Мы не станем исследовать чувства, терзавшие его всю неделю. Жизнь не может быть только радостью. Рассказывая столь жизненную историю, автор обязан описывать как свет, так и тени; но есть и предел. В конце концов все вы - умные и легко представите, что чувствовал тонкий и влюбленный человек, зная, что возлюбленная, по сути дела, томится в темнице.
Глаза у него запали, скулы, напротив, вылезли. Он худел, и настолько, что хозяин как-то заметил, не скрывая зависти:
- И как это вы ухитряетесь? Едите, как голодный эскимос, - и вот, пожалуйста! Я отказался от масла и картошки, пью на ночь лимонный сок без сахара... А, черт! - прибавил он, ибо, как все баронеты, был несдержан в речи. - Сегодня взвесился - прибавил шесть унций. В чем дело?
- Да, сэр Джаспер, - отвечал Уилфрид.
- То есть как "да"?
- Нет, сэр Джаспер.
Баронет жалобно засопел.
- В чем тут дело? - повторил он. - Какое-то чудо света! Видели вы толстых лакеев? Нет; и никто не видел. Однако они непрерывно едят. В семь утра - кофе, тосты с маслом. В восемь - овсянка, яичница с беконом, джем, хлеб, чай. масло, просто бекон и какая-то рыбка. В одиннадцать - кофе, хлеб с маслом. В час - что угодно и пиво, а если удастся - вино. В три перекус. В четыре - перекус. В пять - чай, тосты с маслом. В семь - Бог знает что с картошкой и. конечно, пиво. В девять - перекус. В половине одиннадцатого уходит к себе со стаканом молока и печеньем, это - на ночь. Однако он строен, как бобовый стебель, а я, годами сидящий на диете, отращиваю третий подбородок. Какая тайна!..
- Да, сэр Джаспер.
- Вот что я вам скажу, - закончил баронет. - Купил я турецкую баню. Если она не поможет - все, сдаюсь.
Комнатная баня прибыла, ее установили - и дня через три, вечером, Уилфрида отвлек от мечтаний голос Мергатройда.
- Эй! - сказал он. - Проснитесь. Сэр Джаспер вас зовет...
- Как? - спросил Уилфрид, гадая, как же назвал его хозяин.
- Громко, - ответил дворецкий.
И верно, до людской доносились жуткие, пронзительные крики. Видимо, хозяин умирал, и Уилфрид, человек долга, понял, что идти надо, хотя и не стоило бы. Вбежав в хозяйскую спальню, он увидел, как малиновый баронет (лицо) торчит из комнатной бани.
- Пришел! - заметил сэр Джаспер. - Эй, что вы с ней сделали?
- То, что предписано, сэр Джаспер. Следуя инструкции 1, я вставил стержень А в колейку B, прикрепил шпунтом C...
- И зря! Ни к собачьей матери... Застрял.
- Застряли?!
- Да. А она раскаляется! Просто ад какой-то, черт ее... - словом (я прошу прощения за лексику сэра Джаспера, но вы же знаете баронетов!) зажарюсь, трам-та-ра-рам!
- Хорошо, - сказал Уилфрид, - я вас выпущу.
- Ну, скорей...
- На одном условии! Во-первых, вы даете мне ключ.
- Какой ключ? Нет, какой ключ! Вставляете это D в это G...
- Ключ от комнаты, в которой вы держите Анджелу.
- Что такое? Ой!
- То. Я - Уилфрид Маллинер!
- Чушь! Он - брюнет, вы что-то спутали.
- Парик. От Кларксона. - Уилфрид погрозил сэру Джасперу пальцем. - Я следил за каждым вашим шагом. Я загнал вас в угол. Давайте ключ!
- Фу! - сказал сэр Джаспер и тут же поправился: - Ффу!
- Освободив мою невесту, - продолжал Уилфрид, - я увезу ее из этого зловещего дома и женюсь как можно скорее. Сэр Джаспер засмеялся, хотя и страдал.
- Вот как?
- Да.
- Ох-ох-ох! Так прямо и женитесь?
- Да. Прошу ключ!
- Нет у меня ключа, он в двери! Ха-ха-ха!
- При чем тут "ха-ха"?
- В двери. С той стороны.
- Очень похоже на правду! Что ж, мне некогда. Пойду выломаю дверь.
- Пожалуйста! - Баронет захохотал, как душа в аду. - Интересно, что скажет Анджела!
Уилфрид прекрасно представлял, что скажет его невеста. Собственно, она зарыдает на его груди, что-то бормоча. Он кинулся к выходу.
- Эй! - закричал баронет. - А я?
- Сейчас, - отвечал Уилфрид, - минутку.
Взбежав по лестнице, он приник к двери и проговорил:
- Анджела!
- Кто там? - отозвался знакомый голос.
- Я, Уилфрид. Сейчас взломаю дверь, отойди.
Ворвавшись внутрь, он с удивлением увидел, что в комнате темно.
- Анджела, - позвал он, - где ты?
- Здесь. И хотела бы узнать, почему и вы - здесь. После того письма! Некоторые, - продолжал какой-то холодный голос, - не понимают намеков.
Уилфрид пошатнулся и упал бы, если бы не схватился за голову
- Письмо? - вскричал он. - Ты хочешь сказать, что писала его свободно?
- Еще бы!
- Но... но... но... Разве ты меня не любишь? Тьму огласил горький, резкий смех.
- Вас? Человека, который рекомендовал мне этот крем?
- О чем ты говоришь?
- Ну что ж, взгляните!
Комнату залил свет. Перед Уилфридом стояла Анджела, царственная, прекрасная, но - пегая.
Глядя на нее благоговейным взором, Уилфрид подметил, что лицо ее наполовину - белое, наполовину - бурое, а на лебединой шее виднеются пятна вроде тех, какие мы находим в библиотечных книгах.
- Вот что вы сделали со мной, Уилфрид Маллинер, - продолжала она, вы и ваш жуткий крем. Я купила большую коробку - и через неполные сутки могла выступать в цирке под именем Пятнистой Принцессы. Здесь, в доме детства, я укрылась от мира. Но... - голос ее прервался, - но любимый терьер Понго, которого я вынянчила, взглянул на меня - и тяжело заболел. Виноваты вы, Уилфрид Маллинер, только вы!
Многие дрогнули бы от этих слов, многие - но не дядя, который, напротив, улыбнулся с бесконечным состраданием.
- Все в порядке, - сказал он. - Надо было предупредить, что особенно чувствительная кожа иногда идет пятнами, но их мгновенно удаляет лосьон "Горный снег", четыре шиллинга бутылка.
- Уилфрид! Это правда?
- Конечно. И такая мелочь стоит между нами?
- Нет! - раздался громовый голос.
В дверях стоял сам Ффинч-Ффароумер, обернутый полотенцем, а так, вообще - ярко-красный. За ним стоял Мергатройд, поигрывая бичом.
- Не ждали, а? - осведомился сэр Джаспер.
- Да, - строго согласился Уилфрид, - не ждал, что вы появитесь при даме в таком виде.
- Ерунда! - вскричал баронет. - Маргатройд, к делу!
Жутко насупив брови, тот пошел вперед, но тут раздался крик:
- Стойте!
- Я и не начал, мисс, - поправил ее дворецкий.
- Вы и не начнете, - сообщила Анджела. - Я его люблю.
- Как? - заорал ее дядя. - После всего, что было?
- Да. Он все объяснил.
Пунцовое лицо мрачно искривилось.
- А объяснил он, почему он оставил меня вариться в этой бане? Спасибо, верный Мергатройд услышал, как я вою. Уже шел дым.
Уилфрид вдумчиво смотрел на баронета.
- Если бы, - сказал он, - вы употребляли изобретенное мною средство "Грация", в таблетках ли, в жидком ли виде (5 шиллингов 6 пенсов бутыль), вам не пришлось бы вариться во всяких банях. Препарат изготовлен из целебных трав, гарантирует потерю веса без побочных эффектов, примерно 2 фунта в неделю.
- Это правда? - выговорил баронет.
- Конечно.
- Вы ручаетесь?
- Естественно.
- Мой дорогой! - вскричал сэр Джаспер. - Вот - Анджела. Благословляю.
Сзади послышался осторожный кашель.
- У вас нет чего-нибудь против радикулита? - спросил Мергатройд.
- Как не быть! "Снимиболь", курс лечения - шесть дней.
- Спасибо, - взрыдал дворецкий, - спасибо! Где его купить?
- В любой аптеке.
- Так и дерет, так и дерет...
- Больше драть не будет.
Что тут можно прибавить? Мергатройд теперь - самый прыткий из всех дворецких в Йоркшире. Сэр Джаспер сбросил пятнадцать стоунов и подумывает об охоте. Уплфрид и Анджела поженились, и никогда еще, по слухам, колокола не звонили так весело, как в тот июньский день, когда Анджела подняла к жениху лицо, напоминающее ровностью окраски старинный дубовый стол, и на вопрос священника ответила: "Да". Теперь у них двое детей. Персиваль готовится к гимназии н Сассексе, а Фердинанд уже поступил в Итон.
Допив свое виски, мистер Маллинер попрощался с нами и ушел.
Мы молчали, видимо - углубившись в размышления. Потом кто-то встал и сказал:
- Что ж, спокойной ночи.
Вероятно, это обобщило ситуацию.
