(Уходит.)
СЦЕНА 7
Лондон. Перед Бейнардским замком.
Входят с одной стороны Глостер, с другой Бекингем.
Глостер
Ну, как? Ну, как? Что говорит народ?
Бекингем
Да что, милорд, - клянусь пречистой девой,
Ни слова, будто все вдруг онемели.
Глостер
Ты говорил им про детей Эдуарда,
Что незаконные они?
Бекингем
А как же!
О брачном договоре с леди Льюси,
И о другом - с французскою принцессой;
О неуемной похоти его,
О том, как он насильничал их ясен,
Как мелочно жесток был; что темно
Его происхожденье: он родился,
Когда во Франции был ваш отец,
И не был он походя лицом на Йорка.
Ввернул, что вы, мол, не в пример ему,
Лицом и духом - вылитый отец.
Победы над шотландцами припомнил,
Сказал о вашем воинском искусстве,
О мудрости в решенье мирных дел,
О щедрости, смиренье, добронравье...
Ну, словом, ничего не упустил,
Что пригодиться бы могло для дела.
Кончая речь, я к ним воззвал: пусть каждый,
Кто хочет блага для родной страны,
Кричит: "Да здравствует король наш Ричард!
Глостер
И что ж они?
Бекингем
Помилуй бог, не крикнул ни один.
Как камни, как немые истуканы,
Глазели друг на друга, побледнев.
Я стал их упрекать, спросил у мэра,
Что значит их упрямое молчанье;
Он мне: народ к речам, мол, не привык,
Приучен, мол, глашатая он слушать.
Тут я его пересказать заставил
Всю речь мою. "Так герцог говорит",
"Так герцог мыслит". - От себя ни слова.
Он кончил, и подручные мои,
Что сгрудились поодаль, заорали
В десяток глоток, кинув шапки вверх:
"Да здравствует король английский Ричард!"
Воспользовавшись этим, я сказал:
"Спасибо вам, сограждане, друзья:
Единодушным криком одобренья
Свидетельствуете вы, как вы мудры,
Как люб вам Ричард". С этим я ушел.
Глостер
Чурбаны бессловесные! Ни звука?
Бекингем
Клянусь, милорд!
Глостер
Так нам не ждать лорд-мэра с его братьей?
Бекингем
Сейчас придут. Смятенье разыграйте,
Не сразу выходите, - пусть попросят.
Вы выйдете, молитвенник держа,
И два священника по сторонам,
А разглагольствовать мне предоставьте.
Да поломайтесь, словно вы девица,
Что, уступая, взвизгивает "нет!".
Глостер
Иду. И если с жаром будем мы
Ты требовать от имени народа,
Я упираться, - все пойдет на лад.
Бекингем
Скорей наверх: лорд-мэр стучит в ворота.
Глостер уходит.
Входят лорд-мэр и горожане.
Бекингем
Добро пожаловать, милорд. А я
Все жду и жду: боюсь, не выйдет герцог.
Из замка выходит Кетсби.
Какой ответ прислал мне герцог, Кетсби?
Кетсби
Милорд, он просит ваше посещенье
На завтра-послезавтра отложить.
Сейчас душеспасительной беседой
Он занят с преподобными отцами,
И ход благочестивых размышлений
Для дел мирских не может он прервать.
Бекингем
Вернитесь к его светлости, друг Кетсби,
Скажите, - я, лорд-мэр и олдермены
Пришли к нему в великий этот час;
О всенародном благе речь идет,
Нам нужно с герцогом посовещаться.
Кетсби
Ему тотчас все это передам.
(Уходит.)
Бекингем
(лорд-мэру)
Ну вот, милорд! Наш герцог - не Эдуард:
Не предается похоти в постели,
Но молится, колени преклонив;
Не с куртизанками проводит время
С монахами толкует о Писанье;
Не спит, наращивая праздный жир,
Но в размышленьях возвышает душу.
О, если б добродетельнейший принц
Бразды правленья взял! Какой счастливой
Была бы наша Англия тогда.
Но я боюсь, - его не упросить.
Лорд-мэр
Избави бог! Ужели он откажет?
Бекингем
Я этого страшусь. Но вот и Кетсби.
Входит Кетсби.
Ну, что ответил герцог?
Кетсби
Он удивлен, зачем вы, ваша светлость,
Пришли сюда с такой толпой народа,
Его не предуведомив об этом.
Боится он, что умысел тут злой.
Бекингем
Как горько мне, что благородный герцог
Меня в злоумышленье заподозрил.
Могу поклясться небом, мы полны
К нему любовью. Так и передайте.
Кетсби уходит.
Когда святой благочестивый муж
За четки взялся, с ним не сговоришься:
Столь сладостен молитвенный восторг.
Кетсби возвращается.
На галерее появляется Глостер между двумя
епископами.
Лорд-мэр
Смотрите, - он! С епископами вместе.
Бекингем
О да, с двумя столпами благочестья,
Поддержкой над пучиной суеты.
Взгляните, - и молитвенник в руке!
Отличье добродетельного мужа.
- Светлейший принц! Плантагенет великий!
Склони к мольбам свой милостивый слух!
Прости, что мы отважились прервать
Твои благочестивые раздумья!
Глостер
Милорд, вам извиняться нет нужды:
Я сам прошу простить меня за то,
Что, погружен в молитвенное бденье,
На дружеский призыв не сразу вышел.
Но что, милорд, вас привело ко мне?
Бекингем
Что? Божья воля, верю я, а также
Глас всей страны, оставшейся без власти.
Глостер
Должно быть, я в неведенье нанес
Какую-то обиду горожанам
И вы пришли мне высказать ее?
Бекингем
О да. Но вы, склонясь на наши просьбы,
Могли бы искупить свою вину.
Глостер
О, искуплю! Ведь я христианин.
Бекингем
Так знайте же: вы виноваты в том,
Что отказались от верховной власти,
От скипетра и трона ваших предков,
Наследственный свой долг, свои права
И бремя славы царственного древа
Обрушив на его гнилую ветвь.
Проснитесь же во имя нужд страны
От сладостной дремоты ваших мыслей!
Наш благородный остров все утраты
Вернуть бы мог, но светлый его лик
Обезображен шрамами бесчестья;
К его державному стволу привиты
Дурные черенки; вот-вот он канет
Во мрак безвестности, во тьму забвенья.
Мы молим вас спасти свой край родной:
Принять всю тяжесть власти самому
И управлять страною полновластно
Не как протектор, опекун, наставник
Иль управитель вотчиной чужой,
Но как наследный, кровный государь.
Вот почему пришли мы всем народом,
Как любящие, верные друзья;
Я, уступив их требованьям бурным,
Пришел, милорд, вас умолять за них.
Глостер
Что делать мне? В молчанье удалиться
Иль горько вас корить? На что подвигнуть
Меня должны мой сан и ваша речь?
Не отвечать? Но вы решить могли бы,
Что золотым ярмом верховной власти,
Предложенным мне вами безрассудно,
Безмолвное прельстилось честолюбье;
А стану я вас упрекать за просьбу,
Рожденную столь преданной любовью,
Обиду нанесу моим друзьям.
Не промолчу, чтоб вы не заблуждались,
И обижать упреками не стану,
Однако же решительно скажу:
"Благодарю за честь; но в вашей просьбе
Не по заслугам воздана мне честь.
Во-первых, если б даже предо мной
Препятствий не было, когда бы к трону
Прямой вел путь наследственного права,
И то б я рад был скрыться от величья,
Так многогрешен я, так духом слаб.
Я - утлый челн, и океан мне страшен.
Я в фимиаме славы задохнусь.
Но нет во мне нужды, хвала творцу,
А если вы в нужде, - не я вам нужен.
Державный плод есть на державном древе,
Со временем созреет этот плод,
Окажется достойным славы предков
И осчастливит нас своим правленьем.
Вы ждете от меня, я - от него.
Ему по праву выпал славный жребий.
Чтоб стал я отнимать? Избави бог!
Бекингем
Хоть благородна ваша речь, милорд,
Но слабы ваши доводы и шатки,
Коль вдуматься как следует в их суть.
"Эдуард, - сказали вы, - сын короля".
Но он не сын законной королевы.
Был с леди Льюси обручен ваш брат,
Что подтвердит родительница ваша,
Потом, ее отринув, был помолвлен
С сестрой французского монарха Боной;
Оставив их обеих, предпочел
Он нищую, отцветшую вдову,
Перешагнувшую за полдень жизни,
К тому ж еще - с оравою детей.
Прельстив его сластолюбивый взор,
Она его величие столкнула
В постыдное, срамное двоеженство.
С ней в незаконном браке прижил он
Сынка, - и вот его зовем мы принцем.
Я доводы привел бы и сильней,
Когда бы из почтенья кой к кому
Границы языку я не поставил.
Итак, милорд, мы просим вас принять
Высокий сан, - коль не из снисхожденья
К нам всем, а вместе с нами и к стране,
То для того, чтобы в роду великом,
Очищенном от порчи лихолетья,
Восстановить преемственную власть.
Лорд-мэр
Милорд, вас молят подданные ваши.
Бекингем
Отвергнете ль всеобщую любовь?
Кетсби
Обрадуйте, милорд, уважьте просьбу!
Глостер
Зачем взвалить хотите этот груз
На плечи мне? Я не гожусь для трона.
Не гневайтесь, но я на вашу просьбу
Не смею дать согласья и не дам.
