-- Эй, послушайте, что с ним происходит, с этим парнем?! -- заорал Натан.-- Просто он трус, все городские -- трусы, ежу ясно!
-- Он не трус! -- твердо возразил Эдди, хотя в глубине души отлично знал, что так оно и есть; подтолкнул коленями Лоуренса.
-- Ну-ка, подними свою левую, Лэрри! Давай, Лэрри, подними левую, говорю тебе!
Оставаясь глухим к его требованиям, Лоуренс по-прежнему стоял навытяжку, руки по швам.
-- Давай! Давай! Давай! -- визжал Натан, подзуживая.
-- Ну, будем драться или не будем? -- задал вопрос фермер.
-- Лэрри! -- крикнул еще раз Эдди, и в голосе его чувствовалось отчаяние, накопившееся за все пятнадцать лет жизни.
Но и это не произвело никакого впечатления на Лоуренса. Тогда, нехотя повернувшись, старший брат зашагал в сторону дома.
-- Он не будет драться! -- остановившись, резко заявил Эдди и бросил, словно кость соседской собаке: -- Пошли, ты!
Лоуренс не спеша наклонился, поднял с земли свои ботинки с носками и поплелся за братом.
-- Минутку! -- услыхал за своей спиной Эдди. Обернулся -- к нему направляется фермер; подошел, схватил его своей громадной рукой за плечо, остановил.
-- Нужно поговорить.
-- О чем? -- Голос Эдди прозвучал грустно, со скрытым легким вызовом.-Что вы хотите мне сказать?
-- Видишь вон тот дом? -- Фермер махнул рукой.
-- Вижу, ну и что?
-- Это мой дом, понял? Чтобы ты к нему и на пару шагов не приближался! Ясно?
-- Ладно, ладно,-- устало произнес Эдди, уже не ощущая уколов уязвленной гордости.
-- Видишь вот эту лодку? -- Фермер указывал на предмет, ставший причиной ссоры.
-- Вижу,-- ответил Эдди.
-- Это моя лодка. Чтобы ты не смел больше к ней прикасаться или я вытрясу из тебя кишки! Ясно?
-- Да, да, ясно. Не прикоснусь я к вашей вшивой лодке! -- заверил он и снова позвал Лоуренса: -- Пошли, ты!
-- Трус! Трус! Трус! -- орал во все горло, смешно подпрыгивая на берегу, Натан.
Так и не угомонился, пока они не отошли очень далеко, и все его завывания и оскорбления до них уже перестали доноситься. Братья молча шли через широкое поле; был уже поздний летний вечер, и в нос им бил терпкий, сладкий запах спелого клевера. Эдди шел впереди Лоуренса; лицо его исказилось мрачной гримасой, губы плотно сжались, он весь горел от стыда и горечи. Со всего маху наступал на цветущий клевер, топтал его, словно он ненавидел сейчас эту траву, хотел уничтожить -- всю, вместе с корнями и землей, на которой она растет...
Покорно опустив голову, держа в руках свои ботинки, футах в десяти позади брата вяло плелся Лоуренс -- точно по следам Эдди, четко отпечатывавшимся в рыхлой почве; волосы его, цвета темно-красного дерева, были, как всегда, мягкие и сухие.
-- Трус,-- цедил сквозь зубы Эдди довольно громко, чтобы этот негодяй, идущий за ним, отчетливо слышал его слова.-- Трус! И это мой брат! Труслив как заяц! -- все время удивленно повторял он.-- На твоем месте я предпочел бы смерть такому позорному названию. Пусть кто-нибудь только осмелится назвать меня трусом! Нет, прежде ему придется вырезать у меня из груди сердце! Подумать только, и это мой брат! Труслив, как заяц! Один удар в глаз -- и все! Только один! Только чтобы продемонстрировать им... А он стоит и трясется от страха как осиновый лист. И перед кем -- перед пацаном в дырявых портках! Что вы -- он ведь пианист! Лоур-р-ренс! Правильно поступают люди, когда называют тебя презрительно -- Лоур-р-ренс. Больше мы с тобой не разговариваем. И не обращайся ко мне ни за чем до самой своей смерти! Лоур-р-ренс!
Погруженные в глубокую печаль, не дававшую выхода слезам, братья пришли домой, и теперь их разделяла дистанция не в десять футов, как там, на поле, а в миллионы миль.
Не оглядываясь по сторонам, Эдди прямиком последовал к садовой беседке и сел на скамейку. Лоуренс, посмотрев ему вслед, направился в дом. Лицо у него, как и прежде, было бледное как полотно, сосредоточенное.
На скамейке, низко опустив голову к жирному чернозему, Эдди кусал пальцы, чтобы не расплакаться. Но слезы все равно потекли горькими ручейками вниз по щекам, падая на черную, мягкую землю, приютившую корни виноградника.
-- Эдди!
Эдди, вздрогнув, выпрямился, смахивая слезы руками. Перед ним стоял Лоуренс, старательно натягивая на маленькие руки замшевые перчатки.
-- Эдди,-- он старался не замечать слезы брата,-- пойдем со мной!
Тихо, без слов Эдди поднялся со скамейки. Но грызущая его душу печаль вызвала новые слезы, и они навернулись на его влажных глазах. Высморкавшись, он пошел за братом; быстро нагнал его, и теперь они шли рядом через то же клеверное поле, шагая так осторожно, что по пути даже не задевали красно-пурпурные цветки.
Эдди резко постучал в дверь дома фермера -- постучал трижды,-- и в этом твердом, уверенном стуке будто раздавались победные звуки поющей трубы.
Дверь открыл Натан.
-- Чего нужно? -- с подозрением спросил он.
-- Некоторое время назад,-- официальным тоном начал Эдди,-- ты предложил моему брату драться. Теперь он готов к бою.
Натан окинул взглядом Лоуренса: тот стоял прямо перед ним, выпрямившись во весь рост, с высоко поднятой головой; детские губы плотно сжаты в узкую линию, на руках, сжатых в кулаки, надеты перчатки.
-- У него был шанс,-- произнес Натан равнодушно.
Эдди не давал ему захлопнуть перед ними дверь.
-- Не забывай -- ты вызвал его,-- вежливо напомнил он Натану.
-- Тогда и надо было драться! -- упрямо стоял на своем Натан.-- У него был шанс.
-- Послушай,-- чуть не умоляюще продолжал Эдди,-- ты тогда хотел драться.
-- Так то тогда. Дай мне закрыть дверь!
-- Нет, так не пойдет! -- закричал в отчаянии Эдди.-- Ты вызывал его, ты!
На пороге появился отец -- фермер; выглянул с ничего не понимающим видом.
-- Что здесь происходит?
-- Некоторое время назад,-- затараторил Эдди,-- этот парень предложил драться вот этому парню, и вот мы явились, чтобы принять его вызов.
-- Ну, что скажешь? -- Фермер сурово глянул на сына.
-- У него был шанс,-- снова, надувшись, проворчал Натан.
-- Натан не хочет драться! -- заявил фермер Эдди.-- Убирайтесь отсюда!
Лоуренс сделал шаг к Натану, посмотрел ему прямо в глаза, проговорил:
-- Трус!
Фермер пинком вытолкнул сына из дома.
-- Иди, дерись! -- приказал он.
-- Можно уладить наши счеты в лесу,-- предложил Лоуренс.
-- Не оставь от него и мокрого места, Лэрри! -- напутствовал брата Эдди, когда оба соперника направились в лес.
Шагали рядом, соблюдая вежливую дистанцию ярдов в пять. Эдди молча наблюдал, как они скрылись за ближними деревьями.
Фермер тяжело опустился на крыльцо, вытащил пачку сигарет, предложил закурить Эдди:
-- Не хочешь?
Эдди, бросив быстрый взгляд на пачку, вдруг неожиданно для себя взял сигарету.
-- Благодарю вас.
Фермер закурил, поднес спичку Эдди, потом молча растянулся во весь рост, прижавшись спиной к столбу. Эдди нервно слизывал с губ крошки табака из своей первой в жизни сигареты.
-- Садись,-- пригласил фермер,-- кто знает, как долго пацаны будут драться.
-- Благодарю вас.-- Эдди сел на крыльцо.
Затягивался он довольно лихо, медленно выпуская дым, как заядлый курильщик,-- видно, дремал в нем скрытый природный талант к этому.
Молча оба смотрели на лес через клеверное поле,-- за деревьями скрывалось поле битвы. Верхушки их чуть раскачивались на ветру, густые, синеватые вечерние тени поползли от толстых стволов с коричневатой корой, вытягиваясь по земле. Соколенок лениво скользил над полем, делал виражи, повинуясь ветру. Фермер беззлобно глядел на птицу.
-- Как-нибудь доберусь я до этого сукина сына,-- пообещал он.
-- Что вы сказали? -- Эдди старался разговаривать, не выпуская изо рта сигареты.
-- Да я об этом малыше, о соколенке. Ты из города, что ли?
-- Да, из города.
-- Нравится жить в городе?
-- Да нет, не очень.
Фермер задумчиво попыхивал сигаретой.
-- Может, когда-нибудь и я стану жить в городе. Какой смысл жить в наши дни в деревне?
-- Уж и не знаю. Здесь, в деревне, тоже очень хорошо. Много интересного можно рассказать о сельской местности.
Фермер кивнул, раздумывая над его словами; загасил сигарету, предложил Эдди:
-- Еще по одной?
-- Нет, благодарю вас, я еще эту не докурил.
-- Послушай,-- вдруг сказал фермер,-- как думаешь, твой брат навешает тумаков моему пацану?
-- Вполне возможно,-- невозмутимо ответил Эдди.-- Он очень крепкий, мой брат. У него по дюжине боев что ни месяц. Каждый его соперник возвращается домой наложив от страха в штаны. Вот,-- Эдди дал полную волю фантазии,-помню, однажды Лэрри побил трех пацанов, одного за другим, за каких-то полчаса. Расквасил им всем носы -- можете себе представить? За какие-то тридцать минут! У него ужасный удар левой: раз, два -- и бац! Всегда целит только в нюхалку.
-- Ну, носу моего Натана он особого вреда не причинит! -- засмеялся фермер.-- Как его ни обрабатывай -- хуже не станет.
-- Мой брат, знаете, ужасно талантлив! -- Эдди, испытывающего родственную гордость за воина, сражающегося в лесу, понесло.-- На фортепиано играет; очень хороший пианист. Вот вы бы его послушали...
