Инструктор выудил из кармана пачку сигарет, закурил.
– Не дергай так рычаг, это не член. Переключай скорость плавно, при переходе на большую скорость слегка подгазовывай, тогда переключение легче пойдет. И сцепление отпускай плавнее, что ты ногу с педали сдергиваешь, словно со сковородки раскаленной? Дистанцию держи. Видишь, что зеленый мигать начал? Правильно, сейчас красный будет, а ты разгоняешься зачем-то… Плавнее сцепление, ну сколько раз говорить??? И я не понял – ты поворачивать собираешься? А как это должны понять водители, которые за тобой едут? Сигнал поворота ты ведь не включил, а на багажнике твои мысли не отображаются. Стой! Желтый – это еще не зеленый! Откуда ты только на мою голову свалился, а? Впервые такую бестолочь вижу, даже бабы умнее. Ровнее держи машину, что тебя из стороны в сторону бросает? Езжай до конца улицы, там развернешься и сразу остановишься у тротуара.
Недокуренная сигарета полетела в приоткрытое окно.
– Ты на дорогу смотри, а не куда я окурки выбрасываю! Зачем «бомбера» подрезал при перестроении в левый ряд? Не будь у нас на всех бортах понаписано «Учебная», тебе бы уже минуты две как объясняли кто ты такой. Причем, по морде и ногами… Ну и что ты собираешься делать? А, развернуться и припарковаться, согласно заданию. А знак запрещающий для красоты висит? Ну, мало ли что я сказал! Если я скажу тебе разогнаться до ста двадцати и прямиком в стену – выполнишь? А почему? Вот именно. А несоблюдение правил дорожного движения тоже может стать причиной гибели. И не только твоей. Все, хватит с меня на сегодня, уходи вправо и рули обратно к автошколе… Потому что ты бестолочь! Мы с тобой вторую неделю катаемся, даже самая тупая баба уже стала бы понимать что к чему, а ты ни на миллиметр с места не сдвинулся! Сколько раз я тебе говорил – мягче отпускай сцепление! Что? Семьдесят три раза? Надо же, сосчитал… Ты бы лучше мозги свои электронные анализом ситуации на дороге занял! Куда вот ты полез? Ты же видишь, что трамвай поворачивает, зачем же ты лезешь ему наперерез? Все, вот арка, заруливай и тормози. Глуши мотор. Давай свой техпаспорт, железяка. Знаю, что андроид… Какой дурак только решил вас вождению обучать? На, забирай свои бумаги и топай к Николаю Иванычу, скажешь – к практике не готов, прошу перевести на автосимулятор.
(Из цикла «Байки бывшего слесаря»)
Мой коллега Юрий Викторович Парфенов, светлая ему память, давно уже рассказывал:
"Прижало мотор, да так капитально, что пришлось в больницу на капремонт вставать. Батя, как отставной вояка, уговорил корешей в Первой медицинской к себе взять. Первые дни самые гнусные – рентген, кардиограмма, анализы... Погнали кровь из вены сдавать, на холестерин и сахар. Прихожу в процедурную, а там вместо красотки Валечки сидит будущий военврач. На практику сослали, чтоб знал почем фунт изюму. И я у него первый. Не в смысле очереди, а вообще первый, кому он в вену иголкой полезет. От страха этот эскулап белей своего халата, но молодец – руки не трясутся. Жгут наложил, иголку одноразовую распаковал, локтевой сгиб ватой со спиртом протер. Кожу проколол нормально, а вот в вену попасть не может. И так он к ней, и этак – уходит вена из-под иглы. А в процедурной нас двое, никого из опытных нету и кричать "Мама!" уже без толку. Пришлось брать процесс в свои руки. Не буквально, но я руководил этим салагой. Не зря же двадцать лет донором кровь сдавал, насмотрелся чего как... Так и выкрутились, парень кровушки нацедил сколько полагается, а в благодарность за науку казенного спирту отлил."
Поржали мы тогда всей бригадой. Прошло лет, не соврать бы, восемнадцать. Уже и Юру схоронили на Волковом, и я кучу мест работы сменил. А тут прихватило, да так, что в поликлинику пришлось идти. Тоже по моторной части. И тоже назначают анализ крови из вены, на холестерин. Ну, дело привычное, с утреца натощак поперся. Пораньше, чтоб поменьше голодать. И, хотите верьте, хотите нет, но угодил ровно в такую же историю! Сидит в процедурной темнице девица – косы нет, зато халатик укоротила аж по ягодицы. Практиканточка, руку набивает. И я у нее первый!!!
Как она у меня в руке иглой шуровала и вену искала – рассказывать не буду. Скажу лишь: когда вошел в процедурный и эту красу неписаную увидал, то была мысль подкатиться на предмет телефончика. А выходил – не только ее телефон не спросил, но и свой адрес еле вспомнил!
(Из цикла «Байки бывшего слесаря»)
Говорят, человек жив, пока его помнишь…
Юра Парфенов году так в одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмом отпуск провел у друга в тундре. Как в песенке поется "Нарьян-Мар, городок невелик и не мал". Так вот от этого городка до нужного поселка еще попутным вертолетом переть. Про тамошнее житье-бытье местных оленеводов и каким именно образом Юра околачивал местные груши я рассказывать не буду. Ибо навру безбожно, потому что плохо запомнил. А запомнил плохо потому, что от Юриных рассказов вся курилка от хохота помирала...
Я, кстати, ни тогда не курил, и сейчас привычки этой не имею. Так уж организм мой устроен, что даже по великой пьянке ежели и тянет подымить, то потом дюже погано в организме. По мальчишеству когда-то у матушки "беломор" таскал – маманя у меня дама старой закваски и всякие сигареты не признает. В плане курева Юра и моя матушка совпадали полностью. И, естественно, Юра не смог не привезти в качестве сувенира десяток пачек "беломорканала" нарьян-марского разлива. Тем более, что горбачевская перестройка уже шла полным ходом и с куревом становилось все напряжнее.
Тут надо сделать небольшое лирическое отступление. Дело в том, что "беломор" отличается не только редкостной вонючестью, но и тем, что в папиросы идет табак по принципу "чем хуже, тем лучше". Знатоки утверждают, что могут отличить вонь питерского "беломора" от, скажем, газовой атаки "беломора" московского. Не знаю, может, врут. Но вот Юрин "беломор" из Нарьян-Мара наши мужики точно запомнили на всю оставшуюся и наверняка отличат от любого другого.
Когда Юра щедро раздал пропутешествовавшие через весь Союз нерушимый "беломорины" и первым спокойно закурил, то и мужики достали свои кресала и прочие огнеметы. Юра мастер был на всякие розыгрыши и ожидать от него подлянки основание было. Только не там мужики подвоха ждали! После первой же затяжки всех, кроме Юры, пробрал кашель аж до пердежа. Кто посильней – сумели отползти в сторону сортира, там вонь хоть и менее приятная, зато дышать позволяет.
В общем, минут через десять прокашлялись, проперделись, продышались - и сразу к Юре. Сперва, понятно, матом обложили, а потом поинтересовались: а с какого х.. оно так пробирает и какого все того же х.. сам Юрка словно заговоренный???
Загадка разгадывалась просто: в тамошний "беломор" привозной табак пускать жалели и щедро разбавляли его местным самосадом, сиречь махоркой. А Юра, как порядочный рас...дяй, с собой ленинградского "беломора" взял только на дорогу туда. Да и за каким х..м заваливать чемодан куревом, если его в поселковом магазине хоть жопой ешь? И когда последняя привозная "беломорина" была втоптана в вечную мерзлоту, выбор у Юры был невелик: или быстренько привыкать к местному куреву, или две недели х.. сосать. Теоритически еще можно было в Ленинград смотаться, в "стекляшку" что на углу Белы Куна и Бухарестской... Но теория в очередной раз разошлась с практикой, а в итоге получилась эта вот история.
Может, я чего и напутал. Может, не Нарьян-Мар там был, а другой какой город. Не судите строго – запомнил плохо, а спросить уже не у кого...
(Из цикла «Байки бывшего слесаря»)
Как-то раз бригадиру нашему, Николаю Александровичу, приволокли на сборку очередную хреновину для подлодки. Абсолютно серьезно: блок предназначался для комплекса навигации подводной лодки. Сама по себе хреновина ничего особенного не представляла – дюралевый корпус, внутри сплошная механика в виде переключателей и хитрой системы шестеренок. Плюхнули Санычу на стол чертежи, коробки с комплектующими.
А потом началось шоу.
Переключателей в модуле было штук сорок. Выглядели они довольно обычно: две латунные пластинки в диэлектрическом держателе, нормально разомкнутые. Кто японские магнитофоны разбирал поймет. Уникальность именно этих контактных групп (вспомнил таки как эта хрень называется!) заключалась в самих контактах. Конструкторы рассчитывали, что блок должен пахать лет двадцать без ремонта и профилактики, потому контактные площадки сделали платиновыми.
На каждую контактную группу полагалось две платиновых контактных площадки, весом по 0,5 грамм. Комплектовщица под присмотром мастера участка и начальника ОТК передала кулек с платиновыми бляшками. Саныч торжественно вскрыл никем не запечатанный газетный кулек с ошметком речи М.С. Горбачева и пересыпал бляшки в более достойную тару – донышко картонной упаковки из-под молока. Взялись пересчитывать. Вместо положенных восьмидесяти штук бляшек сначала оказалось семьдесят девять. Пересчитали. Получилось восемьдесят одна. Пересчитывали раз шесть, пока три раза подряд не получилось ровно восемьдесят.
