и увидел Марка, который свешивался к нему с балкона.
– Джеймс хочет вас видеть, – сказал Марк, – он у себя в конторе.
Майкл повернул обратно. Особого желания видеться с Джеймсом у него сейчас не было, но он почти автоматически первоочередным делом признал зов Джеймса. Все прочее уже казалось ему потаканием собственным желаньям и в конечном счете частью его личных забот. Он пошел обратно, вверх по ступеням. Взбираясь по лестнице к конторе Джеймса, Майкл думал о том, как не похоже это на Джеймса – вызывать его таким вот образом. Когда Джеймс хотел его видеть, он обычно сам разыскивал его и, где бы ни находил, при всех излагал свое дело. Майкл подошел к двери, постучал и вошел.
Комната была небольшая и почти совсем пустая. Конторкой Джеймсу служил расшатанный дубовый стол во многих зазубринах, по обе стороны которого стояло по парусиновому садовому стульчику. Письма и бумаги горой лежали в ящиках на полу. Позади стола на стене висело распятие. Пол был некрашеный и ничем не покрытый, потолок – в паутине трещин. Звонкий осенний солнечный свет подчеркивал обилие пыли.
Когда Майкл вошел, Джеймс стоял позади стола и ерошил темные всклокоченные волосы. Майкл сел напротив него, Джеймс плюхнулся в свой парусиновый стульчик, тот охнул и провис.
– Кэтрин отправили нормально? – спросил Майкл.
– Да.
Джеймс старался не смотреть Майклу в глаза и перекладывал что-то с места на место на столе.
– Вы хотели меня видеть, Джеймс? – спросил Майкл. Он был поглощен своими мыслями и спешил.
– Да. – Джеймс помолчал, переложил все на прежнее место. – Простите меня, Майкл, это очень трудно.
– В чем дело? У вас такой расстроенный вид. Что-нибудь еще случилось?
– И да и нет. Послушайте, Майкл, я говорить обиняками не умею, да вы бы и сами этого не захотели. Тоби все рассказал мне.
Майкл глянул в окно. Опять у него это странное ощущение deja vu. Где прежде все это уже случалось? В наступившем молчании мир, похоже, давал вокруг него слабую трещину – с виду он еще не менялся, но готов был вот-вот разлететься на куски. Беда постигается не сразу.
– И что же он рассказал?
– Ну, вы же знаете, что произошло между вами. Прошу простить меня.
Майкл глянул на распятие. Он еще не мог заставить себя смотреть на Джеймса. Глухое раздражение, странно сопутствовавшее ощущению полного краха, удерживало его в состоянии спокойствия и здравого смысла. Он сказал:
– Почти ничего не произошло.
– Это с какой стороны посмотреть, – сказал Джеймс.
В осенней дали прогремел ружейный выстрел. Мысли Майкла изумленно вернулись к Пэтчуэю и голубям. Тот, реальный мир был теперь так далек. Он подумал: есть ли смысл давать Джеймсу свою версию этой истории? Решил, что нет. Оправдания и объяснения будут тут неуместными, к тому же у него и нет оправданий. Он сказал:
– Ладно. Теперь вы узнали обо мне кое-что, не так ли, Джеймс?
– Мне очень жаль, – сказал Джеймс и снова начал перекладывать все на столе, разглядывая то и дело свою руку.
Теперь Майкл глянул на Джеймса. Несмотря на свою комнату-келью, славный Джеймс на роль Главного Инквизитора явно не годился. Любой на его месте извлек бы для себя из этой сцены некую толику удовлетворения или интереса. Но не Джеймс. Наблюдая за проявлениями его боли, его страдания, за нервозными его движениями, Майкл на миг представил себе, каким он должен видеться Джеймсу: чудовищность преступления и отвратительные противоестественные наклонности, которые оно обнажает. Джеймс, конечно, прав. Многое произошло.
– И когда же Тоби вам исповедовался? – сказал Майкл. Он старался успокоиться, думать о Тоби, а не о себе. Думать о своей жертве.
– Позапрошлой ночью. Он пришел ко мне в комнату после одиннадцати. Он бродил под дождем, был ужасно расстроен. Мы проговорили с ним много часов кряду. Он рассказал мне все и о затее с колоколом – я имею в виду тот, другой колокол, – и о том, как они все спланировали с Дорой, и о том, как вытаскивали колокол из озера. Но до этого мы добрались только к самому утру. Столько времени проговорили мы о вас.
– Как это мило с вашей стороны, – сказал Майкл. Раздражение его мало-помалу обретало почву. – И что же вы сказали Тоби?
– Я был с ним достаточно серьезен, – сказал Джеймс. Он искоса глянул на Майкла. Короткая вспышка враждебности мелькнула меж ними в воздухе и погасла. – Я думал, что он вел себя глупо, даже в каком-то смысле дурно, – и по отношению к вам, и по отношению к Доре, так я ему прямо и сказал. В конце концов он и сам чувствовал, что это дурно – раз уж решился на такой довольно-таки крутой шаг, как исповедь, и должен сказать, это было самое разумное и замечательное, что он мог сделать. Потому и отнестись к этому следовало со всей серьезностью, подобающей случаю. Иначе не было бы толку.
– И где же сейчас Тоби?
– Я отправил его домой.
Майкл вскочил со стула. Ему хотелось крикнуть, стукнуть кулаком по столу. Он спокойно сказал Джеймсу:
– Ну и глупец же вы.
Он подошел к окну и стал смотреть наружу.
– Когда он уехал?
– Он уехал сегодня утром. Я отправил его с первым поездом. Машина с Кэтрин подобрала его у сторожки. Извините, что не смог обговорить с вами все вчера, но тут столько всего навалилось. Я должен был принять решение. И я решил, что лучше ему с вами не видеться больше. Он явно чувствовал, дело это – ну, вы знаете – грязное и нечистое. Он попытался очиститься – хотя бы перед самим собой – тем, что рассказал обо всем. И я подумал, что лучше ему уехать, пока он чувствует, так сказать, что в какой-то мере он вернул себе невинность. Останься он и поговори с вами, он бы снова упал в эту грязь – если вы понимаете, что я имею в виду.
Майкл барабанил пальцами по окну. По-своему Джеймс прав. Но сердце у него страшно болело за Тоби – ведь его отправили отсюда, взвалив ему на плечи его несовершенства, обременив виной, втянув – благодаря напущенной Джеймсом суровости – в механизм греха и покаяния, с которым ему, может, и обращаться-то не дано. Как это типично для Джеймса – делать что-то простое и достойное и в то же время чертовски безмозглое. Отправив Тоби домой, он запечатлел в его душе все случившееся как нечто ужасающее. Да любой иной выход из положения был бы предпочтительнее. В то же время, думая о том, что он бы дорого дал за возможность на
