Болеслав Прус
Кукла
Роман
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
СОДЕРЖАНИЕ
Часть первая
Глава первая. Как выглядит фирма "Я.Минцель и С.Вокульский"
сквозь стекло бутылок
Глава вторая. Как управлял старый приказчик
Глава третья. Дневник старого приказчика
Глава четвертая. Возвращение
Глава пятая. Опрощение старого барина и мечты светской барышни
Глава шестая. Как на старом горизонте появляются новые люди
Глава седьмая. Голубка летит навстречу удаву
Глава восьмая. Размышления
Глава девятая. Мостки, на которых встречаются люди разных миров
Глава десятая. Дневник старого приказчика
Глава одиннадцатая. Старые мечты и новые знакомства
Глава двенадцатая. Хождение по чужим делам
Глава тринадцатая. Великосветские развлечения
Глава четырнадцатая. Девичьи грезы
Глава пятнадцатая. О том, как человека терзает страсть и как - рассудок
Глава шестнадцатая. "Она", "он" и прочие
Глава семнадцатая. Как прорастают семена всякого рода заблуждений
Глава восемнадцатая. Недоумения, страхи и наблюдения старого приказчика
Глава девятнадцатая. Первое предостережение
Глава двадцатая. Дневник старого приказчика
Глава двадцать первая. Дневник старого приказчика
Часть вторая
Глава первая. Серые дни и мучительные часы
Глава вторая. Привидение
Глава третья. Человек, счастливый в любви
Глава четвертая. Сельские развлечения
Глава пятая. Под одной крышей
Глава шестая. Леса, развалины и чары
Глава седьмая. Дневник старого приказчика
Глава восьмая. Дневник старого приказчика
Глава девятая. Дневник старого приказчика
Глава десятая. Дамы и женщины
Глава одиннадцатая. Как порою открываются глаза
Глава двенадцатая. Примирение супругов
Глава тринадцатая. Tempus fugit, aeternitas manet
Глава четырнадцатая. Дневник старого приказчика
Глава пятнадцатая. Душа в летаргическом сне
Глава шестнадцатая. Дневник старого приказчика
Глава семнадцатая. ...?...
Примечания
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
Как выглядит фирма "Я.Минцель и С.Вокульский"
сквозь стекло бутылок
В начале 1878 года, когда политический мир был озабочен Сан-Стефанским договором, выборами нового папы либо степенью вероятия европейской войны, варшавское купечество, а также интеллигентские круги одного из кварталов Краковского Предместья не менее горячо интересовались будущностью галантерейного магазина фирмы "Я.Минцель и С.Вокульский".
В широко известной ресторации, куда по вечерам сходились закусить владельцы бельевых магазинов и винных подвалов, хозяева шляпных и экипажных мастерских, почтенные отцы семейств, живущие доходами с капитала, и досужие домовладельцы, столь же часто обсуждался вопрос вооружения Англии, сколь и дела фирмы "Я.Минцель и С.Вокульский". Склонившись над бутылками темного стекла, обитатели этого квартала, окутанные густым сигарным дымом, бились об заклад: одни - выиграет Англия или проиграет, другие - обанкротится Вокульский или нет, одни называли Бисмарка гением, другие - Вокульского авантюристом; одни критиковали деятельность президента Мак-Магона, другие утверждали, что Вокульский - явный безумец, если не хуже...
Лучше остальных знали С.Вокульского пан Деклевский, владелец каретных мастерских, который создал себе состояние и положение в обществе, упорно работая в этой отрасли, а также советник Венгрович, который уже двадцать лет подряд был членом-опекуном одного и того же благотворительного общества; именно они громче всех пророчили Вокульскому разорение.
- Не миновать разорения и банкротства человеку, который не держится одного дела и не умеет ценить милостивых даров судьбы, - говорил Деклевский.
А советник Венгрович при каждом глубокомысленном изречении своего друга присовокуплял:
- Безумец! Безумец! Авантюрист!.. Юзек, подай-ка еще пива. Которая же это по счету бутылка?
- Шестая, господин советник. Сей моментик! - отвечал Юзек.
- Шестая уже? Как время летит! Безумец, безумец! - бормотал советник Венгрович.
Завсегдатаям ресторации, где утолял свою жажду советник, ее хозяину и половым причины бедствий, которым предстояло обрушиться на С.Вокульского и его галантерейный магазин, казались ясны, как пламя газовых рожков, освещавших зал. Причины эти коренились в беспокойном характере, в авантюристическом образе жизни и, наконец, в последнем поступке этого человека, который, имея в руках верный кусок хлеба и доступ в столь приличную ресторацию, добровольно отказался от нее, магазин оставил на произвол судьбы, а сам со всеми деньгами, доставшимися ему после смерти жены, отправился на русско-турецкую войну сколачивать состояние.
- А может, и сколотит... Военные поставки - дельце прибыльное, ввернул Шпрот, торговый агент, который был тут редким гостем.
- Ничего он не сколотит, - возразил Деклевский, - а тем временем солидное предприятие полетит к черту. На поставках наживаются только евреи да немцы, наши в таких делах ничего не смыслят.
- А может, Вокульский смыслит?
- Безумец! Безумец! - буркнул советник. - Подай-ка пива, Юзек. Которая это?
- Седьмая бутылочка, господин советник. Сей моментик!
- Седьмая уже? Как время летит, как время летит...
Торговый агент, которому по роду его службы требовались всесторонние и исчерпывающие сведения о купцах, пересел вместе со своей бутылкой и кружкой к столу советника и, умильно заглядывая в его слезящиеся глаза, спросил понизив голос:
- Прошу прощения, но... почему вы, господин советник, изволите называть Вокульского безумцем? Не угодно ли сигарку?.. Я немного знаком с Вокульским. Он всегда казался мне человеком скрытным и гордым. Скрытность в купце черта отличная, гордость же - недостаток. Однако наклонности к сумасшествию... нет, этого я в нем не приметил.
Советник принял сигару без особых знаков признательности. Его румяная физиономия, окаймленная пучками седых волос, в эту минуту напоминала красный халцедон в серебряной оправе.
- Я называю его... - отвечал он, неторопливо обкусывая сигару и закуривая, - я называю его безумцем, потому что знаю его... постойте-ка... пятнадцать... семнадцать... восемнадцать лет... Это было в тысяча восемьсот шестидесятом году... Мы тогда обычно захаживали к Гопферу. Знали вы Гопфера?
- Фью!..
- Ну, так Вокульский служил тогда у Гопфера половым, и было ему двадцать с чем-то лет...
- Это в торговле винами и деликатесами?
- Да. И вот как сейчас Юзек, так в ту пору он подавал мне пиво и нельсоновские зразы.
- А потом он из этой отрасли перекинулся в галантерейную? - спросил агент.
- Не торопитесь, - остановил его советник. - Перекинулся, да не в галантерею, а на подготовительные курсы, а потом в университет, - понимаете, сударь?.. В образованные, видите ли, захотелось!
Агент покачал головой, изображая недоумение.
- Вот так так! - протянул он. - И что это ему на ум взбрело?
- Да что! Известно - знакомства в Медицинской академии, в Институте живописи... В те времена у всех в головах невесть что творилось, ну и он не хотел отставать от других. Днем прислуживал посетителям за стойкой и вел счета, а по ночам учился...
- Неважный, верно, был из него работник?
- Не хуже других, - отвечал советник, с неудовольствием махнув рукой. Только уж очень он, шельма, был нелюбезен; скажешь ему самое безобидное словечко, а он на тебя волком смотрит... Ну уж и потешались мы над ним сколько влезет, а он всего больше злился, если кто величал его "господин доктор". Однажды так нагрубил посетителю, что чуть было не подрались.
- И, конечно, заведению от того убыток...
- Ничуть не бывало! Как только в Варшаве разнесся слух, что слуга Гопфера поступает на подготовительные курсы, народ валом туда повалил. Особенно студенты.
- И он действительно поступил на подготовительные курсы?
- Поступил и даже сдал экзамен в университет. Однако что бы вы думали? - продолжал советник, хлопнув агента по колену. - Не прошло и года, как он, вместо того чтобы довести ученье до конца, бросил университет...
- И за что принялся?
- Вот именно - за что?.. Вместе с другими заваривал кашу, которую мы и по нынешний день расхлебываем, и в конце концов очутился где-то под Иркутском.{10}
- Вот так так! - вздохнул торговый агент.
- И это еще не все... В тысяча восемьсот семидесятом году он вернулся в Варшаву с маленьким капитальцем. Полгода высматривал, чем бы таким заняться, за версту обходя бакалею, которую до сих пор терпеть не может, пока наконец, по протекции своего теперешнего управляющего Жецкого, не втерся в магазин пани Минцель, которая в то время как раз овдовела, и - бац - через год женился на бабе чуть ли не вдвое старше его.
- Это не так уж глупо!
- Еще бы! Одним махом заполучил хороший кусок хлеба и дело, при котором мог бы спокойно трудиться до конца дней своих. Ну, зато и принял же он от этой бабы крестную муку!
