милая? Кэтрин? У тебя сильные руки, Кэтрин, ты сможешь достать его, ухватив за шкирку.
— Я в школу опоздаю, — сказала я.
Потому что все это звучало подозрительно.
Но он взял меня за руку и потащил во двор за магазином — грязное обнесенное стеной пространство, заваленное мешками с мусором и картонными коробками, где в углу виднелась канава.
Я стояла, напрягая слух, чтобы услышать скулеж попавшей в беду собаки. Он велел мне опуститься на четвереньки и приложить лицо к трубе.
— Позови его по имени. Ну, давай же.
И вот я стою на четвереньках, кричу: «Бивер, Бивер!» — и таращусь в темноту, пытаясь уловить звуки барахтанья и царапанья маленьких коготков. Не услышав ничего похожего, я повернула голову, чтобы спросить его, что делать дальше и, мать твою, увидела во всей красе его прибор, который он успел выставить наружу. Он торчал из его ширинки, как будто ощипанный цыпленок головой вперед.
— Поздоровайся с моим мальчиком, Кэтрин. — Он, облизываясь, смотрел на меня.
Я вылетела из этого двора, как бильярдный шар из лузы. До сих пор спокойно не могу входить в лавку мясника.
С ревом я помчалась прямо домой, и Полл никогда не была так мила со мной, как в тот раз. Она приготовила мне горячий шоколад и достала кусок бисквита, и еще мы на пару умяли целую кучу ломаного кит-ката, который принес Собачник. Она даже разрешила мне в тот день не ходить в школу, что было самой большой удачей.
— Я тебе все время твержу, что мир вокруг очень опасен, — сказала Полл, жуя вафлю, — давай по такому случаю откроем пачку печенья с джемом.
Одно время нам кто-то постоянно звонил и молчал в трубку. «Алло, кто это? Кто это?» В трубке была тишина, внушавшая мне непонятный страх. Несколько недель спустя оттуда стали доноситься грязные ругательства. Я сама не слышала, но Полл повторяла мне кое-что, в основном про нижнее белье. Она не отличается особой щепетильностью, бесчувственная старушка Полл, но это здорово ее раздражало. Ее теперь всю трясло, когда звонил телефон. Иногда она говорила: «Не снимай трубку!» Я так и делала. Но как-то раз она сама ее схватила и вдруг побелела, как простыня. Она поднесла трубку к моему рту, но прежде ладонью прикрыла микрофон и велела мне крикнуть: «Отстань от нас и живи спокойно!» Обалденно. Самый волнительный момент в моей жизни. И что удивительно — звонки прекратились.
Так что наша деревушка Бэнк Топ представляет собой копию большого мира, разве что там, снаружи, еще хуже, там живут серийные убийцы и взрываются дома, люди страдают от голода и сибирской язвы.
— Грустно жить на свете, — сказала за обедом на прошлой неделе Мэгги, партнерша Полл по бинго, — наши сверстники мрут, как мухи. В прошлом месяце я побывала на трех похоронах. А на той неделе умерла Мэй Пауэлл, об этом писали в газете.
— Мэй Пауэлл? Это та, с которой мы учились в школе? — Полл оторвала взгляд от тарелки с супом.
— Именно. Дочка владельца похоронного бюро. В школе она была страшной воображалой, помнишь? Нет, я совсем не желала ей смерти. Кто-нибудь хочет эту последнюю булочку?
Полл пододвинула к ней блюдо.
— Она любила повторять, что, если она будет лениться, отец положит ее в один из своих гробов и заколотит крышку.
Собачник подавился чаем, как будто это была самая остроумная шутка, которую он когда-либо слышал.
— А теперь они могут даже пойти пожаловаться на родителей в социальную службу. — Полл безнадежно покачала головой. — Теперь вообще нельзя наказывать собственного ребенка, потому что кто-нибудь обязательно сунет в эти дела свой нос. И они еще удивляются, почему дети стали такими неуправляемыми. В наши дни у родителей был авторитет. И это не приносило детям вреда, не так ли?
— Нет, — сказала Мэгги, — конечно, не приносило.
— И как же умерла Мэй?
— Она покончила с собой.
— Моя жизнь тоже настоящая трагедия, — вдруг встрепенулся Собачник, — страшное дело. — Он вытащил носовой платок и стал прочищать нос, издавая трубные звуки.
— Неужели, мой дорогой?
— Ей-богу. — Он утер глаза. — Я так рано потерял отца. Несчастный случай.
Мэгги с удивлением взглянула на Полл.
— Как это произошло, Дикки?
— Это было ужасно. Ведь он работал на пивоваренном заводе, вы, наверно, в курсе?
— Нет, откуда нам знать?
— Так он там работал. Отвечал за цистерну. И вот, большая лопасть, предназначенная для размешивания, почему-то застряла, а он полез посмотреть, что случилось. И упал в цистерну.
Полл поднесла ладонь ко рту.
— Ох, Дикки. Я об этом ничего не знала.
Собачник печально кивнул:
— Моя мать чуть с ума не сошла. Она спросила старшего мастера: «Он хотя бы не мучился перед смертью?» И тот ответил: «Почти нет, только три раза вылезал, чтобы сходить в туалет».
— Ох, Дикки, — захихикала Полл, — все время ты несешь невесть что.
Говорю вам, иногда у нас в доме бывает весело.
Судя по всему, наибольшей опасности члены нашего семейства начинают подвергаться, перешагнув рубеж совершеннолетия. Ключ от двери и удары судьбы мы получаем в один и тот же день.
Через неделю после своего двадцать первого дня рождения отец Полл потерял руку по самый локоть вследствие несчастного случая на работе. Сохранилось фото добродушного вида мужчины с запавшими глазами и пустым рукавом, заправленным в карман. Имеющейся рукой он опирается на маленький столик, а в кулаке зажата свернутая в трубку бумага.
— Это его свидетельство на изобретение в области текстильной промышленности, — торжественно заявляет Полл, как будто речь идет о Нобелевской премии.
Следующим по списку идет Роджер, мой отец. В восемнадцать лет он разбился вдребезги в машине, подаренной ему на день рождения, — ярко-красном «Mini Metro Vanden Plas». Мы все знаем, кто был тому виной. (То есть доподлинно ничего не известно, но почти наверняка это была моя несчастная сумасшедшая мать, с которой случился приступ безумия: она перехватила у него руль как раз в тот момент, когда навстречу мчался огромный грузовик. Имеется также мнение, что, если бы моему отцу не подарили эту машину по инициативе Винса, катастрофы вообще бы не случилось.) Так что автомобили тоже смертельно опасны, и я никогда, никогда не буду брать уроков вождения, ведь я обязательно или сама разобьюсь, или задавлю какого-нибудь беднягу. От дороги вообще лучше держаться подальше (Полл видела однажды, как автобус, следовавший из Селнека, сбил мальчишку, который шел в школу).
Жениха Кисси, тетки Полл, убили на войне за две недели до ее совершеннолетия, она и ее сестра как раз разрезали старые простыни
