Александр Агафонов-Глянцев - Записки бойца Армии теней

Условия для занятий были крайне тяжелыми. Много предметов требовало практических занятий в специальных лабораториях - гистологии, остеологии, химии, биологии, а то и в морге... А они, эти лаборатории, были разбросаны в разных концах города. Кроме практических, читались и лекции, тоже в разных аудиториях. Расписания же составлялись с учетом удобств профессуры, но никак не студентов. Подчас бывало совершенно невозможно присутствовать на всех занятиях, - просто не успевали! И многие студенты волей-неволей становились "вечными", обремененными "хвостами" - не сданными вовремя зачетами и экзаменами. К тому же и некоторые профессора ревниво следили за регулярным посещением именно их лекций: отсутствие какого-нибудь из студентов на том или ином занятии отмечали у себя в блокнотах, и при сдаче им зачетов каверзно задавали вопросы по теме именно этих дней. И этим неудачникам приходилось учиться не пять, а восемь-десять лет! Перспектива на будущее представлялась в очень туманном свете. И студенты стали требовать уважения и защиты их прав. Демонстрации с требованиями улучшения жизни и учёбы производились совместно с рабочими, а подготовительные к ним сходки проходили под Белградом, часто "на седьмом километре" лесопарка Кошутняк.  

Газеты "Политика" и "Време" сообщали о новых и новых изменениях и перекройках карты Европы. Все балканские страны, кроме Югославии и Греции, оказались втянутыми в "тройственную ось Рим-Берлин-Токио": и Италия и Япония примкнули к агрессивной политике Гитлера. Надолго ли Югославия останется нейтральной? Раздираемая внутренними противоречиями, особенно национал-шовинистическим "Хорватским вопросом", она походила на страну, сотканную из взаимоисключающих разногласий: правительство выступало за союз с Германией и Италией, армия тяготела к Англии, а население Сербии, всегда тянувшееся к России, не скрывало своих симпатий к Советскому Союзу. И в то же время, Хорваты устремляли свои взоры к соседу - Третьему Рейху. В чем же причина подобного антагонизма? Язык-то один! Да, язык - один. Но сербы пять веков находились под Османским игом, а хорваты - под Австро-Венгрией. Поэтому последние и считали себя более европейцами и намного культурней. Да и религии разные: первые - православные, кровью отстаивавшие свою веру от турок, вторые - католики, поддерживаемые Ватиканом. А сейчас папа стремился внедрить в Югославии "Конкордат" - нечто, вроде униатства. События набирали темп. 30 ноября 1939 года вспыхнула война между Финляндией и СССР. 14 декабря Лига Наций назвала Советский Союз агрессором и исключила его из своего состава. На Западном фронте продолжалась "ля дроль де герр" - странная, до смешного странная война: никаких боевых наступательных операций, - всё оставалось "без перемен". Кинохроника и недельные обозрения восхищаются жизнью гарнизона на линии Мажино. Там - концерт за концертом. Перед солдатами поёт и танцует знаменитая негритянка Жозефина Беккер. От скуки, солдаты перед дотами на нейтральной полосе разводят огороды. Иногда, тоже от скуки, постреливают в сторону линии Зигфрида. Мирная, благодатная жизнь при состоянии войны! В марте, французский кабинет Даладье подал в отставку. Премьером становится Рейно. Может, хоть сейчас что-нибудь изменится? Не знаю, как там на Западе, а вот у нас изменилось: до критической отметки накалилась обстановка. На улицы чаще выходят студенты и рабочие. Кроме требований улучшить условия жизни, труда, быта, учебы, появились и политические лозунги: "Долой фашизм!", "Долой конкордат!" (договор с Ватиканом о слиянии католической и право-славной церквей - унии с особыми правами для католиков). Конная жандармерия врезается в колонны демонстрантов. С главной улицы Короля Милана демонстранты бегут к площади Славия, к Макензиевой, Шумадийской улицам... На головы сыплются удары "пендреками"-дубинками, саблями... Раздаются выстрелы, кровью обагряются улицы. Раненые, убитые... Убегавшего с демонстрации по случаю похорон убитых студентов, меня схватили с последней оставшейся листовкой. Трое суток дубасили в "Главняче". Но я - новичок, всего одна листовка, якобы, найденная на улице. Наконец, меня занесли в черный список и выбросили на улицу. Теперь я исключен из университета. Но это не имеет особого значения: он сам распущен на неопределенное время! Черную страничку в истории заполнил жандармский генерал Петр Живкович, ставший министром внутренних дел! 9 апреля немцы оккупируют Данию, затем высаживаются в Норвегии. Успехи никем и ничем не сдерживаемой агрессии Гитлера всё больше будоражат умы в Югославии, разжигают шовинистические страсти. Хорватия получает автономию. "Бан" (предводитель) Шубашич и Мачек - во главе.

Проскальзывают сведения о хорватской фашистской военнизированной организации "Усташи" и о ее командире - Анте Павеличе, находящемся в Италии. И у нас в Белграде стала выходить газета "Борба" некоего Льотича. Название такое же, как у книги Гитлера. Не профашистская ли? Оживились и русские эмигрантские организации, особенно НТСНП (Национально-Трудовой Союз Нового Поколения). Он стал активизировать подготовку и засылку агентов-агитаторов в СССР. 10 мая фронт на Западе пришел в движение. 13-го немцы, повторив маневр Первой мировой войны и обойдя линию Мажино, прорвались в Бельгию у реки Маас, между Намюром и Седаном, и покатились вперед. Тут же капитулировали голландцы, а затем и бельгийская армия. 27-го мая англичане, бросив всё военное снаряжение и на произвол судьбы покинув своих союзников, благополучно эвакуировались из Дюнкерка на свои острова. Эти "девять дней, которые потрясли мир", - как гордо возвещали англичане,- вошли в историю Англии как "небывалый героизм". Через 48 дней капитулировала Франция. Вот тебе и великие мощные страны, вся наша надежда! Помощи нам не ждать, а войны не миновать!  

Итак, я больше не студент. Что делать? И я вернулся в Косовскую Митровицу. Несколько месяцев проработал на руднике "Трепча". Отец помог обзавестись хорошими характеристиками, и в октябре 1940-го я поступил в офицерское училище, расположенное на Банице, окраине Белграда, - в "Низшую Школу Военной Академии".  

А Гитлер всё не унимался. Его войска вошли в Румынию, а итальянцы в конце октября напали на Грецию. Теперь и наши друзья-греки втянуты в войну, она подступила к нам вплотную. Греки стойко сопротивляются. Их генштаб сообщает, что в ноябре в горах Пинда разбито несколько итальянских дивизий. Немудрено: итальянским солдатам нечего искать в Греции. Да и воевать, неизвестно зачем, не было ни малейшего желания! Рассказывали, что греки, имея лишь устаревшее вооружение (как, впрочем, и мы), сбрасывали вниз со своих "авионов" модели 1925 года - Потезов и Брегэ- на итальянские полки связки пустых консервных банок. В полете они производили страшный скрежет и визг. Не зная, что это такое, итальянцы в панике распластывались на земле, в ужасе закрыв голову руками. А греческие партизаны врывались в их ряды и подбирали оружие! И таким способом, оказывается можно неплохо вооружаться! 15-го, гитлеровцы совершают воздушный "рейд устрашения": их бомбардировщики стирают с лица земли английский город Ковентри. Варварская акция! В отместку, английские самолеты бомбят Берлин и несколько аэродромов Рейха. В конце сентября к "тройственной оси" присоединяются Румыния и Венгрия. Всё! Теперь Югославию прочно сжали в тисках! Ни охнуть ей, ни вздохнуть! В училище мы полностью отрезаны от гражданской жизни: "Армия - вне политики!". Но... сама жизнь шла наперекор этой устарелой установке. 25 марта 1941-го, министры Цветкович и Цинцар-Маркович подписали в Вене пакт, по которому Югославия, "как друг", обязывалась пропустить через свою территорию немецкие войска на помощь увязшим в Греции итальянцам. "Предательство! Мы вас кормим, одеваем, а вы, наше войско, неспособны защитить нашу честь!" - негодовали белградцы и стали метать в проходивших мимо офицеров камни. Увольнения в город прекращены. А 27-го марта был совершен военный переворот, в котором участвовало и наше училище Им руководил генерал авиации Симович. Правительство принца Павла свергнуто, сам он бежал, пакт разорван. Объявлено, что главою страны будет сын Александра - Петр.

В корне изменилась и структура преподавания в училище. Так, на лекциях по "Военной географии" нас стали ознакамливать со стратегически важными объектами и точками не только с нашей, но и с чужой стороны границы. В городе, под звуки громкоговорителей, транслировавших одну за другой патриотические песни и маршевую музыку, ликующие толпы скандировали: "Болье рат, него пакт!" (Лучше война, чем пакт!). То же происходило и в училище, хоть никто и не обольщал себя исходом будущей войны: "Лучше мертвый лев, чем живая собака!". Сохранение и защита чести - превыше всего! Мы чувствовали себя связанными дружескими узами и обязательствами с греками, и были горды, что не предали их в критическую минуту, - отказались пропустить на их удушение немецкие войска. Пятого апреля к нам въехала автомашина с советским флажком. Из нее вышел и в сопровождении встречавших офицеров прошел в училище генерал в простом кителе - советский военный атташе. Мы мигом обступили водителя, угостившего нас папиросами "Беломорканал". Конечно, мы бережно спрятали этот "сувенир" из страны, которую чтили, хоть ничего о ней толком и не знали. "Матка- Русита" (Мать Россия)! Великая наша мать, не раз протягивавшая свою руку помощи. Она помогла свергнуть пятивековое османское иго, сохранить веру, обрести свободу и независимость. И вот она опять с нами, в самый критический момент: со всех сторон мы окружены врагами, лишь коротенькая южная граница соединяет нас с гордой свободолюбивой Грецией, единственным нашим другом и союзником. Нам сообщают, что сегодня подписан договор с Советским Союзом о взаимопомощи, и что 150 советских дивизий готовы сразу же ринуться на нашу защиту. Именно так было сказано начальником училища - генералом Гужвичем. Мы окрылены: не всё потеряно, мы - не одни! Завтра всем нам дадут увольнение в город, которого, из-за неспокойной обстановки, мы были лишены несколько недель. Через две недели - Пасха! Погуляем, как следует!.. Призрак войны отошел на задний план...