На следующий же день Тристан, Каэрдин и двенадцать юных рыцарей выступили из Карэ в панцирях, привязав шлемы, и проехали сосновой рощей до рвов неприятельского лагеря; затем, выскочив из засады, они силой отбили подводу графа Риоля с провиантом.
С этого доя, меняя на разные лады военные хитрости и приемы, они разоряли его плохо охраняемые шатры, нападали на его обоз, ранили и убивали его людей и никогда не возвращались в Карэ без какой-нибудь добычи. Благодаря этому Тристан и Каэрдин стали питать друг к другу такое доверие и любовь, что поклялись во взаимной дружбе и товариществе. Ни разу не нарушили они этого слова, как вы узнаете из рассказа.
И вот, когда они возвращались с этих набегов, толкуя о рыцарских подвигах и благородных делах, Каэрдин часто расхваливал своему дорогому другу сестру свою, белорукую Изольду, простодушную, прекрасную.
Однажды утром, чуть только занялась заря, дозорщик спешно спустился с башни и побежал по залам с криком:
- Сеньоры, вы заспались! Риоль идет на приступ!
Рыцари и горожане вооружились и побежали на стены. Они увидели в долине сверкающие шлемы, развевающиеся шелковые знамена: все войско графа Риоля двигалось в стройном порядке. Герцог Хоэль и Каэрдин тотчас же выстроили перед воротами передовые отряды рыцарей. Подъехав на расстояние выстрела из лука, они пришпорили коней и опустили копья, а стрелы сыпались на них, как апрельский дождь.
Тристан вооружился в свою очередь вместе с теми, которых дозорщик разбудил последними. Он затянул пояс, надел блио, узкие сапоги с золотыми шпорами, облекся в кольчугу, прикрепил шлем и забрало, сел на коня, пришпорил его и поскакал в долину, прикрыв грудь шитом и крича: "Карэ!" Это было кстати: уже воины Хоэля отступали за частокол.
Любо было тогда посмотреть на груды убитых коней и раненых бойцов, на удары, наносимые юными рыцарями, на траву, обагрявшуюся, где только они появлялись, кровью. В их первом ряду гордо остановился Каэрдин, завидев, что против него вышел смелый барон, брат графа Риоля. Они столкнулись, опустив копья. Нантский боец сломал свое, не выбив из седла Каэрдина, а тот более метким ударом пробил щит противника и вонзил ему в бок стальное острие копья по самый значок. Покачнувшись в седле, рыцарь потерял стремена и упал. На крик брата граф Риоль помчался против Каэрдина, но Тристан преградил ему путь. Они сшиблись, и копье Тристана сломалось в его руках, меж тем как копье Риоля, ударившись в нагрудник Тристанова коня, пробило его, глубоко вонзилось в тело, и конь пал мертвым на поляне. Тристан сразу вскочил на ноги и, размахивая сверкающим мечом, крикнул:
- Трус! Позорная смерть тому, кто ранит коня, оставив в живых его хозяина! Живым ты отсюда не уйдешь!
- Сдается мне, что ты лжешь! - ответил Риоль, направляя на него своего коня.
Но Тристан уклонился от удара и, подняв руку, с такой силой хватил мечом по шлему Риоля, что своротил его обруч и отбил наносник. Меч, скользнув по плечу рыцаря, угодил в бок его коня, который в свою очередь зашатался и пал. Риолю удалось выпутаться; он поднялся, и оба, пешие, с пробитыми и рассеченными щитами, с порванными кольчугами, яростно накинулись Яруг на друга. Наконец Тристан ударил противника по карбункулу его шлема. Обруч подался; удар был такой сильный, что граф упал на колени и ладони.
- Вставай, коли можешь, вассал! - крикнул ему Тристан. - В недобрый час явился ты на это поле: тебе придется умереть!
Риоль поднялся с земли, но Тристан снова сшиб его ударом, который рассек его шлем, разрубил тулью и обнажил череп. Риоль взмолился о пощаде, и Тристан принял от него меч.
Он взял его вовремя, так как со всех сторон подбегали нантские воины на подмогу своему господину; но тот уже сдался. Риоль обещал отдаться в плен герцогу Хоэлю, снова принести клятву в повиновении и верности и отстроить выжженные города и деревни. По его приказанию битва прекратилась, и войско его отступило.
Когда победители возвратились в Карэ, Каэрдин сказал своему отцу:
- Сеньор, позови Тристана и удержи его при себе. Нет лучше его рыцаря, а твоя страна нуждается в бойце, исполненном такой доблести.
Посоветовавшись со своими людьми, герцог Хоэль призвал Тристана и сказал ему:
- Друг, не знаю, как выразить тебе мою любовь. Ты мне сохранил эту страну, и я хочу отблагодарить тебя. Дочь моя, белорукая Изольда, происходит из рода герцогов, королей и королев. Возьми ее, я отдаю ее тебе.
- Я принимаю ее, сеньор, - ответил Тристан.
Ах, добрые люди, зачем сказал он эти слова! Ведь из-за них он и умер.
Выбрали день, назначили срок. Герцог явился со своими друзьями, Тристан со своими. Капеллан отслужил мессу. При всех, перед церковными вратами, по закону святой церкви, Тристан сочетался браком с белорукой Изольдой. Свадьба была пышная и богатая. Но когда наступила ночь и слуги Тристана стали снимать с него одежды, случилось, что, потянув за слитком узкий рукав его блио, они стащили с его пальца перстень из зеленой яшмы, перстень белокурой Изольды. С громким звоном ударился он о плиты. Тристан взглянул и увидел его. И тут проснулась в нем старая любовь: он понял свой проступок.
Вспомнился ему день, когда белокурая Изольда дала ему этот перстень: то было в лесу, где ради него она влачила тяжелую жизнь. И, лежа с другой Изольдой, он представил себе шалаш в Моруа. По какому безумию обвинил он в своем сердце свою милую в измене? Нет, она продолжала терпеть из-за него горе, а он сам изменил ей. Но ему стадо жаль и жены своей Изольды, простодушной, прекрасной. В недобрый час полюбили его обе Изольды: обеим он изменил.
Между тем белорукая Изольда дивилась, что он вздыхает, лежа с ней радом. Наконец, она сказала ему, слегка застыдившись:
- Дорогой сеньор, не оскорбила ли я вас чем-нибудь? Почему не одарите вы меня ни одним поцелуем? Скажите мне, чтобы мне знать мою вину, - я искуплю ее сторицей, если смогу.
- Не сердись, дорогая, - ответил Тристан, - я дал обет. Некогда в другой стране, когда я бился с драконом и чуть было не погиб, я призвал Богоматерь и произнес обет, что если по Ее милости я спасусь и возьму жену, целый год я буду воздерживаться от объятий и поцелуев.
- Если так, я постараюсь это перенести, - сказала белорукая Изольда.
Но когда поутру служанка надела на нее чепец, какой носят замужние женщины, она грустно улыбнулась и подумала, что на такой убор не имеет права.
Глава XVI
Каэрдин
НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ спустя герцог Хобль, его сенешал и все его ловчие, Тристан, белорукая Изольда и Каэрдин выехали из замка в лес на охоту. По узкой дороге Тристан ехал слева от Каэрдина, который правой рукой придерживал за удила коня белорукой Изольды. Случилось, что конь ее поскользнулся в луже. От удара его копыта вода плеснула так сильно под одежды Изольды, что совсем смочила ее, и она почувствовала холод выше колен. Слегка вскрикнув, она шпорами подняла коня и рассмеялась таким громким и ясным смехом, что нагнавший ее Каэрдин спросил:
- Чему ты смеешься, сестрица?
- Одной мысли, которая пришла мне в голову, братец. Когда эта вода плеснула на меня, я ей сказала: "Вода, ты смелее, чем был когда-либо Тристан!" Вот почему я рассмеялась. Но я проговорилась, братец, и раскаиваюсь в этом.
Удивленный Каэрдин начал ее так настойчиво расспрашивать, что она рассказала ему всю правду о своем браке. Тут Тристан нагнал их, и они втроем молча доехали до охотничьего домика. Каэрдин отозвал
Тристана в сторону и сказал ему:
- Сеньор Тристан, сестра сказала мне всю правду о своем браке. Я считал тебя ровней и товарищем, но ты нарушил верность и опозорил мой род. Если ты не оправдаешься передо мной, знай, что я тебя вызову на поединок.
Тристан отвечал:
- Да, я явился к вам на ваше несчастье, но узнай и мое горе, славный, милый друг, брат и товарищ, и, может быть, сердце твое успокоится. Знай, что у меня есть другая Изольда, красивейшая из всех женщин, которая выстрадала за меня много бед и теперь еще страдает. Правда, сестра твоя любит меня и почитает, но из любви ко мне другая Изольда обращается с большим почетом с собачкой, которую я ей подарил, чем твоя сестра со мной. Давай бросим охоту, последуй за мной в одно местечко, куда я тебя поведу, я тебе расскажу про горе моей жизни.
Тристан повернул коня и пришпорил его, Каэрдин погнал своего следом за ним. Не обменявшись ни одним словом, они домчались до самой чащи леса. Там Тристан рассказал свою жизнь Каэрдину. Он поведал ему, как на море он испил любовь и смерть, рассказал про предательство баронов и карлика, про королеву, которую вели на костер и отдали прокаженным, и про свою любовь с нею в глухом лесу; рассказал, как он вернул ее королю Марку и как, удалившись от нее, он хотел полюбить белорукую Изольду; как он отныне и навсегда знает, что не может ни жить, ни умереть без королевы.
Каэрдин молчал и довился; он чувствовал, что его гнев невольно улегся.
