Затем Марти продолжил рассказывать мальчикам, как он оставил Кидервилль, когда ему было восемнадцать лет. Он рассказал о своем поступлении на Военно-морской флот, о повышении в ранг срочнослужащего старшины 1 класса, прежде чем он был отобран для школы подготовки офицеров. Потом он рассказал им, как тяжело работал, чтобы получить свою университетскую степень, учил на протяжении всей ночи, брал так много уроков, как только мог, пока выполнял морские служебные обязанности. Он рассказал им о других офицерах, которые отметили его интерес, увидели, что он был уже квалифицированным пилотом. Они одержали победу над капитаном его корабля, поддержав его просьбу о поступлении в школу подготовки офицеров. Капитан был знаком со старшиной 1 класса Линдстремом, знал, что здесь есть молодой человек, который мог бы только усилить службу, будучи выдвинут в офицерский корпус. Завершая свой рассказ, Марти рассказал им о школе подготовки офицеров, изнурительной работе и длинных часах обязательных курсов, которых стоила ему преданность его мечте. Он за>кончил, рассказав мальчикам о двух кораблях, на которых он служил, о должностных обязанностях и ответственности, которые он нес, о том, как он был счастлив от того, что выбрал делом своей жизни.
Ни звука нельзя было услышать в зале за исключением того, что говорил Марти. Томми сидел на своем стуле, его грудь распирало от гордости за его брата. Он посмотрел на других мальчиков вокруг себя, увидел, как они цеплялись за каждое слово, которое произносил Марти. Улыбаясь, он взглянул на Эрика, увидев, что тот сидит в такой же позе: руки сложены на груди, гордость и любовь к Марти написаны на лице. Томми подтолкнул Эрика, Эрик взглянул на него, оба они улыбнулись друг другу и повернулись обратно к помосту.
В течение следующего получаса Марти отвечал на вопросы мальчиков. Он ожидал чего-либо антивоенного характера, таких вопросов было, однако, очень мало. Главным образом, мальчики спрашивали Марти о местах, которые он видeл, о работе, которую выполнял, о других самолетах, на которых умел летать. Они все слушали его, когда он описывал жизнь на борту морского судна. Они, наконец, узнали про жизнь на кораблях военно-морского флота, особенно на огромном "Энтерпрайзе", которая ничем не отличалась от жизни в большом городе. Когда вопросы, наконец, истощились, Марти снова поблагодарил мальчиков за их внимание. Он также сказал, что надеется встретиться со столькими из них, со сколькими сможет, пока будет здесь.
Затем на подиум зашел Дин Макмастерс, начавшиеся аплодисменты сотрясли комнату, когда Марти пожимал руки Дину. Помахав, он покинул помост. Дин Макмастерс ударил молотком и произнес: "Я рад сообщить вам, мальчики, что лейтенант Линдстрем останется ненадолго на территории школы после утреннего собрания. Те из вас, мальчики, кто захочет, смогут разыскать его и поговорить с ним частным образом."
Мистер Эриксон поднялся на подиум, поговорил кратко с Дином, затем вновь занял свое место на помосте. Дин Макмастерс кивнул и сказал: "Благодарю вас, мальчики, за ваше внимание сегодня утром. Наш капеллан закроет собрание, однако прежде, чем он это сделает, я должен сообщить господину Вильямсону и господину Линдстрему, что им требуется явиться в кабинет мистера Эриксона после собрания. Джентльмены, пастор капеллан Ингерсон."
Когда мальчики поднялись, Эрик и Томми поняли, что у них неприятности. Склонив головы, они не просто вторили молитве, читаемой пастором Ингерсоном, они молились, чтобы дело не кончилось для них получением порки за их действия во время собрания. Заключительный удар молотка отпустил мальчиков со своих мест, чтобы идти на их следующий урок.
Когда Томми и Эрик выходили с другими мальчиками, некоторые подходили к ним и говорили, что надеются: для них это не кончится получением порки. "Черт," - произнес Генри с отвращением. "Мистер Эриксон должен просто понять ситуацию. Не каждый день твой брат прибывает домой из Военно-морского флота, чтобы выступить в твоей школе. Я надеюсь только, что мистер Эриксон не будет слишком строг с вами, я ВСЕ ЕЩЕ помню, как встречался с ним последний раз!" Похлопав Эрика и Томми по плечам, он пожелал им всего хорошего, затем взвалил на плечи свой рюкзак и пошел к его классу. Другие мальчики делали почти то же самое, затем ушли на их собственные уроки. Мрачно поглядев друг на друга, Эрик и Томми направились к кабинету мистера Эриксона.
Секретарша мистера Эриксона увидeла их медленное приближение и, подавляя улыбку, подняла телефонную трубку, чтобы дать мистеру Эриксону возможность узнать, что мальчики уже здесь. Ей было приказано послать мальчиков немедленно! Кивнув, она отключила телефон, когда мальчики приблизились к ее столу. Ее улыбка не была недоброжелательной, а просто указывала мальчикам, что они могут пройти прямо в кабинет. Мрачно кивнув, они поблагодарили ее и остановились перед дверью. В последний раз обменявшись взглядами, они вздохнули и распахнули дверь. Оказавшись внутри, они закрыли дверь за собой и прошли к столу мистера Эриксона.
Мистер Эриксон сидел на своем стуле, сложив руки перед собой домиком, с мрачным выражением на лице. Они также увидeли его знаменитое весло "Совет образования", выставленное напоказ в центре его стола. Приблизившись, они не обратили внимания на находящегося в кабинете другого человека, их глаза были прикованы к веслу. Они могли уже ощущать себя согнутыми над его столом, чтобы получить наказание за нарушение во время собрания. Томми и Эрик также думали о наказании, которое они должны будут получить, когда прибудут домой после получения порки в школе. Достигнув передней кромки стола мистера Эриксона, они встали прямо, опустив рюкзаки на пол рядом с собой. На их юных лицах было выражение решимости принять наказание без звука.
"Я должен сказать, мальчики," - произнес мягко мистер Эриксон, - "что я очень разочарован вашим поведением во время этого утреннего собрания." Убрав руки от лица, он приподнялся и потянулся к столу. Пригвоздил обоих мальчиков к месту суровым взглядом, он сказал: "Я хочу убедиться, что вы, мальчики, понимаете, почему должны быть наказаны. Вы знакомы с правилами поведения во время утреннего собрания или нет?"
"Да, сэр," - ответили быстро мальчики. "Мы знаем правила, сэр."
Кивнув, он произнес: "Вы также должны представлять себе последствия ваших действий сегодня утром. Я прав?"
"Да, Сэр," - ответили они угрюмо, теперь неистово покраснев от мысли быть выпоротыми веслом.
Мистер Эриксон встал со стула, повернулся лицом к большому рисунку окна за его столом. Затем он сказал, продолжая диалог: "Я понимаю, что есть извинение и даже смягчающие обстоятельства, которые вызвали ваши действия, мальчики. Я могу понять и обычно прощаю такое поведение. К несчастью, вы, мальчики, поставили меня в плохую ситуацию. Я хочу освободить вас, мальчики, от наказания, однако, что касается остальной школы, то это не было бы хорошо для дисциплины."
Повернувшись обратно к волнующимся теперь мальчикам, он мягко произнес: "Понимаете ли вы, мальчики, дилемму, которую вы поставили передо мной? Вы можете понять тот факт, что несмотря на мои чувства к вам, мальчики, я вынужден провести это наказание?"
Мальчики переглянулись, и Томми кивнул Эрику. Эрик соединил свою руку с рукой друга в быстром любящем пожатии, затем повернулся лицом к мистеру Эриксону. "Мы понимаем, сэр." Затем мальчики сняли свои школьные куртки и опустошили задние карманы. Потом Эрик сказал: "Мы увлеклись наблюдением Марти... сэр..., лейтенанта Линдстрема, появившегося на помосте, сэр. Наша демонстрация сегодня утром была не более, чем любовью к нашему брату, и это - все, сэр."
Уложив свои куртки с бумажниками и гребешками на стол, они стояли с руками по бокам, ожидая команды, чтобы нагнуться над столом. Ни один из мальчиков не сказал далее ничего, они только ждали порки, что должна была произойти.
"Могу ли я, мистер Эриксон," - произнес голос за спиной мальчиков.
Оба, Томми и Эрик, подскочили от неожиданности и повернулись, чтобы увидеть Марти, все еще одетого в форму, подходившего из задней части кабинета, где он стоял. Их сердца ушли в пятки, когда они узрели решительное выражение на его лице. Когда Марти подошел к мистеру Эриксону, мальчики повернулись опять в их первоначальную позицию лицом к мистеру Эриксону. Теперь у них было дополнительное затруднение - Марти будет присутствовать при их порке. С лицами, словно высеченными из камня, мальчики ждали того, что произойдет дальше.
"Да, лейтенант Линдстрем," - произнес серьезно мистер Эриксон. "Вы можете теперь выполнить соглашение, которого мы достигли перед приходом этих мальчиков."
Встав рядом с мистером Эриксоном, Марти сложил свои огромные руки на широкой груди. Он сурово глядел на мальчиков, пока они оба не опустили глаз. Затем, подняв левую руку к подбородку, он сказал, рассуждая: "Я полагаю, что готов сделать это, сэр. Могу ли я приступить, пожалуйста?"
