- Что бы я сказал ей? - засмеялся Монтегю. - Не вижу причины говорить ей об этом. Ее нисколько не интересует моя персона.
Он помолчал.
- Раз или два я подумывал, не открыть ли ей глаза, уж очень мне было сначала досадно. И я представлял себе, как подойду к ней и скажу: "То, что вы обо мне думаете, - ложь!" Затем мне приходило в голову написать ей. Но, конечно, это было бы просто глупо: она никогда не призналась бы, что поверила сплетням, и составила бы обо мне самое превратное мнение.
- А я думаю, ничего подобного не случилось бы, - возразила Алиса, особенно, если она действительно думала то, что мне говорила. Она рассказывала о людях, которых встречает в обществе, о том, какие они скучные и кичливые. "Никто не говорит вам правду и не относится к вам искренне, - сказала она, - мужчины занимаются тем, что отпускают комплименты, воображая, что это нужно каждой женщине. Чем больше я их узнаю, тем менее они меня интересуют".
- Это верно, - сказал Монтегю. - Чувствуешь себя неловко с девушкой в ее положении. Отец Лауры - могущественный человек, и когда-нибудь она сама станет очень богата. Конечно, люди, окружающие Лауру, стараются ее использовать. Я серьезно заинтересовался ею, когда впервые встретил, но, узнав поближе среду, в которой она вращается, стал стесняться даже говорить с ней.
- Но это не очень справедливо по отношению к Лауре, - сказала Алиса. Представь себе только, что будет, если так поступят все порядочные люди? А между тем душа у нее открытая. Она рассказала мне о некоторых благотворительных делах, которыми увлекается. Лаура ходит по трущобам Ист-Сайда и, обучает детей бедноты. Мне представляется это настоящим подвигом. Но она рассмеялась, когда я так сказала. Лаура говорит, что это такие же люди, как и все мы, и, когда ближе их узнаешь и привыкнешь к ним, они уже не кажутся такими ужасными и далекими.
- Наверное, так оно и есть, - улыбнувшись, сказал Монтегю.
- Отец Лауры приезжал сюда за ней, - добавила Алиса. - Она мне сказала, что в первый раз за полгода он уехал из города. Не странно ли, что он так много работает при его деньгах! Что еще ему надо в жизни, как по-твоему?
- Во всяком случае, не денег, - ответил он. - Скорее власти. Когда имеешь такие огромные деньги, приходится много работать, чтобы другие их не отняли у тебя.
- Глядя на него, понимаешь, что он должен уметь постоять за себя, сказала девушка. - У него такое мрачное и отталкивающее лицо. Трудно поверить, что он умеет улыбаться.
- Хиган очень приятный человек в обществе, разумеется, с близкими знакомыми.
- Кстати, он помнит тебя и расспрашивал о тебе. Не Хиган ли собирался купить акции Люси Дюпрэ?
- Я говорил с ним об этом деле, но ничего не вышло.
Они помолчали с минуту, а затем Алиса вдруг спросила:
- Аллан, что значат эти слухи о Люси?
- Какие слухи?
- О ней и о мистере Райдере. Я слышала, что вчера говорила миссис Лендис. Это возмутительно!
Монтегю не знал, что и сказать.
- Я ничем не могу здесь помочь? - спросил он.
- Не знаю, но мне кажется, что Виктория Лендис - ужасная женщина. Сама она позволяет себе все, что ей нравится, но о других рассказывает отвратительные вещи.
Монтегю промолчал.
- Скажи, - спросила Алиса, - поскольку ты отказался вести дела Люси, не следует ли нам прекратить с ней всякое общение?
- Не знаю, - ответил он. - Не думаю, чтобы она теперь захотела меня видеть. Я сказал ей об ошибке, которую она совершает, но Люси предпочла действовать по-своему. Что же я могу сделать еще?
Вечером того же дня Монтегю оказался рядом с миссис Билли Олден, и та спросила его:
- Что за слухи ходят о вашем друге - миссис Тэйлор?
- Не знаю, - сухо ответил он.
- Похоже, эта очаровательная вдова губит сама себя.
- Почему вы так думаете?
- Мне сказала это Вивьен Паттон, а она, знаете ли, старая симпатия Стенли Райдера. Так что, я полагаю, это исходит от него самого.
Монтегю лишился дара речи, он даже не нашел, что сказать.
- Все это весьма прискорбно, - продолжала миссис Билли. - Она и в самом деле прелестное создание. Эти слухи плохо скажутся на ней. Ведь миссис Тэйлор приезжая, и к тому же все это произошло слишком быстро. Неужели так поступают на Миссисипи?
Аллан заставил себя ответить:
- Миссис Тэйлор сама себе хозяйка.
Однако его нежелание вести этот разговор ничего не дало, так как миссис Билли отпарировала:
- Но Вивьен сказала, что Люси любовница Стенли Райдера.
Монтегю отвернулся от миссис Олден. Он больше не хотел ее слушать.
- Я понимаю ваши чувства, - упорно продолжала великосветская леди после паузы. - Теперь все будут об этом говорить. Ваш друг Реджи Манн слышал разговоры Вивьен, а уж он постарается, чтобы эти слухи пошли дальше.
- Реджи Манн не принадлежит к числу моих друзей, - сухо заметил Монтегю.
Они замолчали.
- И как только вы переносите этого человека? - спросил Аллан, чтобы переменить тему разговора.
- О, Реджи вполне на своем месте, - ответила миссис Билли и окинула взором зал. - Вы видите всех этих женщин? - продолжала она. - Возьмите-ка с полдюжины их утром и поместите в одной комнате; все они смертельно ненавидят друг друга, и, если вблизи нет мужчин и им абсолютно нечего делать, они переругаются между собой. Сумели бы вы удержать их от этого?
- Значит, в этом и заключается роль Реджи? - спросил Монтегю.
- Вот именно. Когда он заметит, что ссора назрела, он бросается вперед, чтобы выкинуть какой-нибудь номер. Неважно, какой именно (я слышала, как он кричал петухом и спотыкался о собственные ноги), лишь бы вызвать смех.
- А вы не боитесь, что наш разговор дойдет до вашей жертвы? - улыбаясь, спросил Монтегю.
- Для этого он и предназначен, - последовал ответ. - У вас, наверное, мало врагов, - продолжала миссис Билли.
- Не думаю, чтобы кто-либо меня всерьез ненавидел.
- Вот вам и следует их завести. Враги придают жизни остроту. Я это вполне серьезно, - добавила она, видя, как он улыбается.
- Мне никогда не приходила в голову такая мысль.
- Разве вы никогда не испытывали, какие ощущения приносит горячая схватка с врагом? Видите ли, вы человек приличий и не любите признаваться в этом, но что нас больше всего возбуждает, как не добрая сильная ненависть? Когда-нибудь вы в этом убедитесь. Лучшее наслаждение в жизни это выследить того, кто ненавидит тебя, опрокинуть его и смотреть, как он будет барахтаться.
- А если он сам опрокинет вас?
- Ах! - сказала она. - Этого-то вы и не должны допускать! В этом и состоит борьба. Подстерегите врага и бросьтесь на него первым.
- Ну, это же просто варварство!
- Наоборот, - ответила великосветская дама, - это высшее достижение цивилизации. В настоящее время общество овладевает искусством ненависти. Это как бы отголосок борьбы за существование. Вы изучаете свою жертву, ее слабости и больные места и с точностью определяете, куда воткнуть свое жало. Вы узнаете ее желания и стремитесь воспрепятствовать их удовлетворению. Вы старательно подыскиваете себе союзников, окружаете свою жертву и поражаете ее насмерть, а покончив с одной, устремляетесь за другой.
И миссис Билли сверкнула глазами, оглядывая избранное общество в гостиной миссис Девон, обставленной в стиле Людовика XVI.
- Как вы полагаете, эти люди решили тут заночевать? - спросила она.
9
Прошла неделя или две, и Оливер позвонил брату по телефону:
- Свободны ли вы с Алисой сегодня вечером? Я хочу привести к обеду знакомого.
- Кого именно? - спросил Монтегю.
- Вы о нем никогда не слыхали, но мне хотелось бы вас с ним познакомить. Правда, он покажется вам странным. Потом я все объясню. Передай Алисе мою просьбу.
Монтегю выполнил поручение, и в семь часов они сошли вниз. В холле их ждал Оливер со своим знакомым, и Монтегю едва удержался, чтобы не выдать своего удивления.
Оливер представил мистера Гембла. Это был человечек едва ли выше пяти футов ростом и такой полный, что было удивительно, как он может передвигаться без посторонней помощи; его подбородок и шея образовывали целый ряд жирных складок. Лицо круглое, как луна в полнолунье, и на нем едва различались маленькие свиные глазки. Только внимательно присмотревшись, можно было обнаружить, что эти глазки хитро щурились.
Мистер Гембл был человеком самой вульгарной внешности, какого когда-либо встречала Алиса Монтегю. Он протянул ей жирную маленькую руку, она осторожно к ней притронулась и беспомощно посмотрела на Оливера и Аллана.
- Добрый вечер, добрый вечер! - скороговоркой начал он. - Я в восторге от знакомства с вами, мистер Монтегю. Я много слышал о вас от вашего брата, и мне кажется, что мы уже старые друзья.
Последовала небольшая пауза.
- Не пройти ли нам в ресторан? - спросил Монтегю.
Ему была не очень приятна перспектива выдерживать изумленные взгляды, которые со всех сторон устремятся на них, стоит им появиться, но другого выхода он не видел. Они вошли в зал и уселись за столиком. Монтегю исподтишка наблюдал, достают ли до стола коротенькие руки мистера Гембла, сидевшего против него.
