32/ Анатомика V
Так же как невозможно найти двух людей с одинаковыми отпечатками пальцев, невозможно найти и двух людей с одинаковой музыкальностью. Каждый отдельный человек обладает определенным видом музыкальности. У одного это гибкие пальцы, у другого - крупные глаза, у третьего - нежные волосы, у четвертого бархатистая кожа... Женщины, как правило, более музыкальны, чем мужчины. Музыкальная грудь, бедра, мышцы (или колени и локти, как заметил М.В. Льоса) в этом нет ничего удивительного, если речь идет о женщине.
Тем не менее не было бы ничего ошибочнее, чем отождествить музыкальность с красотой. Гармоничные черты лица какого-нибудь человека вовсе не являются гарантией его музыкальности. Часто даже бывает именно наоборот. Без музыкальности (которую так легко почувствовать и так трудно описать) красота была бы лишь самобытной особенностью, определяемой сомнительными законами эстетики.
И увидел Господь, что сыны человеческие в земле Сеннаарской башню строят из кирпичей и глины. И увидел Господь, что сыны человеческие комнаты этой башни книгами наполняют, этаж за этажом воздвигают, все выше и выше, и не собираются останавливаться и покрывать башню кровлей. И еще увидел Господь, когда башня уже высоко поднялась, что сыны человеческие небом умываются.
Но когда сыны человеческие стали небо ведрами черпать и на землю больным и старым продавать, разгневался Господь. Когда сыны человеческие на небе стали ангелов ловить ради перьев их мягких, разгневался Господь. Когда сыны человеческие возгордились настолько, что стали небо на части канавами делить, разгневался Господь.
И к подножью башни послал Господь великое смятение и сделал так, что языки сынов человеческих стали различаться, и они перестали понимать друг друга. А на верх башни Господь наслал ветры, которые этаж за этажом разрушали башню, комнаты, полные книг, сдували, а книги по всей равнине Сеннаарской развеивали.
С развалин разошлись по сторонам сыны человеческие, унося каждый свое. Снова умыться небом они смогут лишь тогда, когда забудут о гордыне, слова приведут в согласие и развеянные книги к голубой выси воздвигнут.
Иллюстрация 29. Андреа Палладио, "План Вавилонской башни-библиотеки", чертежи фундамента, общего вида, сечения и идеальной реконструкции (сделаны для трактата "Четыре книги об архитектуре"), 20х10 см, 1566 год, частное собрание, Виченца.
Отчет о садовниках
Так же как и повсюду, все пространство вокруг нас тоже населено духами. Даже точнее было бы сказать перенаселено - этих созданий просто полно, на каждом шагу, в каждом углу, за любым явлением, в основе каждого события, есть они (те, что поменьше и плоские) даже между этими строками. Точно так же как и в любом другом пространстве (а также и времени), в доме без крыши духи тоже делятся на злых, шутников и добрых, так же как человек, перебирая лесные орехи, делит их на три кучки - скорлупки на выброс, шляпки для украшения и ядра в пирог.
Если разобраться, злые духи стоят за плохим настроением, темными часами и невеселыми событиями. С неслыханным упорством они пытаются протолкнуть в дом через щель под дверью как можно больше частиц Пустоты. Тех самых, которые забиваются в одежду, обувь, между людьми, а в глазах образуются от неброшенных взглядов. Злые духи управляют и ветрами, которые опустошают души. Они вызывают сквозняки, запутывающие волосы, мысли и пальцы. Сбрасывают яблоки и айву со шкафов. Каждую ночь ломают солнечные часы. Демоны, эта особо опасная разновидность злых духов, подкармливают наши страхи, обучая их тому, каким образом пресекается связь между сном и явью (при этом для человека в равной мере губительно остаться как на одном, так и на другом берегу). Другая, еще более опасная разновидность злых духов повсюду вокруг себя сеет семена Несчастливки, растения, которое легко принимается и с трудом истребляется.
Несколько более безобидные злые духи находят удовольствие в ночных прогулках по потрескивающему паркету и в том, как мы, вооружившись тупыми ножами из столовых приборов, теннисными ракетками и свернутыми в трубку газетами, гоняемся за ними по всему дому. Особым нравом отличаются духи (это скорее шутники, чем злые), которые занимаются перемещением предметов. Трубка Подковника, бывало, оказывалась утром в банке сливового варенья, в початой бутылке с абрикосовой наливкой мы, случалось, находили сухофрукты (?), а в холодильнике - отломанные головки спичек. Один из таких "злых духов" (которому мы даже симпатизируем) оставляет нам письма, описывающие его ночную деятельность: "Я курил на втором этаже. Пожалуйста, выкиньте окурки из пепельницы. Я выпил весь малиновый сок. Пожалуйста, купите еще. Я споткнулся о кресло в гостиной. Пожалуйста, поставьте его на старое место".
Естественно, в отличие от таких духов добрые духи стараются сделать что-нибудь хорошее. Своим дыханием они перелистывают страницы Serpentiana, открывая ее всегда на нужном месте, таком, которое помогает нам разрешить очередную проблему. По ночам они поправляют на нас сбившиеся одеяла, чтобы мы не простудились. От Андрея они отгоняют сомнения и подозрения, Молчаливой Татьяне подсказывают шепотом, как звучит забытая строка; каждое утро, пока мы еще спим, исправляют солнечные часы, а из початых бутылок с нашей любимой наливкой упорно вылавливают и кладут на блюдечко кусочки сухофруктов (?). Ветры, находящиеся в их власти, распутывают наши волосы, проясняют мысли и удлиняют пальцы. Добрые духи старательно освобождают дом от частичек Пустоты, отыскивают и усердно уничтожают ростки Несчастливки и сеют семена Счастливки, растения, которое пышно цветет цветами невиданной красоты.
33/ Четвертое зеркало
Долгое время вокруг нас кружил целый хоровод вопросов: где живут духи? куда они исчезают, когда не заняты тем, что обычно делают? прячутся ли они в доме или где-то снаружи?
Чувствуя себя призванным распутывать все, что запутано, Подковник начал расследование с целью найти начало этого клубка. По утрам он каждого из нас подвергал допросу. Не заметили ли мы что-нибудь странное? В какой части дома было слышно движение? Если кто-то из нас сотрудничает с ними, то пусть лучше сразу признается, потому что он все равно все раскопает... Наши ответы он аккуратно записывал и сравнивал. Перед тем как улечься спать, он посыпал пол мукой, на которой остался бы даже след муравья, а уж что говорить о стольких духах. Тем не менее добиться ничего не удавалось. Тайна упрямо продолжала оставаться тайной. Захватывающий детектив, главным героем которого должен был стать Подковник, превращался в юмористический сериал.
А затем, когда мы уже решили, что этот запутанный случай не распутаешь, когда клубок начал застревать в уголках воспоминаний, все вдруг стало ясно так же, как, например, ясно был бы виден на ладони любой предмет, который меньше ладони.
Занимаясь уборкой в доме, Саша на втором этаже в коробке, где лежала целая куча поломанных и полузабытых вещей, нашла дамское зеркало в литой латунной раме фабричной работы. Им можно было пользоваться, но особого интереса оно не представляло. ("Ах, сколько иллюзий нас окружает, как обманчива внешность, что только не скрывается под покровом обычного!" - напевала Молчаливая Татьяна в другом конце дома, занятая резкой петрушки.) Желая рассмотреть, что еще содержит коробка с хламом, Саша нагнулась над ней, и прядь ее волос упала прямо на зеркало. То есть она должна была упасть на зеркало, а упала в зеркало! Волосы шлепнулись в эллипс латунной рамы так, будто шлепнулись в чашку с водой. Саша сначала, конечно, испугалась, но затем с любопытством дотронулась до поверхности странного предмета. Кончики всех ее пяти пальцев погрузились во что-то, что позже она описала как крем для торта "Озеро из миндаля, шоколада и изюма".
Сашино открытие стало настоящей сенсацией. Охваченный исследовательской лихорадкой Подковник бросил карандаш в зеркало. Светлая поверхность пошла легкой рябью, и карандаш исчез, будто его никогда и не было. С этого момента сомнений больше не оставалось - зеркало в латунной раме было живым, в него можно было сунуть руку, как в колодец с водой, а потом вытащить ее обратно, как будто вода оказалась слишком холодной. Зеркало все отражало, его можно было поставить вертикально, его можно было даже повернуть к себе обратной стороной, но того, что в нем отражалось, вне его пределов не было.
- Дьявольская штука, - прошептала Эстер, не отдавая себе отчета, что держит в зубах узелок, которым завязана тайна... - Попахивает духами!
- Духи!? - воскликнул Подковник и тем самым потянул за нитку. - Дорогая моя Эстер, умница! Сейчас мне все ясно! Это и есть та единственная дверь, через которую они могут перебираться из одного мира в другой.
- Возможно, Подковник и прав. Не смотритесь в него слишком долго. Если это действительно проход из одного мира в другой, то пространство за поверхностью зеркала бесконечно. Взгляд может просто вытечь в зеркало, а тот, кто стоит перед ним, останется навсегда слепым, - внес свою долю в распутывание клубка и Драгор.
