Подходя к дому, Чаромора уже издали услышала веселые, оживленные голоса. Гулянье было в разгаре. Несмотря на холодную погоду, все окна были широко распахнуты. Оттуда неслась громкая застольная песня: "Многие лета, многие лета".
Чаромора вошла в дом и тут же очутилась в шумной свадебной сутолоке. Во главе стола сидели жених и невеста. Разрумянившееся лицо невесты было похоже на полную луну, а рот ее от счастья растянулся до самых ушей. Сидевший рядом жених не отводил влюбленного и восторженного взгляда от своей пригожей невесты.
"Ну, милая, кто-кто, а ты топиться не побежишь!" - усмехнулась Чаромора, глядя на невесту, и собралась было уходить, но ее уже заметили. К ней подошел нарядный мужчина и пригласил к столу. Чаромора, правда, объяснила, что она зашла только на минутку, но он продолжал приглашать так любезно и гостеприимно, а запахи были такие аппетитные и чародейке так хотелось есть, что она уступила соблазну и села за стол.
- Только на несколько минуток,- произнесла она.
- Я родной дядя невесты,- представился мужчина, угощая Чаромору рыбой в маринаде.- А вы, наверное, родственница со стороны жениха?
Чаромора попробовала и сказала, что такого лакомства она в жизни еще не ела.
- Неужели?! - Дядя невесты даже просиял от удовольствия.- Этого угря, между прочим, я сам поймал и замариновал. Вы должны попробовать еще мою копченую лососину! И форель! И эту фаршированную щуку! И студень из судака.
Дядя накладывал и накладывал на тарелку Чароморы разную рыбу, приготовленную по самым различным рецептам, и все рассказывал, как он поймал ту или иную рыбину и с какой приправой ее нужно есть. Чаромора не заставила себя упрашивать. Она с аппетитом лакомилась всем, что ей так радушно предлагали.
- Я вижу, что вы прекрасный рыбак и великолепный повар,- произнесла она с любезной улыбкой.
- Ах, как я рад, что вы это заметили! - воскликнул дядя в восторге.Но я еще и охотник! Отведайте же рулет из зайчатины, и копченый олений язык, и жаркое из медвежатины.
Чароморе уже не терпелось встать и уйти, да жаль было отказываться от всех этих яств. Невестин дядя потчевал ее не только блюдами собственного приготовления, но и всеми другими свадебными кушаньями, а когда Чаромора перепробовала и сладкие блюда, и торты, он пригласил ее на танго. Чаромора
подумала было о всех больных, ожидавших ее, и о капитане Трумме, который, наверное, уже давно сварил гороховый суп. Но уже и ее захлестнуло праздничное настроение и мелодия танго так увлекала, что не хватило духу отказаться от приглашения.
"Только один танец,- подумала она.- Неудобно все-таки отказываться".
Дядя невесты оказался превосходным танцором. Он двигался так стремительно и выделывал вместе с Чароморой такие фигуры, что у той замирало сердце и она позабыла обо всем на свете. В танце Чаромора была гибка, как лоза, и легка, как бабочка. Стоило кончиться одной мелодии, как музыканты тут же начинали другую, и невестин дядя и Чаромора снова скользили но полу.
Во время одного поворота дядя вдруг пристально взглянул на нее и прошептал:
- Ваше лицо мне чрезвычайно знакомо и напоминает о чем-то совершенно исключительном. Где мы с вами встречались?
Кто знает, как долго они еще танцевали бы, не задай дядя этого вопроса. Чаромора сразу все вспомнила. И тут только она заметила, что все свадебные гости столпились вокруг них и смотрят, как они танцуют.
"Ну и ну! - подумала Чаромора испуганно.- Если я еще признаюсь, кто я такая, то мне отсюда вообще не уйти".
- Мир так тесен,- ответила она скромно.- Люди волей-неволей попадаются друг другу на глаза. По правде говоря, я и жениху не прихожусь родственницей.
Когда очередное танго закончилось и все восторженно зааплодировали им, Чаромора попросила, чтобы дядя проводил ее подышать свежим воздухом. А во дворе сказала, что теперь-то она непременно должна уйти, у нее масса неотложных дел. И как дядя невесты ни пытался удержать Чаромору, даже пригласил ее поохотиться на волков, Чаромора ответила, что она и смотреть не может, как убивают зверей, и что теперь они обязательно должны расстаться.
Прощаясь, Чаромора вынула из своей громадной сумки маленький ящичек и отдала его дяде невесты.
- Передайте это, пожалуйста, невесте,- сказала она. Когда невеста открыла ящичек, в нем оказались зеркальце в старинной раме и небольшая записка. Невеста глянула в зеркальце и весело прыснула. Потом она развернула записку. Там стояло только два слова: "От Чароморы". Невеста залилась краской, незаметно спрятала письмо под стол и стыдливо заглянула в глаза жениху.
- Мне так хотелось, чтобы у меня было узкое лицо,- сказала она.
Жених взглянул через ее плечо в зеркало и увидел в нем лицо невесты, вытянутое, как огурец.
- Вот так фокус! - воскликнул жених.- Девицу с таким длинным лицом я даже танцевать никогда бы не пригласил.
Они смотрели на свое отражение в волшебном зеркальце и прямо-таки покатывались со смеху. И кто бы ни глянул в зеркало, никто не мог остаться серьезным. Гости так развеселились, что другой такой веселой свадьбы они и припомнить не могли. Однако невеста никому не решилась признаться, что зеркальце ей подарила Чаромора, она очень стыдилась своего глупого письма.
Уже стемнело, когда Чаромора покинула свадьбу. Весело размахивая огромной сумкой, волшебница легким, пританцовывающим шагом отправилась дальше по своим делам. Раза два ей пришлось спросить, как добраться до нужного ей места, прежде чем она наконец попала туда.
- Как же я тебя ждала! - сказала маленькая девочка.- Я так боялась, что ты не придешь! Бунечка моя спит, а мамы и папы нет дома.
Девочка повела Чаромору в комнату бабушки. Та лежала с закрытыми глазами и тяжело, с присвистом дышала.
- Она даже пошевелиться не может и ничего не видит,- произнесла девочка, чуть не плача.- Ты ее вылечишь?
- Э-э,- протянула Чаромора, разглядывая бабушку.- Но у меня нет с собой нужных трав. Дай-ка мне немного поразмыслить.
Чаромора уселась в бабушкино кресло-качалку, стоявшее у окна, и, стремительно раскачиваясь, стала думать. Девочка тихо сидела на скамеечке и большими тревожными глазами смотрела на качающуюся Чаромору.
Наконец та произнесла:
- Поглядим-ка на кухне, какие пряности найдутся у твоей мамы.
Они пошли на кухню, и девочка открыла шкафчик, где мама хранила пряности. Там стояли склянки и коробочки с перцем, содой, лимонной кислотой и ванильным сахаром. Чаромора, ворча себе под нос, переставляла их с места на место.
- Ах, значит, старый добрый чабрец в суп уже не кладут? Майорана я тоже не вижу. А где же тмин? И можжевеловые ягоды? И розмарин? Семян настурции тоже нет. И огуречной травы нет. Не говоря уж о мяте. Что же это такое? Неужели мама кормит тебя только перцем да содой? Бедное дитя!
Девочка покраснела и сказала, что тмин у них только что кончился, а еще у них есть лук.
- Ладно, хоть так,- ответила Чаромора.- Надеюсь, что в таком случае у вас есть и чеснок? Ну, о сушеных грибах и о крапиве двудомной и спрашивать не стоит?
Чеснока не было, не было и сушеных грибов и крапивы.
- Может, где-нибудь в уголке буфета завалялась заплесневелая корочка хлеба? - настаивала Чаромора на своем.
Но в доме было чисто и сухо, и плесень в нем не водилась. Чаромора не на шутку рассердилась. Она высыпала содержимое своей сумки на пол. Чего там только не было! Разгневанная старуха принялась бросать вещи по одной обратно в сумку. Под конец на полу осталась только куча засохших высевок и травинок. Чаромора внимательно перебрала их и положила несколько щепоток на кухонный стол. Оставшуюся труху она сунула в карман.
- Никогда нельзя выходить из дому с пустой сумкой,- сказала она.- На всякий случай кое-что всегда нужно иметь при себе. Догадайся я еще и меду прихватить, мы как-нибудь бы и управились.
Лицо девочки просияло от радости,
- Мед у нас есть! - воскликнула она и поспешно разыскала банку с медом.
Чаромора понюхала мед и опять немного поворчала. Затем она попросила две кастрюли, распустила мед на огне, добавила в него собранных травинок, перемешала, процедила, остудила, и получилась у нее золотисто-желтая мазь. В другой кастрюле она сварила густую фиолетовую жидкость.
- Ну, авось поможет,- сказала колдунья. Старуха разыскала в сумке птичье перо, обмакнула его в мазь и смазала бабушке глаза. Затем влила ей в рот несколько капель фиолетовой жидкости.
Затаив дыхание, девочка наблюдала за Чароморой. Но никакой перемены в состоянии бабушки не произошло.
Девочка так огорчилась, что расплакалась.
- Наберись терпения, дитя мое,- проговорила Чаромора.- Болезнь приходит на конях, а уходит на волах. Завтра я снова зайду.
День изо дня Чаромора прилежно ходила к бабушке, давала ей капли и смазывала глаза мазью, и вот однажды бабушка вдруг ясным голосом сказала:
- Я вижу.
- Бунечка! - радостно воскликнула девочка.- Неужели ты видишь меня?!
