Их прервал голос майора Райса.
— Плохо вас слышу, «Дельта Эхо Чарли». Голоса превратились в сплошной гул. Я успеваю ухватить лишь фрагменты. Грантленд Уитмэн, голливудский актер, кричит, что племянник Карл подделал его завещание. Он говорит...
— Повторите, K2XWL, — сказал южанин. — Я вас не расслышал. Прием.
— W5ZZK, я ничего не говорил. Так что там насчет Грантленда Уитмэна? Прием.
— Голоса угомонились, — продолжал майор Райс. — Остался только один. Вроде бы молодая женщина. Такой тихий голос, почти неслышный. Не понимаю.
— Что происходит, K2XWL? Как слышите, K2XWL?
— Она называет мое имя. Вы слышали? Она зовет меня по имени, — сказал майор Райс.
— Черт подери, глуши частоту! — заорал генерал. — Включи свист или что там еще! Сделай что-нибудь!
Утренний поток машин перед университетским зданием на секунду превратился в сигналящую и ругающуюся пробку — доктор Грошингер, который возвращался в свой кабинет, задумчиво пересек улицу на красный свет. Он удивленно огляделся, пробормотал какие-то извинения и поспешил дальше. Только что он в полном одиночестве позавтракал в круглосуточной забегаловке в полутора кварталах от университета и неспешно вернулся назад. Ученый надеялся, что часовая прогулка прояснит мозги, но чувство беспомощности и непонимания никуда не делось. Имеет мир право знать или нет?
Новых сообщений от майора Райса не поступало. Частота, согласно генеральскому приказу, глушилась. Теперь на частоте 25 000 мегагерц непрошеный наблюдатель услышал бы постоянный гул. Вскоре после полуночи генерал Дейн доложил обо всем в Вашингтон. Возможно, скоро придут распоряжения относительно майора Райса.
Грошингер остановился на освещенном солнцем пятачке недалеко от входа в здание и снова перечитал передовицу под броским заголовком «Загадочное радиосообщение раскрывает возможный подлог». В статье говорилось о двух радиолюбителях, которые баловались, совершенно незаконно, с предположительно неиспользуемыми ультракороткими волнами и, к своему удивлению, услышали, как кто-то говорит о голосах и завещании. Этих ребят не остановило то, что они нарушили закон, воспользовавшись незарегистрированной частотой, слишком горячая была новость.
Теперь радиолюбители всего мира будут паять приемники, чтобы тоже слушать эту частоту.
— Доброе утро, сэр. Погодка что надо, — приветствовал его сдавший дежурство охранник, веселый ирландец.
— Да, прекрасное утро, — согласился Грошингер. — На западе возможна облачность. — Он подумал, что бы сказал охранник, узнай он всю правду. Наверное, рассмеялся бы.
Когда он вошел в кабинет, секретарша вытирала пыль со стола.
— Вам бы поспать не мешало, — сказала она. — Вы, мужчины, совершенно о себе не заботитесь. Вот будь у вас жена...
— Я в жизни не чувствовал себя лучше, — ответил Грошингер. — Есть новости от генерала Дейна?
— Он искал вас минут десять назад. Полтора часа проговорил с Вашингтоном. Сейчас пошел к радистам.
Она имела очень приблизительное представление о сути проекта. Грошингер снова подавил порыв рассказать ей про майора Райса и голоса, чтобы увидеть, какой эффект это произведет на кого-то еще. Может, его секретарша воспримет новость так же, как и он — пожмет плечами? Может, таков дух новой эры, эры атомной, водородной и бог-еще-знает-какой бомбы, — ничему не удивляться? Наука дала людям мощь, достаточную для уничтожения своей планеты, а политика предоставила им твердую гарантию, что эта мощь найдет себе применение. После такого удивление вышло из моды. Но доказательство существования потустороннего мира станет, наверное, сравнимым шоком. Возможно, миру нужна именно такая встряска, чтобы сойти с самоубийственного исторического пути.
Генерал Дейн устало поприветствовал вошедшего в командный пункт Грошингера.
— Будем его сажать, — сказал он. — Больше мы ничего сделать не можем. Все равно, пользы от него — ноль.
Динамик монотонно гудел на малой громкости. Это работала глушилка. Радист заснул прямо за столом, положив голову на руки.
— Вы пытались с ним связаться?
— Дважды. Он окончательно съехал с катушек. Я пытался сказать ему, чтобы сменил частоту, чтобы передавал сообщения кодовыми словами, но он бубнил, что не слышит меня, постоянно упоминал женский голос.
— Что за женщина?
Генерал как-то странно посмотрел на Грошингера.
— Говорит, что жена. Маргарет. Думаю, это любого выбило бы из колеи. А мы тоже, умники... выбрали парня без семьи. — Он встал и потянулся. — Отойду на минуту. И не вздумай трогать аппаратуру.
Дверь за генералом захлопнулась.
Шум разбудил радиста.
— Они готовят посадку.
— Я знаю, — сказал Грошингер.
— Это убьет его, да?
— После входа в атмосферу он сможет управлять кораблем.
— Если захочет...
— Вот именно — если захочет. ЦУП включит тормозные двигатели и сведет корабль с орбиты. Дальше все в руках Райса. Он должен принять управление и совершить посадку.
Повисло молчание. В комнате раздавался только приглушенный гул динамика.
— Он не захочет жить, понимаете? — внезапно выпалил радист. — Вы бы на его месте захотели?
— Я не уверен, что это можно понять, не испытав самому, — ответил Грошингер. Он пытался представить мир будущего. Мир, находящийся в постоянном контакте с духами, где нет разделения на живых и мертвых. Это обязательно случится. Другие люди, исследователи космоса, откроют миру эту дорогу. Превратится он в рай или ад? Придурки и гении, преступники и герои, обычные люди и безумцы, все они навечно останутся частью единого человечества — со своими советами, обидами, коварством и уговорами.
Радист опасливо оглянулся на дверь.
— Хотите послушать его?
Грошингер покачал головой.
— Сейчас все слушают эту частоту. У нас будут большие проблемы, если выключить глушилку.
Он не хотел снова услышать майора. Он был обескуражен, раздавлен. Смерть, лишенная тайны, — что она даст человечеству? Подтолкнет его на самоубийство или подарит новую надежду? Отвернутся ли живые от своих правителей, обратившись за советом к мертвецам? К Цезарю, Карлу Великому, Петру I, Наполеону, Бисмарку, Линкольну, Рузвельту? К Иисусу Христу? Стали ли мертвые мудрее своих...
Прежде чем Грошингер успел что-то предпринять, сержант выключил передатчик, глушивший частоту.
Голос майора Райса мгновенно заполнил комнату, громкий, завораживающий.
— ...тысячи, их тысячи. Они повсюду. Висят в пустоте, переливаясь, как Северное сияние, чудный, восхитительный туман, окутывающий Землю. Я вижу их, слышите? Теперь я их вижу. Я вижу Маргарет. Она машет мне и улыбается, туманная, божественно красивая. Если бы вы это видели, если бы...
Радист снова включил глушилку. В коридоре послышались шаги.
В комнату вошел генерал Дейн. Он смотрел на часы.
— Через пять минут корабль пойдет на посадку. — Он засунул руки в карманы и весь как-то сник. — В этот раз мы потерпели неудачу. Богом клянусь, в следующий раз мы сделаем все как надо. Человек, который отправится туда в следующий раз, будет знать, с чем имеет дело. Он будет готов к этому.
Генерал приобнял Грошингера за плечи.
— Тебе предстоит самая ответственная в твоей жизни работа, друг мой, — не болтать насчет всех этих духов, ты понял? Нам не нужно, чтобы враг узнал о нашем космическом корабле, и нам не нужно, чтобы они знали, с чем столкнутся, если попробуют сами запустить ракету. Безопасность этой страны зависит от нашей способности хранить секреты. Я ясно выразился?
— Да, сэр, — ответил Грошингер, благодарный за избавление от проблемы выбора.
Он не хотел оказаться человеком, который поведает миру эту новость. Лучше бы он вообще не имел никакого отношения к запуску Райса в космос. Грошингер не знал, как повлияет на человечество контакт с мертвецами, но влияние это будет ошеломительным. Теперь же, как и все другие, он просто будет ждать следующего витка этой истории.
Генерал вновь посмотрел на часы.
— Корабль сошел с орбиты.
В пятницу, 28 июля, в 13:39 британский лайнер «Каприкорн», направлявшийся в Ливерпуль и находившийся в 280 милях от Нью-Йорка, сообщил о водяном столбе на горизонте по правому борту. Некоторые пассажиры утверждали, что видели некий блестящий объект, упавший с неба. Подойдя к месту падения, экипаж «Каприкорна» обнаружил убитую и оглушенную рыбу, вспененную воду, но никаких обломков.
Газеты предположили, что с «Каприкорна» видели неудачные испытания экспериментальной ракеты.
В Бостоне доктор Бернард Грошингер, молодой ученый-ракетчик, работавший на ВВС, заявил, что феномен, наблюдавшийся с борта «Каприкорна», вполне мог быть падением метеора.
— Такое очень даже вероятно, — сказал он. — Тот факт, что объект достиг поверхности Земли, станет, я думаю, одним из самых громких научных событий года. Обычно метеоры полностью сгорают, не успев долететь даже до стратосферы.
