в больницу – ему хуже, чем мне. Я буду ждать вас здесь.
У нее хватило ума промолчать. Вивальдо провалялся тогда в больнице десять дней, ему наложили три шва. А Руфус наутро отправился к врачу в верхнюю часть города и потом неделю отлеживался в постели. Ни он, ни Вивальдо никогда не вспоминали об этом вечере, и хотя он, Руфус, знал, что Вивальдо через какое-то время вновь начал встречаться с Джейн, они в разговоре не упоминали ее имени. Но после этого случая Руфус стал больше доверять Вивальдо и полагаться на него; даже теперь, глядя с досадой, как он жеребчиком скачет по дорожке вокруг толстухи, он продолжал верить ему. Почему – он не знал, просто смутно чувствовал, что верить можно. Вивальдо не был похож на остальных, кого знал Руфус: те удивляли его проявлениями доброты или преданности, и только Вивальдо мог бы удивить предательством. Даже связь с Джейн свидетельствовала в его пользу: будь он способен променять друга на бабу, как большинство белых мужчин, особенно если друг – черный, тогда нашел бы себе подружку покраше – с манерами светской дамы и с душонкой шлюхи. Но Джейн не стремилась казаться лучше, чем была, а была она обыкновенной неряхой и потому, даже не догадываясь об этом, как-то уравнивала Руфуса и Вивальдо.
Вивальдо наконец отвязался от толстухи и заторопился к ним, улыбаясь во весь рот. Он помахал рукой кому-то позади них.
– Смотрите-ка! – воскликнул он. – Да здесь Кэсс!
Руфус обернулся и действительно увидел Кэсс – хрупкая блондинка сидела в одиночестве на краю фонтана. Для него она всегда оставалась загадкой, он никогда не знал, куда ее отнести в «белом мире», к которому она по всем признакам принадлежала. Родом Кэсс была из Новой Англии, происходила из крепкой простой семьи, ведущей родословную от первых поселенцев, так она говорила, с удовольствием прибавляя, что одну из ее прапрабабушек сожгли как ведьму.
Она была замужем за Ричардом, поляком по происхождению, они растили двух детей. Много лет назад Ричард преподавал английский в школе, где учился Вивальдо. Супруги говорили, что он был сущим разбойником, да и сейчас не очень изменился, они дружили еще с тех пор.
Руфус и Вивальдо, подхватив Леону, направились к Кэсс.
Улыбка женщины обдала Руфуса теплом и одновременно подействовала отрезвляюще. С одной стороны – она была неподдельно дружелюбна, а с другой – слегка насмешлива.
– Не знаю, стоит ли с вами говорить. Вы нас забросили самым бесстыдным образом. Ричард вычеркнул вас из списка друзей. – Она приветливо взглянула на Леону. – Меня зовут Кэсс Силенски.
– А это Леона, – сказал Руфус, кладя руку на плечо девушки.
Взгляд Кэсс стал еще насмешливей, но и теплее.
– Рада познакомиться с вами.
– А я с вами, – отозвалась Леона.
Теперь они все сидели на краю фонтана, в центре которого била слабая струйка – на радость малышам, которые любили возиться здесь, у воды.
– Расскажите, что поделываете, – попросила Кэсс. – И почему пропали.
– Я очень занят, – попытался оправдаться Вивальдо. – Работаю над романом.
– Сколько его знаю, – сказала Кэсс, обращаясь к Леоне, – он всегда работает над романом. А ведь я познакомилась с ним, когда ему было семнадцать лет, теперь же ему почти тридцать. Вот и считайте.
– Ты несправедлива, – отозвался Вивальдо. Он выглядел пристыженным и огорченным, хотя разговор забавлял его.
– Впрочем, Ричард тоже пишет роман. Начал его в двадцать пять, а теперь ему скоро стукнет сорок. Так что… – Кэсс выдержала паузу и продолжала: – Но теперь он обрел второе дыхание, работает не отрываясь. Просто как с цепи сорвался. Думаю, он ждал вашего прихода и по этой причине – хотел показать написанное, посоветоваться.
– А откуда оно взялось, это второе дыхание? – спросил Вивальдо. – Просто ниоткуда – не бывает.
– Ох, – весело пожала плечами Кэсс и глубоко затянулась сигаретой. – Разве мне чего говорят – я в полном неведении. Вы ведь знаете Ричарда. Встает чуть свет, сразу уединяется в кабинете, сидит там, пока не придет время идти на работу, а вернувшись, опять – шмыг в кабинет и до глубокой ночи. Я его почти не вижу. У детей больше нет отца, у меня – мужа. – Она рассмеялась. – Однажды утром он пробурчал что-то вроде того, что все идет неплохо.
– Вот как, – не без зависти произнес Вивальдо. – Так это новый роман? Не тот, что он писал раньше?
– Думаю, другой. Но полностью не уверена. – Кэсс снова затянулась, затоптала сигарету и тут же полезла в сумочку за новой.
– Да, надо зайти и самому во всем разобраться, – сказал Вивальдо. – Похоже, что он прославится раньше меня.
– Я всегда это знала, – заявила Кэсс, закуривая.
Руфус смотрел, как по дорожке важно разгуливают голуби и слоняются, сбившись в компании, подростки. Ему хотелось поскорее уйти из этого места, скрыться от опасности. Леона положила поверх его руки свою. Он крепко сжал ее пальцы и не отпускал.
Кэсс повернулась к Руфусу.
– Ну а ты ведь не работаешь над романом. Тебя-то почему не видно?
– Я играл в верхней части города. Вы обещали прийти послушать меня. Помнишь?
– Но мы совсем на мели, Руфус…
– Когда у меня работа в ночном клубе, о деньгах можете не беспокоиться. Я ведь говорил.
– Он великий музыкант, – вмешалась Леона. – Вчера вечером я услышала его впервые.
Руфус выглядел раздосадованным.
– Но вчера я закончил там свои выступления. Буду некоторое время болтаться без дела, ублажать свою старушку.
И он рассмеялся.
Кэсс и Леона переглянулись с улыбкой.
– Вы давно в Нью-Йорке, Леона? – спросила Кэсс.
– Немногим больше месяца.
– Вам здесь нравится?
– Очень. Отличается от мест, где я жила, как день от ночи. Не могу даже передать, до чего нравится.
Кэсс бросила на Руфуса быстрый взгляд.
– Прекрасно, – серьезно сказала она. – Рада за вас.
– Я верю, что вы говорите искренне, – сказала Леона. – Видно, что вы очень хороший человек.
– Спасибо, – сказала, залившись краской, Кэсс.
– А как ты собираешься ублажать свою старушку, если остался без работы? – спросил Вивальдо.
– У меня намечается парочка записей. Не беспокойся за старину Руфуса.
Вивальдо вздохнул.
– Я беспокоюсь о себе. Не ту я выбрал профессию. Никто не хочет знать, что у меня на душе.
Руфус взглянул на него.
– Не вынуждай меня рассказывать о моей профессии. Я могу завестись.
– Дела всюду идут не блестяще, – согласился Вивальдо.
Руфус окинул взглядом залитый солнцем парк.
– Никто не собирает денежные пожертвования, чтобы покончить наконец с менеджерами и разными агентами, – произнес он. – Они же ежедневно выбрасывают музыкантов на улицу.
– Успокойся, – сказала Леона. – Тебя-то никогда не выбросят.
Она протянула руку и погладила его по голове. Руфус мягко отстранил ее руку.
Воцарилось молчание. Кэсс встала.
– Не хочется расставаться, но нужно домой. Соседка повела детишек в зоопарк, но, думаю, сейчас они уже возвращаются. Нужно спасать Ричарда.
– А как поживают ребятишки, Кэсс? – спросил Руфус.
– Ты еще спрашиваешь? Скоро они забудут, как тебя зовут. И поделом тебе. Прекрасно поживают. Лучше, чем их родители.
Вивальдо сказал:
– Пойду провожу Кэсс. Какие у вас планы?
Руфус почувствовал тупой страх
