В двадцатых числах июня визит нанесла миссис Смит. Многодетная мать оказалась застенчивой женщиной невысокого роста, с аккуратно собранными в хвост тёмно-русыми волосами, опять беременной. Она пришла посоветоваться по поводу дочерей; очень смущалась, когда Снейп не сдержался и удивлённо спросил: «Неужели восьмая?!». Пролепетала, краснея, что на этот раз надеется на сына. Жаловалась на Августу, старшую дочь, твёрдо решившую поступать в естественнонаучный колледж. Мол, да как же она экзамены сдаст, там так сложно, может, лучше чего-нибудь попроще… Обрадовалась, когда Северус предложил позаниматься с выпускницей. Потом разговор перешёл на мигрени Абигайль, гастрит Анны и профилактику токсикоза; словом, мило пробеседовали почти до темноты.
Через пару дней Снейп встретил в супермаркете одну из младших мисс Смит и попросил зайти к нему вечером за полезной витаминной микстурой для мамы. «Зелье наследника» готовилось долго, требовало искусства зельевара высокого уровня и оттого стоило дорого, но Северус подумал, что эта семья заслужила такой подарок.
Августа собственного решения боялась до колик. Перед матерью, конечно, хорохорилась, но учителю можно было сказать правду. Пришлось успокаивать: поить зельями, с помощью легилименции корректировать мировосприятие. Ну и, конечно, заниматься, чтобы девочка сама поняла, что всё знает и на любой вопрос ответит.
Восьмого июля вышел следующий том книги Роулинг, «Гарри Поттер и кубок Огня». Купил его Северус числа пятнадцатого – только не хватало толкаться в очереди фанатов! Зная своих вездесущих детей, на всякий случай смотался за новинкой в Манчестер. Прочёл. Много думал.
Дети заходили почти ежедневно, по одному и компаниями. С некоторыми он обсуждал научные исследования, выросшие из их курсовых проектов: в сентябре планировались первые доклады в Манчестерском центре внешкольного образования. Вместе рылись в книгах, журналах и интернете, правдами и неправдами раздобывали статистику, Северус даже сделал пару официальных запросов в государственные органы, вооружившись школьным бланком и утверждённой Манчестерским центром темой исследования.
В августе в Тупик Прядильщиков заселилось двенадцать арабских семей. Новоявленные соседи нанесли визит Снейпу всей гурьбой, засвидетельствовали своё почтение и радостно сообщили, что слышали о Риверсайде от знакомых и с удовольствием отдадут туда детей (каковых Северус насчитал штук сорок). Тишине пришёл конец, но Снейп воспринял это философски: просто ещё одно развлечение. В последнее время дети непостижимым образом перестали его раздражать.
Когда двадцатого августа на холодильнике появилась заранее наколдованная на этот день надпись: «Пляши, завтра тебе на работу!», Северус долго стоял и потрясённо на неё смотрел. Какая работа? Постойте! Он же совсем не отдохнул, даже не выспался! Лето ведь только началось…
Что-то со временем не то происходит, подумал Снейп и пошёл дочитывать третий том «Молекулярной биологии».
На традиционной конференции в Манчестере, проходившей перед самым учебным годом, коллеги встречали Северуса не то как героя, не то как главного врага. Он сдержанно поздоровался со всеми и дал себя утащить громогласному Фезерти и тихой, кажется, слегка в него влюблённой Тине. Забившись в дальний угол, негромко обсудили ходившие о Риверсайде слухи, Сайрус, более опытный в местных интригах, объяснил расстановку сил и посоветовал пару человек в департаменте образования, на которых можно опереться. Позиции его собственной гимназии были столь прочны, что он мог себе позволить воспринимать Снейпа товарищем, а не конкурентом, и охотно помогал ему удержаться на плаву.
После конференции они плавно переместились к Фезерти домой (у толстяка оказалась такая же нехуденькая жена, любительница печь пироги) и просидели там почти до полуночи. Сайрус порывался оставить гостя ночевать, но тот отказался наотрез; распрощался, зашёл за угол и аппарировал прямо в спальню.
Засыпая, успел ещё подумать: «Если лето было таким насыщенным, значит, спокойного учебного года ожидать не приходится».
На Снейпа налетели, когда он только подходил к школе, затрещали все сразу, затеребили; биолог строго посмотрел на учеников, резко подросших на год, и сказал:
- Я буду у себя, заварю чай и стану готовиться к урокам. Разбирать меня на сувениры не надо.
Первое сентября в Риверсайде мало чем выделялось среди обычных рабочих дней. Так же дурачился Макномара, произнося речь, от двусмысленности которой школьники хихикали; так же ругались родители, передавая отпрыскам забытые на столе пакеты с завтраком; учителя делились негодованием по поводу очередных дурацких нововведений в преподавании и расспрашивали друг друга о подробностях отпуска; галдели дети, придумывая красочные детали обыденных в общем каникул…
В кабинете биологии, куда Северус с трудом пробрался сквозь толпу, было тихо и чуть заметно пахло свежей краской. Снейп открыл окна, поставил чайник и пошёл выбирать нужные для первых уроков таблицы.
Охламонов, конечно, набежало много. Малявки, в особенности девочки, натащили цветов и потребовали рассказать о них. Деловые мальчишки постарше принесли чай, сахар и горы печенья и конфет. Расселись, как обычно, в классе; ещё не похолодало, и закрывать окна Северус не стал. Болтали обо всём подряд, смеялись. Разошлись, только когда разгневанные родители начали звонить отпрыскам и требовать их домой. Снейп подготовился к урокам: выставил на учительский стол микроскопы, рядом разложил стопочками проверочные карточки, прислонил к доске таблицы. Окинул прощальным взглядом готовый к началу учебного года кабинет, придвинул пару стульев, не поставленных на место растяпами-учениками. Вышел, вставил ключ в замочную скважину…
- Мистер Снейп, можно?
Северус развернулся, готовый к проблемам. Вернон Касл редко называл его даже «сэр». «Профессор Снейп» - и точка. Так сказать, монаршья шутка в знак особого благоволения. Приходилось терпеть, хотя каждый раз холодком отдавало где-то в районе обитания загадочной твари под названием «душа». Помнишь, Северус? Никак не можешь забыть?
Помню, куда ж деваться. Но всеми силами противлюсь воспоминаниям. Прошлое умерло, сгорело с Визжащей хижиной. От него остались лишь шрамы – и странная маггла по имени Джоан Кэтлин Роулинг. Господин учитель биологии даже себе боялся признаться, насколько сильно ждёт выхода следующей книжки. Хотя бы для того, чтобы пофыркать и возмутиться бестактностью Дамблдора, благодаря которому события его жизни превратились в набор нелепостей.
Но сейчас, будто чёртик из табакерки, выскочил «мистер Снейп» - и он пах крупными неприятностями. Нос Северуса был приспособлен чуять подобные запахи за несколько миль.
Ключ исчез в кармане, дверь снова распахнулась.
- Конечно, можно. Что вы хотели, мистер Касл?
Вернон мялся, упрямо глядел на стену, туда, где на побелке кто-то кривым почерком написал: «Джейкоб Бличли – последняя тварь!». Снейп не имел чести знать загадочного Бличли, но надпись существовала, если верить директору, уже лет двенадцать. Заботливые ученики её регулярно подновляли. Ещё одна традиция школы. Северус уважал традиции.
- Может, пройдём в лаборантскую, мистер Касл?
Мальчишка ограничился энергичным кивком. Снейп не стал уточнять, просто развернулся и пошёл отпирать подсобное помещение. Вернон мрачно топал за ним. Ого, а у парня действительно серьёзные проблемы!
Всё оказалось настолько просто, что даже противно. Быть лидером подростковой банды – это не только бравада и фанфаронство. Это ещё и жёсткая субординация, подчинение взрослым «авторитетам», умение лавировать между своими, не очень своими, своими, но не нам… Короче, Вернона Касла попросили «приглядеть» за распространением наркотиков в школе.
- Я не хочу, - оправдывался парень, пока Снейп деловито сканировал его мозги, - не хочу, но должен. У меня братан двоюродный начал ширяться, и всё – сдох под забором, даже не знаем, где похоронили… От дилерства я отбрыкался. Но помогать им придётся. А я не хочу…
- Мистер Касл, - поток бессвязных извинений начал уже надоедать, - я тоже вырос в этом районе. Я знаю, что такое предложение, от которого нельзя отказаться. И понимаю, почему вы не пошли к директору…
А вот почему ты заявился ко мне, друг ситный? С какой радости решил довериться? Я не полицейский, не супермен… «Не волшебник?» - ехидно шепнул внутренний слизеринец. Да, огрызнулся Снейп, не волшебник. «Ну так скажи ему об этом, - припечатал наглый советчик. – Давай же, Северус! Отправь Вернона Касла решать проблему в одиночку, посоветуй обратиться в участок… Ведь помочь ему может только маг».
Чёрт, чёрт и ещё раз чёрт! Парень и сам не знает, почему рискнул именно с биологом. Ему невдомёк, что сработала проклятая магия имени. И именно от профессора Снейпа юный маггл сейчас ждёт чуда. От кудесника, который вытащит из-за пазухи волшебную палочку, пробормочет непонятное заклятье – и всё образуется.
