- Чепуха! - Кэрби-Смит раскраснелся, улыбки и обаяния как не бывало.В чем только вы меня не обвиняли! Все эти обвинения беспочвенны, все! Но приписать мне истребление диких животных - это...
- Тогда спросите Кимани, почему он опоздал ровно настолько, чтобы отложить открытие конференции на сутки, а посещение Серенгети вообще отменить? Да если б делегаты поехали в Серенгети...
- Завтра я вас туда отвезу,- быстро вставил так и не севший на место Кимани.- Любой желающий, будь то делегат или репортер...
- Отвезете к озеру Лгария?
Кимани замер с разинутым ртом. Потом он посмотрел на Кэрби-Смита и быстро сел.
- Нет,- сказал ван Делден,- никого туда не повезут, ибо стоит вам увидеть Серенгети, и поднимется такой крик...
- Вы ничего об этом не знаете! - Кэрби-Смит вперил взгляд в ван Делдена. Они стояли лицом к лицу, глядя друг на друга из разных концов зала.- Конечно, животных убивали...
- Все антилопы гну, все зебры, все газели уничтожены во время бессмысленной бойни!
- Вы преувеличиваете, Корнелиус. Вы были на Сейшелах и понятия не имеете, что представляла собой здешняя война. Весь район к югу отсюда был сплошным полем боя. Войска надо было кормить...
- Убито миллион животных.- Резкий голос ван Делдена громом рассыпался по залу.- Всеобщая бойня без разбора! Убийство ради убийства!
Кимани вновь вскочил на ноги, повернулся к ван Делдену и закричал, не обращая внимания на зал:
- Это ложь! Отстрел велся по экономическим соображениям! Убивали столько, чтобы хватило армии, не больше.- И он добавил высоким громким голосом: - Я знаю, почему вы выдвигаете все эти обвинения. Вы досадуете на власти за то, что вам не разрешили остаться в стране. Вы где-то скрываетесь и не можете ничего знать о положении дел.
- Я видел Серенгети.- Корнелиус ван Делден обвел тяжелым взглядом делегатов.- Я видел то, что никогда не позволят увидеть вам - кладбище миллиона великолепных зверей. Грузовики окружали перепуганных животных, и их косили из ружей, когда они беспомощно сбивались в кучки, так плотно, что их кости так и лежат грудой.
- Вы лжете! - вскричал Кимани.- Я прикажу арестовать вас!
- Я лгу, да? - Ван Делден извлек из кармана кипу фотографий и, быстро пройдя по рядам, раздал их делегатам.- Человек может лгать, но фотография никогда! Эти снимки были сделаны вчера утром "поляроидом". Взгляните на них. Поголовное истребление! - загремел он.- А вы сидите тут, и этот человек дурачит вас, внушая мысль, что отстрел будет "по науке". У майора есть контракт и холодильный комбинат.
Ошеломленные делегаты молча передавали друг другу фотографии. Один поднялся и спросил Кимани, могут ли они отправиться к озеру Лгария завтра же, чтобы увидеть все "своими глазами". В ответ на это министр закричал:
- Нет! Это гнусная ложь. Подделка.
Все заговорили разом. Объективы камер метались от делегата к делегату, и я заметил, как Каранджа с улыбочкой наблюдает за Кимани, словно радуясь конфузу своего министра. Кэрби-Смит снова встал и начал говорить что-то об изменившихся условиях. В Серенгети, мол, шла воина. Но никто его не слушал, делегаты возбужденно переговаривались между собой. Сэр Эдмунд стучал пепельницей.
- Прошу соблюдать порядок, господа. Предлагаю сделать перерыв. Конференция возобновит работу через четверть часа, в более спокойной атмосфере.
Заскрипели стулья. Репортеры обступили ван Делдена, хватали фотографии, совали их ему и снимали его крупным планом с этими фотографиями в руках. Воцарился ад кромешный, и рядом со мной раздался дрожащий голос Мери Делден:
- Зря он это сделал. Зря повернул дело так, чтобы свалить всю вину на Алекса...- Она умолкла, когда Кимани стал проталкиваться на веранду, неистово сигналя руками охранникам, которые стояли, опершись на свои винтовки.- Боже мой, они загнали его в угол!
И она быстро двинулась через зал, проталкиваясь сквозь толпу. Наконец Мери оказалась рядом с Кэрби-Смитом. Майор разговаривал с сэром Эдмундом, и я видел, как он повернулся и склонил голову, чтобы лучше расслышать то, что говорила, ему девушка.
Кен схватил меня за руку.
- Ты можешь достать мне еще пленки? У меня почти кончилась, я не успел снять, как они хватают его...
Но было уже поздно. Кимани тащил за собой капитана. Тот выкрикивал приказания, и охранники сбегались к нему со своих постов вокруг усадьбы. Хлопнул выстрел, сухой как щелчок кнута. Все на миг умолкли. Сначала я подумал, что это палит какой-нибудь воинственный солдат, но теперь и за домами слышались крики: "Ндову! Ндову!" Еще один выстрел, потом визг, и вдруг из-за последнего строения показался какой-то качающийся серый контур. Слон волочил одну ногу, хобот его был задран кверху. Увидев нас, стоявших толпой перед столовой, он остановился. Хобот раскачивался из стороны з сторону, ловя наш запах, огромные уши развевались как паруса.
Внезапно я увидел глаза слона, маленькие, глубоко сидящие в больших впадинах позади вздернутых бивней. Бивни были крупные, но туловище слона состояло, казалось, из одних костей. Я едва успел подумать, что несчастное животное вот-вот сдохнет от голода. Вдруг слон затрубил, и звук этот оборвался на визгливой ноте страха. Потом он вновь двинулся в нашу сторону, голова и хобот раскачивались, словно слон не знал, куда ему повернуть.
Никто не был затоптан лишь потому, что Кэрби-Смит сохранил присутствие духа. Пока мы стояли, словно истуканы, не способные сдвинуться с места от удивления, он бросился вперед, вырвал у одного из охранников винтовку и, оставив нас за спиной, выскочил наперерез слону. Вскинув винтовку к плечу, он сбалансировал ее, положив на затянутую в перчатку руку, выждал мгновение и выстрелил. Серый мешок с костями, даже не вздрогнув, продолжал двигаться вперед. Вдруг колени слона подломились, и он рухнул на грудь: голова поникла, бивни зарылись в землю, оставив в дерне глубокие борозды. Слон замер и медленно завалился на бок.
Солдаты мигом ринулись на него. Они громко вопили, в руках у них были ножи, похожие на атрибуты какого-то колдуна. Другие орудовали штыками. Истосковавшиеся по мясу охранники принялись неистово кромсать тушу. Долговязый капитан тоже был там, и лишь Кэрби-Смиту удалось навести некое подобие порядка. Он криками вызвал тех солдат, которые прежде были следопытами, и добился правильной разделки туши. Затем он созвал делегатов, собрал вокруг себя и показал им левую заднюю ногу слона, на которой был намотан кусок толстой проволоки, врезавшейся в плоть.
- В прежние времена,- сказал Кэрби-Смит,- такими делами занимались браконьеры. Но теперь браконьерства как такового не существует вовсе. Убить животное ныне может кто угодно...- Он замялся, потом торопливо заговорил снова:- Это матерый старый самец, знавший, что такое человек, и не боявшийся ходить сюда на водопой. Вчера ночью он шарил тут по мусорным бакам. Вероятно, это тот самый слон, которого любили фотографировать туристы. Но он угодил ногой в проволочную петлю, прикрепленную к бревну, в старую браконьерскую ловушку, и был обречен на медленную мучительную смерть. Проблему гораздо удобнее решать чисто, с помощью винтовки.
Я увидел растерянную Мери Делден, она рыскала глазами по толпе, и я подошел к ней.
- Где он?
Она покачала головой и нахмурилась. Рот ее превратился в тонкую полоску, в глазах стояли слезы.
- В чем дело? - спросил я. Мери уставилась на меня.
- Неужели ты не понимаешь?
- Что?
- Боже! - выдохнула она.- Я же ему говорила, что вокруг пруда ходит слон, таскающий за собой громадное бревно! Ты не помнишь? Навозник, помет... Дождь смыл следы, но мы слышали визг в ночи, слышали тот звук как будто что-то волокли... Он воспользовался этим слоном, чтобы пробраться в усадьбу, а теперь с его же помощью улизнул отсюда. Слона пригнали его помощники. Он принес его в жертву, чтобы отвлечь внимание. Боже, всемогущий, какое бессердечие!
Теперь я все понял. Понял не план побега, придуманный ван Делденом, понял другое: люди, сколь бы ни были они преданы делу охраны диких животных, тем не менее используют этих животных в своих целях. Ван Делден чтобы скрыться. Кэрби-Смит - для поддержания делового предприятия. Кимани ради упрочения своих политических позиций, а делегаты, что съехались сюда со всех концов света, люди добросовестные и верные делу, находятся здесь потому, что животные - неотъемлемое условие их высокого общественного положения.
- Покуда они будут ломать копья, споря о том, имеют ли люди и животные право вечно жить в состоянии воины давайте и мы совершим побег,- предложила Мери.
Она схватила меня за руку и, спотыкаясь, побежала вперед. Ослепленная злостью на все человечество, она беззвучно плакала.
Только в воскресенье мы наконец вернулись в Найроби. Понимая, что поездка на участок, отведенный под предполагаемый резерват, разрядит напряженность, которая возникла после утренних событий, Кимани лично потащил делегатов на ближайшее поле битвы - то самое, через которое мы проезжали по пути в Серенгети. Здесь под проливным дождем он прочел нам лекцию о проблемах, созданных армией, которая воюет без коммуникаций, без связи с портовыми городами, и питание ее всецело зависит от запасов на месте...
