Клюбен наклонился, не нагибая головы, и поднял табакерку, не сводя с Рантена глаз и револьверного дула.
Потом он крикнул:
– Повернитесь ко мне спиной!
Рантен повернулся.
Клюбен взял револьвер под мышку и нажал пружинку коробочки. Табакерка открылась.
В ней оказалось четыре банковых билета – три по тысяче фунтов и один в десять фунтов стерлингов.
Он сложил тысячефунтовые бумажки, вложил их обратно в табакерку, закрыл ее и положил в карман.
Затем поднял с земли камень, обернул вокруг него десятифунтовую бумажку и сказал:
– Можете повернуться.
Рантен повернулся.
Клюбен заговорил опять:
– Я сказал вам, что сумма в три тысячи фунтов меня удовлетворит. Возвращаю вам десять фунтов.
И он бросил Рантену камень с деньгами.
Рантен ударом сапога откинул камень вместе с кредиткой в море.
– Как хотите, – промолвил Клюбен, – очевидно, вы богаты. В таком случае, я спокоен.
Шум весел, усилившийся во время этого диалога, прекратился. Лодка остановилась у подножия скалы.
– Ваш экипаж подан. Можете отправляться, Рантен.
Рантен подошел к лестнице и начал спускаться по ней.
Клюбен осторожно приблизился к обрыву и, вытянув шею, стал смотреть, как он сходит вниз.
Лодка стояла у самого нижнего уступа, как раз в том месте, где упал в воду береговой сторож.
Глядя, как карабкается Рантен, Клюбен проворчал:
– Бедный номер шестьсот девятнадцать. Он думал, что, кроме него, здесь никого нет. Рантен считал, что их двое, и лишь я знал, что мы здесь втроем.
На траве у своих ног Клюбен заметил подзорную трубу, которую выронил караульный. Он поднял ее.
Плеск весел возобновился. Рантен прыгнул в суденышко, и оно отчалило.
Когда Рантен уселся в лодку и скала начала понемногу удаляться, он вскочил, лицо его исказилось; грозя кулаком, мужчина воскликнул:
– Ах, черт проклятый, негодяй!
Через несколько секунд Клюбен, стоя на вершине утеса и вглядываясь через подзорную трубу в удалявшуюся лодку, ясно расслышал среди шума волн произнесенные громким голосом слова:
– Клюбен, вы честный человек, но я все же напишу Летьерри об этом деле. А вот в лодке есть один гернзейский матрос из экипажа «Тамолипаса», который в следующий раз приедет сюда вместе с капитаном Зуэлой и сможет засвидетельствовать, что я вам вручил для передачи господину Летьерри сумму в три тысячи фунтов стерлингов.
Это был голос Рантена.
Клюбен всегда доводил все до конца. Он стоял неподвижно, как стоял до того береговой охранник, и не спускал подзорной трубы с лодки ни на одно мгновение. Он видел, как взлетали весла, как судно то исчезало, то вновь появилось в волнах, как оно приблизилось к ожидавшему его кораблю, и, наконец, разглядел высокую фигуру Рантена на борту «Тамолипаса».
Когда лодка была подвешена на место, «Тамолипас» стал отчаливать. Ветер вздул поднятые паруса. Клюбен через подзорную трубу продолжал следить за удаляющимся силуэтом. Через полчаса в том месте, где море сливается с горизонтом, виднелась лишь черная точка.
Полезные сведения для людей, ожидающих или опасающихся писем из-за моря
В этот вечер Клюбен тоже пришел поздно.
Одной из причин его запоздалого возвращения было то, что перед тем, как вернуться, он ходил к порту Динан, на берегу которого тоже стояли кабаки. В одной из таких таверен, где его никто не знал в лицо, он купил бутылку водки и тщательно спрятал ее в огромном кармане своей куртки. Потом поднялся на борт Дюранды, отплывавшей наутро, и осмотрел, все ли в порядке.
Когда Клюбен пришел в свой трактир, в нижней зале не было никого, за исключением капитана дальнего плавания Жертре-Габуро, пившего пиво и покуривавшего трубку.
Между глотком и затяжкой он поздоровался с Клюбеном.
– Добрый вечер, капитан Клюбен.
– Добрый вечер, капитан Жертре.
– «Тамолипас»-то ушел.
– Разве? – ответил Клюбен. – А я и не заметил.
Капитан Жертре, сплюнув, сказал:
– Удрал Зуэла.
– Когда же это произошло?
– Да вот сегодня вечером.
– Куда он направился?
– Ко всем чертям.
– Несомненно; однако все же, куда именно?
– В Арекипу.
– А я и не знал, – проговорил Клюбен и добавил: – Я иду спать.
Он зажег свечу, направился к двери, затем, вернувшись, сказал:
– Вы когда-нибудь были в Арекипе?
– Да, несколько лет назад.
– А какие остановки встречаются по пути?
– Останавливаться можно везде. Но «Танолипас» не будет делать остановок.
Жертре-Габуро, выколотив пепел из трубки на тарелку, продолжал:
– Вы помните шхуну «Троянский конь» и трехмачтовый корабль «Трантемузин», отправившиеся в Кардиф? Я не советовал им выходить из-за погоды. Ну и вид у них был, когда они вернулись! Шхуна, груженная скипидаром, набрала воды во время бури, а затем пришлось вместе с водой выкачать насосами весь груз. А у трехмачтовика пострадали верхние части: все мачты были поломаны. Вот что значит не слушать опытных людей.
Клюбен, поставив подсвечник на стол, начал вытаскивать и вкладывать булавки, оказавшиеся за отворотом его куртки. Потом спросил:
– Капитан Жертре, вы, кажется, сказали, что «Тамолипас» нигде не будет останавливаться?
– Не будет. Он идет прямо в Чили.
– В таком случае он, вероятно, не сможет передавать никаких сведений во время пути?
– Почему же, капитан Клюбен? Во-первых, он сможет передавать депеши через все встречные суда, идущие в Европу.
– Ну?
– Вы огибаете мыс Монмут…
– Дальше.
– Потом мыс Валентен, потом мыс Исидор…
– И что же?
– А затем мыс Святой Анны.
– Правильно. Но при чем тут морские почтовые ящики?
– А вот, видите ли, там с обеих сторон высокие горы, на которых обитают лишь пингвины и буревестники. Нигде не происходит столько крушений и несчастий, как в этом месте. Адский край! Так вот там есть так называемый Голодный мыс. Вы подъезжаете к нему и вдруг замечаете на камнях надпись, сделанную красными буквами: «Почтовое отделение».
– Что это значит, капитан Жертре?
– Это значит, капитан Клюбен, что как только вы обогнете мыс Святой Анны, то увидите каменный столб в шесть футов вышиной. На этом столбе подвешен за веревку бочонок. Это и есть почтовый ящик. Англичане прибили к столбу надпись: «Почтовое отделение». Они ведь повсюду суют свой нос… Но это океанская почта: она не состоит под ведомством почтенного английского короля. Этот почтовый ящик принадлежит всем странам. Надпись по-английски «Почтовое отделение» столь неожиданна, что производит такое же впечатление, как если бы дьявол вдруг предложил вам чашку чая. Обмен почтой происходит следующим образом: все проходящие мимо суда опускают в бочонок депеши и забирают из него почту, адресованную туда, куда они направляются. Бочонок прикован снизу к столбу железной цепью, закрывается крышкой, но без замка. А кругом снег, дождь, буря. «Тамолипас» будет там проходить. Вы увидите, что таким способом можно переписываться с друзьями. Письма прекрасно доходят.
– Это очень интересно, – задумчиво пробормотал Клюбен.
Капитан Жертре-Габуро взялся за свою кружку.
– Вот, предположим, этот мошенник Зуэла вздумает написать мне, когда будет проходить через Магелланов пролив, и месяца через четыре я получу его плутовские каракули. Да, капитан Клюбен, вы, значит, завтра отплываете?
Клюбен задумался так глубоко, что капитану Жертре пришлось повторить свой вопрос. Клюбен, очнувшись, сказал:
– Да, да, конечно, капитан Жертре. Это ведь мой обычный день. Завтра утром я должен выйти в море.
– Я бы на вашем месте не выходил. Капитан Клюбен, собаки сегодня пахнут мокрой псиной, морские птицы вот уже в продолжение двух ночей летают вокруг маяка. Плохие приметы. У меня ведь свой барометр. Сейчас вторая лунная фаза, когда особенно сыро. Я видел сегодня клевер на поле – стебли его совсем выпрямились. Дождевые черви выползли, мухи кусаются, пчелы не отлетают далеко от ульев, воробьи чирикают без умолку. Звон самых дальних колоколов доносится явственно. Я слышал сегодня звон колокольни Сен-Люнер. И солнце нынче садилось в тумане. Завтра будет очень туманно. Я не советую вам выходить в море. Всегда боюсь тумана больше, чем сильного ветра. Туман – это предатель.
Книга шестая
Пьяный рулевой и трезвый капитан
Дуврские скалы
В пяти милях к югу от Гернзея, в открытом море, против мыса Пленмонт, между Ламаншскими островами и Сен-Мало, тянутся скалистые рифы, имеющие название Дуврские. Это опасное место.
Ближайшим французским пунктом является мыс Бреган. Дуврские скалы расположены немного ближе к Нормандским островам, чем к французскому берегу. Расстояние от рифов до Джерсея приблизительно равно длине джерсейского острова по диагонали – четырем милям.
Эти скалы пустынны. На них живут лишь морские птицы. Море вокруг них очень глубокое. К таким уединенным утесам всегда стремятся подводные морские обитатели, которые ищут уединения и спасаются от людского глаза. Здесь таится настоящий подводный лабиринт: пещеры, углубления, ворота, целая сеть переходов и коридоров. В них копошатся морские чудовища, пожирающие друг друга. Крабы поглощают мелкую рыбешку, а затем сами попадают в пасть более сильных. В темноте, скрытая от человеческого глаза, бьет ключом жизнь необычайных существ. В волнах проносятся очертания пастей, щупальцев, плавников, чешуи, разинутых челюстей, клещей, клешней; они дрожат, шевелятся, растут, изменяют форму и расплываются в темной глубине. Страшные чудища снуют взад и вперед, творя свою неутомимую работу. Это царство гидр, страшилищ, муравейник морского населения.
