О писателе

Молодому поэту

О чтении

[Из предисловия к лирической антологии]

Индийские сказки

Немецкие прозаики

Библиотека за год

Язык

О стихах

Книжный человек

Чистка библиотеки

О некоторых книгах

Фантастические книги

Вариации на тему Вильгельма Шефера

О чтении книг

Предисловие писателя к изданию своих избранных произведений

Речи Будды

Типография Бодони в Монтаньоле

Немецкий народ и немецкая литература

Непризнанные писатели

Кредо писателя

Библиотека всемирной литературы

Одна рабочая ночь

Экскурс в спортивное плавание

Чтение в кровати

Заметки на тему "Литература и критика"

Магия книги

Отряхивание книг

За чтением одного романа

Мировой кризис и книги

Любимое чтение

Будни литератора

Послание автора корректору

Письмо молодому японскому коллеге

Юный гений

Благодарственный адрес по поводу вручения Премии мира Немецкой книготорговли

Письмо и письмена

А. С. Науменко. Писатель, околдованный книгой (послесловие)

Комментарии

Предисловие

Жизнь и творчество Германа Гессе (1877-1962), одного из крупнейших писателей XX века, мастера психологического символизма, тонкого мыслителя, лирика и стилиста, автора таких известных на весь мир произведений, как "Демиан", "Сиддхартха", "Степной волк", "Нарцисс и Златоуст" и "Игра в бисер", много раз подробно описаны и сравнительно хорошо изучены, но удивительно мало найдется работ об отношении творчества и личности Гессе к книжной культуре и самой книге. Библиофильство Гессе представляют обычно как очень большое увлечение, не связанное с творчеством писателя. А ведь книга формировала личность Гессе, придала неповторимый характер его поискам, стала лейтмотивом, то скрытым, то выходящим на поверхность, всех его произведений, в собственном смысле слова стала его судьбой.

Повод так думать дает даже самый поверхностный обзор жизни и творчества писателя, которые сплавлены с книжной культурой, как, пожалуй, мало у кого из других авторов времен минувших и нынешних. Прямо или косвенно книга выступает у Гессе и объектом, и субъектом его писательства; она и источник его идеалов, и опосредованный им самим источник его книг (но не в банальном смысле "вторичности", а в уникальном формообразующем смысле книги как архетипа культуры) ; книга - и бесконечная цель устремлений Гессе, и пафос его воистину поразительной - притом что он писатель - деятельности в качестве пропагандиста книжной культуры. А эта деятельность составляет большую часть творчества Гессе: на протяжении 60 из 85 лет его жизни он написал и опубликовал в германоязычной прессе свыше 3000 рецензий и эссе о произведениях всех жанров из самых разнообразных литератур, времен и народов. Это была пропаганда всего лучшего - лучшего, по мнению Гессе, - что создано в различных идейных и стилистических ключах, осуществление известного гессевского кредо служения и жертвенной самоотдачи, а также магическое действо посредника, связующего в единое целое эпохи, пространства, культурные миры, людей и противостоящие друг другу части своего сознания. Кроме того, Гессе 58 раз выступал издателем - по оценке Томаса Манна, издателем первоклассным - многочисленных немецкоязычных и иностранных авторов. С 1910 по 1962 год Гессе написал 39 предисловий к книгам, изданным другими людьми. Испытывал себя Гессе и в роли переводчика художественной литературы. В начале своего творческого пути он несколько лет был пропагандистом книги и как книготорговец (книготорговцем и издателем в очень специальном смысле Гессе оставался всю жизнь). Почти все герои художественной прозы Гессе - писатели, поэты или художники, и во многих его произведениях материалом художественного конфликта прямо или символически опосредованно являются отношения героев с миром книг. Отношения с миром книг - ведущая тема и библиофильской прозы Гессе, его многочисленных статей, эссе и рассказов, значительную часть которых впервые собрал и издал в 1977 году западногерманский гессевед Фолькер Михельс. Этот пока единственный крупный сборник гессевской библиофильской прозы в несколько измененном и отчасти дополненном виде мы и предлагаем советскому читателю.

Излишне анализировать и истолковывать отдельные вещи этого сборника расположенные в хронологической последовательности и отмечающие развитие "книжного человека" Гессе, они говорят сами за себя. Но у читателя, особенно если он поклонник творчества Гессе, возможно, возникает много вопросов: как писатель стал таким выдающимся библиофилом, в чем корни его книжной одержимости, как связана эта одержимость человека-Гессе с одержимостью писателя-Гессе, в чем особенность такого феномена? Читатель, задающий такие вопросы, видимо, испытал магическое воздействие гессевской прозы и уже догадывается, что ответ на них будет непростым, затрагивающим что-то глубоко личное и вместе с тем всеобщее. Библиофильская по преимуществу биография Гессе действительно двуедина в отношении жизни и творчества и, внешне неброская, исполнена сложнейших и трагичнейших напряжений и противоречий. Подчиняясь необходимости этого предназначенного для библиофилов издания, в жизнь писателя - "книгу за семью печатями, написанную изнутри и отвне", - мы попытаемся заглянуть в послесловии, которое связывает эту книгу со всем, что пережито и написано Гессе. А пока - в счастливый путь по малой библиофильской прозе писателя!

Выражаю глубокую признательность моим коллегам: С. К. Апту, О. В. Давыдову, А. В. Карельскому и H. H. Федоровой, которые любезно согласились прочитать перевод, статью и комментарии и на разных стадиях работы сделали ценные теоретические замечания и предложили поправки, существенно улучшившие издание.

А. Н.

О ВЫСТАВКЕ СОВРЕМЕННЫХ ИЗДАНИЙ *

За исключением последних двух десятилетий, в прошлом веке было выпущено очень немного особо красивых изданий, а книги, оформленной по-настоящему художественно, не вышло в свет практически ни одной. Но в том же столетии необычайно развилась и обогатилась графическая техника. Быстрое следование друг за другом новых изобретений, безостановочная конкуренция новых техник и некое особенное, тщеславное удовлетворение огромными успехами препятствовали, однако, спокойному росту художественности в книгопечатании. Нередко увлекались нагромождением новых полиграфических способов в одном и том же издании, печатали роскошные книги, похожие на рекламные каталоги крупных типографий, в которых пестрят, чередуются образцы цветной печати, цинковые клише, литографии, фотогравюры и т. п. Почти все эти напыщенные роскошные издания сегодня можно приобрести по сильно сниженным ценам в любой сравнительно большой книжной лавке. Но явлением, куда худшим, чем эта безвкусица, оправдываемая, впрочем, быстрыми и крутыми переменами в книжном производстве, было стремительное распространение древесной бумаги, дешевизна которой в два счета ликвидировала всякую конкуренцию. Наряду со многими книгами, гибель которых отнюдь не потеря, на этой бумаге было напечатано и немало важных произведений последних десятилетий. Уже сегодня найдется немало книг этого периода, рядом с которыми хорошие издания XV и XVI веков выглядят новыми и не пожелтевшими, тогда как многие книги нашего времени становятся нечитабельными и разрушаются за сто, а то и за пятьдесят лет.

* Отрывок из рецензии "Выставка современных изданий" на передвижную выставку Лейпцигского рекламного агентства.

Естественно, что и у публики и в самом книжном производстве должна была родиться потребность в более добротно напечатанных и более благородно оформленных изданиях. Первой возникла нужда в лучших материалах для изготовления бумаги, и поначалу эта нужда породила много новых промахов. Бумагу начали каландрировать и лощить так, что она стала походить на переплетный прессшпан. Такая ослепительно белая бумага была не прогрессом, а для зрения - скорее ядом, к тому же никто не знал, выдержит ли ее химический состав испытание временем. Может показаться странным, что мы так придирчиво требуем для своих книг гарантии долговременной белизны. Вопрос этот, однако, важный. Если бы для издания книг предыдущих столетий была использована та же бумага, что и для книг семидесятых и восьмидесятых годов, то до нас, вероятно, дошла бы в лучшем случае треть всей той литературы, и замечательные издания Альдов и Эльзевиров, которые и поныне свежи и сохранны, а по читабельности превосходят многие совсем еще нестарые книги, давно бы сгнили.