Александр Пушкин - Замечания о бунте

Подполковник Симонов, находясь с оставшимися в команде его войсками в Яицком городке, узнав о разбитии Билова и о блокаде, начатой от Пугачева, города Оренбурга, немедленно заставил яицких казаков, оставшихся в городке, делать ретраншемент, рыть ров с насыпью вала, кои, не надеяся еще на усиление самозванца, оному противиться не смели и начали сию работу продолжать, начиная от пролива из реки Яика, называемого Старица, обходя оным гаубтвахту, тюремные избы, дом войсковой канцелярии, соборную церковь, доведя ко упоминаемому ж проливу, вырыть для помещения нижних чинов у валу землянки и запасти на все зимние месяцы потребное количество дров. Все оное исполнено было вскорости; по сделании ж сего ретраншемента, перевезя из магазейна провиант, подполковник Симонов со всеми у него находящимися войсками в оный вошел; и после того в скором времени приехал в Яицкой городок Пугачев и начал делать на ретраншемент нападения, но без успеха; то и приказал находящемуся с ним же капралу Калмыкову подвесть подкоп, который и был вскорости сделан, но по ошибке доведен только был до рва, подорван, не причинив вреда валу; казаки ж, воспользуясь происшедшим от подрыву пороха дымом, кинулись к штурму ретраншемента и некоторые успели вскочить в ров, но были все в оном войсками побиты; а недобежавшие до рва из орудий картечами остановлены и вышедшими противу их, на вылазку, войсками атакованы в штыки и прогнаны с большою их потерею, до самых домов близ ретраншемента стоящих, которые тогда ж войсками вызжены, и сделалась по сгорении оных большая площадь, которая была бунтовщикам преградой делать частые канонады. По исполнении сего, войска возвратились без всякой со стороны их потери; после сей неудачи Пугачев вторично приказал Калмыкову подвесть мину под состоящую у церкви колокольню, в которой хранилися артиллерийские снаряды, ружейные патроны и порох. Сия мина подведена верно, но в ночи перед подорванием оной прибежавшим доброжелательным яицким казаком подполковник Симонов об оном быв извещен, приказал немедленно все находящееся в к олокольне вынести; поутру оный действительно подрыв учинен и по поднятии колокольни кверьху более половины от маковицы книзу рассыпалось, а нижняя часть осела на прежнее место без повреждения, на которой и была устроена батарея. Сей подрыв никакого вреда в ретраншементе не учинил, да и бунтовщики, будучи при первом подкопа взрыве напуганы, вторичного при оном сделать штурма не смели. Подполковник же Симонов напоследок, по недостатку провианта для продовольствия войск, претерпевал большой голод; а нижние чины ели упалых, прежде брошенных лошадей, а по недостатку оных ели перевязи и глину беловатого цвету, вырываемую во рву. От сей голодной пищи сделалось много нижних чинов больных; однако оставалися верными непоколебимо императрице до самого прибытия в Яицкой городок с деташементом генерала Мансурова, коим освобождены и попрежнему вступили в Яицкой городок в квартиры.

Живущие в Оренбургской губернии народы, по несмысленности, все противу начальств взбунтовались и множество их пришло к самозванцу служить, а больше для грабежа, который чинить им не воспрещалось; почему и составилась толпа его более ста тысяч человек и располагалась в Берде, Каргале, Сакмарском городке и близ состоящих оного селениях. Пугачев же начал ездить в Яицк, где и женился на дочери тамошнего казака, называемой Устинья, которая имела от него сына, с коим, по поймании Пугачева, отвезена в Москву, а оттуда сослана в ссылку.

Получив самозванец сведение о следующих в Оренбург по Московскому тракту второго гренадирского полка двух рот, состоящих под командою генерала Кара, навстречу коим немедленно послал толпу из своего скопища, для разбития оных; роты ж, по оплошности своих начальников, следовали без всякой осторожности, даже ружья и патронные сумы были укладены и завязаны в санях; почему тою толпой, без бою, с офицерами взяты и приведены к Пугачеву. Генерал Кар оставался в Бугульме, узнав же о взятии рот, уехал обратно. Взятые с теми ротами офицеры, находясь в толпе, согласились, найдя удобный случай, Пугачева убить; но из числа их прапорщик Шванович об оном донес самозванцу, который по сему доносу велел их повесить, а Швановича назвал полковником над находящимися в толпе солдатами, и был у него письмоводителем, а по разбитии его в Татищевой крепости пришел в Оренбург; но по доносу начальству бывших с ним же в толпе гренадер и улике их о сделанном им вышеупоминаемом самозванцу доносе, был судим, лишен чина, дворянства, переломлена над головою под виселицей палачом шпага, сослан в каторжную работу.

Командированный для отражения Пугачева от Оренбурга симбирский комендант полковник Чернышев, с отрядом, состоящим из Симбирского гарнизонного баталиона и нескольких пушек, прибыв в крепость Чернореченскую ноября 12-го числа, послал из оной о следовании своем к Оренбургу к губернатору рапорт, с капитаном, который, ехав рекой Яиком, 13 числа поутру рано к городу прибыл, но до одиннадцатого часу в город не был впущен, потому что обер-комендант генерал Валленштерн, у коего всегда хранились от ворот городских ключи, до означенного часу спал и разбудить его не осмеливались; а по приносе ключей был впущен и представлен к губернатору. По получении ж рапорта губернатор приказал маиору Наумову немедленно собрать с бастионов войска и из пушечного двора взять орудия, выступить из городу, следовать на диверсию полковнику Чернышеву, что исполнено вскорости: в начале двенадцатого часа отряд сей был собран, приведен к Сакмарским воротам, к выступлению, но увидели по увалу от Маячной горы к Берду веденный отряд Чернышева толпою Пугачевой, и услышана в Берде пушечная пальба, означающая викторию; сия дирекция оставлена. Полковник Чернышев по отправлении капитана с рапортом к Оренбургу и сам поутру рано вышесказанного числа из крепости Чернореченской с отрядом своим выступил, и почитая по означенной реке до Оренбурга, где проехал капитан, переход с артиллериею и обозом невозможным, решился идти по дороге, лежащей к Берде, чрез Маячную гору, пришед, начал на оную подыматься; войско его по оной тянулось кверьху, артиллерия оставалась внизу горы; в таковом оплошном марше самозванец с конною толпою, встретя, немедленно, напал и взял без всякого сопротивления, отвел в Берду, где немедленно полковника и всех офицеров велел повесить, а нижних чинов оставил в своей толпе. Того ж числа другой отряд, следующий к Оренбургу из крепости Троицкой, под командою Троицкого коменданта, славившегося тогда, по деланным им противу киргизов барантам, храброго и знающего полководца бригадира Корфа, состоящий из 8-й легкой полевой команды при командире их маиоре Зубове и Троицкого гарнизонного баталиона при баталионном командире маиоре Демидове; сей отряд следовал по линии до Неженского форпоста, от коего для скрытия себя от усмотрения расставленных из толпы самозванца пикетов перешел за Яик, в Киргизскую степь, и оною следовал, а о приближении своем к Оренбургу с сего марша послал нарочного к губернатору с рапортом, по получении коего командирован с отрядом войск и артиллериею маиор Наумов, который немедленно из города выступил и шел на диверсию отряда бригадира Корфа. Самозванец же, узнав о шедшем в Киргизской степи войске, немедленно собрав конную свою толпу, спешил их в степи атаковать, но нечаянно приближился к отряду Наумову, от коего, быв встречен пушечными и ружейными выстрелами, ушел обратно в Берду, а бригадир Корф беспрепятственно соединился с отрядом Наумовым и ночью вступили в город.

14-е число дано пришедшему войску на отдохновение; а 15-го, прибавив к оному состоящие в городе регулярные войска, почему и составился сей отряд около двух тысяч, под. командою бригадира Корфа выступил для разбития самозванца; но он, увидя оный шедшим к Берде немедленно со всею толпою встретя, окружил со всех сторон, начал сражение, и по худому распоряжению от старости лет командующего бригадира Корфа отряд начал отступать к городу, преследуем Пугачевым с большим стремлением, [на поражения войска] но был удержан от оного находящимся в отряде ж атаманом Бородиным с яицкими казаками; в сем сражении оторваны ноги полевых легких команд 7ой у драгунского порутчика Иглиня и 8ой у капитана, который того же числа умер. Нижних же чинов убито и ранено более ста человек. После сего сражения оставались в бездействии: 1774 года до февраля месяца; в исходе сего понудивший, от недостатка провианта, голод, сделать решительную атаку на Берду, которая, по сделанному от губернатора плану, казалась совершенно удобною, но главнокомандующим оною почтенным, но по глубокой старости своих лет сделавшимся совсем неспособным к командованию войсками, Оренбургским обер-комендантом генералом Волленштерном и при нем находящимся в таковом же положении от старости бригадиром Корфом, сделана ничтожною и гибельною. Войска выступили из города при наступлении ночи тремя колоннами: 1-я под командою бригадира Корфа, составленная из гарнизонных баталионов и казаков, при коей и сам главнокомандующий, следовала прямо к Берде; 2-я под командою маиора Наумова, из состоящих в команде его 6-й и 7-й легких команд мушкатер, драгун, егерей, из оставшихся тогда еще налицо Алексеевского пехотного полка двуротных команд, шла к Маячной горе, а от оной, поворотя увалом, к Берде; 3-я, составляющаяся из 8-й легкой команды и яицких казаков под начальством означенной команды командира маиора Зубова, отправились по Сакмарской дороге, и поворотя на Каргалинскую, по оной к Берде. Артиллерия, находящаяся при них, поставлена на полозья и везена, по неимению тогда в городе лошадей, прикомандированными к оной рекрутами и казаками; и по бывшему тогда крепкому насту везена без затруднения, и войско шло ночью смело к столице самозванца, полагая оную непременно взять и находящуюся в ней толпу и с повелителем их истребить, собранный там провиант взять и привесть в город. Но главнокомандующий, находясь при первой колонне, под командою бригадира Корфа, не дошед еще далеко до Берды и до назначенного колонне пункта, при наступлении дня, не видав ни одного человека из неприятелей, оробел и послал ординарцев к маиорам Наумову и Зубову с приказанием: возвращаться поспешно в город; сам же с бригадиром Корфом сел в сани, уехал поспешно в город, оставив колонну без начальника и приказав ей поспешно за ними следовать к городу. И таковым приказанием привел все войско в беспорядок и робость, а неприятеля в ободрение. По приезде ж своем в город приказал ворота городские запереть и завалить и, вошед на вал, смотрел на шедшее в беспорядке обратно и поражаемое неприятелем войско; колонна первая, получа приказание поспешно идти обратно, видя начальников своих, уехавших вскорости, последовала их же примеру, побежала, оставя пушки, и рассыпалась врознь. Маиор Наумов, с колонною ему вверенною, еще до восхождения солнца пришел к назначенному у Берды ему пункту; вышедшею противу его пешею толпою, с пушками, начата по выстроившемуся войску пальба, но пальбой из орудий отряда прогнана и с пушками их обратно, и состоящая в означенной слободе конница ушла из оной, по незанятой тогда еще маиором Зубовым Каргалинской дороге, в Каргалу. Самозванец же тогда находился в Яике. Маиор Наумов, имев перед фронтом своего отряда глубокой ров, чрез который перейти с артиллериею было невозможно, решился спустясь вниз к реке Сакмаре и от нее низом идти к штурму Берды. Но в то самое время получил чрез присланного от главнокомандующего ординарца словесное повеление: поспешно отступать к городу, что и было исполнено; и при самом начале отступа бывший в оной колонне главнокомандующего племянник, 6-й полевой команды капитан Мен зенкамф, быв на правом фланге командиром первого взвода, который составлял голову колонны, сказал: ступай за мной! и побежал, что и взвод его исполнил. А за ним и прочие последовали, не слушая приказания маиорского и офицеров, и сим пришли, а особливо начатою из Берда по оной из пушек цельною пальбою, в совершенную растройку, и оставляя раненых и артиллерию, бежали; и для везения и прикрытия оной удержано не более 70 человек, которые, дойдя до лежащего между Берды и Оренбурга оврагу, спустясь с артиллериею и не могши ее из оного вытащить, были толпою самозванца догнаны и некоторые поколоты, а другие с артиллериею взяты в плен, в числе коих Алексеевского полка капитан Превлоцкой, инженерный порутчик, быв колонно-вожатым, везенный тогда, с отбитою ядром ногою, на пушке, Замошников и храбрый артиллерийский сержант Сахаров, которые Пугачевым повешены. Таковая ж участь последовала и с третьей колонной под командою маиора Зубова; получив приказание, не дошед еще до назначенного пункта к штурму Берды, пошла обратно и тем очистила дорогу ушедшей в Каргалу конницы самозванца; а оная, быв из Берды извещена об отступающих в беспорядке войсках, поспешила обратно и первее погналась, как за ближайшей, третьей колонной; коя, увидев сзади приближающуюся конницу, а впереди бегущие войска прочих колонн, в беспорядке, и опасаясь быть догнанною следующим за ней неприятелем, поспешила, оставляя пушки, и расстроилась; означенная ж толпа, воспользуясь сим, также рассыпавшись врознь, начала преследовать и поражать прочих колонн войска; и конечно б сие поражение последовало всему вышедшему из города войску, буде почтенный оренбургских казаков атаман полковник Могутов, остававшийся тогда за старостию и болезнию ног в городе, не испросил у губернатора позволения собрать отставных казаков, выдти из города для спасения войска; а получа от него позволение, немедленно собрав небольшой отряд свой и взяв две имеющиеся у него пушки, вышел из города, пошел правее шедшего войска и, пройдя оное, поровнявшись с неприятельскою толпою, начал из пушек и из ружей производить пальбу во фланг неприятеля, чем и удержал его от сильного преследования и поражения расстроенно шедшего войска, и подал ему способ придти под защиту пушечных выстрелов с бастионов городских. Под сей защитой все оставшиеся от поражения собрались к стенам города, на коих, увидев своего главнокомандующего, ругали даже с угрозами; он же, услыша сие, поспешно уехал в свой дом, а войско впущено в город. При сей вылазке город потерял всю имеющуюся полевую артиллерию с их ящиками и снарядом, а из войска: 1-го капитана, 1-го порутчика, лучшего артиллериста, сержанта Сахарова, и до четырех сот нижних чинов, и остался в совершенном отчаянии спастись от взятия самозванца, а особливо по недостатку провианта, который на март месяц из магазейнов весь был выдан войску, и досталось на человека по 4 гарнца муки, с прибавкою к оной четырех же гарнцев ячменного пополам смолотого с мякиною солоду, взятого у находящегося тогда откупщика питейных домов, и, бывший в сильной блокаде, не находил средства о своем положении дать знать ни в какое место, ниже сам о чем либо получать сведение, а ожидал помощи от бога; и во ожидании сего в унынии пробыл до 27-го числа марта, а сего числа поутру, при восхождении солнца, приехавший к городу прямо с побоища из Татищевой крепости каргалинский татарин известил, что Пугачев в означенной крепости пришедшим к оной с войсками генералом Голицыным разбит, а вслед за сим из Берды от состоящей там толпы народа присланы нарочные губернатора известить, что самозванец, по разбитии своем, прибежал в Берду, где ими пойман и содержится связанным, и просят о его ходатайстве у императрицы, по незнанию ими сделанной вины, прощения и дать о сем из города знак тремя пушечными выстрелами, которые и сделаны; и по услышании оной толпа народа потянулась по дороге из Берды к городу; и сие шествие продолжалось два дня и составляло до нескольких тысяч человек, посаженных в остроги и в ямы, состоящие в Гостинном дворе пустых лавках и в Меновом дворе; Пугачев же был действительно пойман и связан, но ссыльным Хлопушей, с присоединившимися к нему тысяч до пятнадцати сообщниками, был отбит и с оными, взяв имеющиеся еще в Берде пушки, пошел через так называемый Общий Сырт к Сакмарской линии, о чем губернатор дал знать князю Голицыну; отряженный с корпусом войск генерал-маиор князь Голицын, для разбития собранных самозванцем скопищ, поимки его и усмирения взбунтовавшихся в Оренбургской губернии народов, по прибытии в Бугульму, отрядил с деташементом подполковника Михельсона к городу Уфе, для освобождения и разбития собравшейся и блокирующей оный город мятежнической толпы, управляемой яицким казаком Чикой, который пришед, оную разбил и освободил город от блокады; сам же генерал князь Голицын с корпусом пошел по тракту к Сакмарской линии, а оною к Оренбургу, о чем узнав, самозванец с толпою пошел ему навстречу и, встретившись с передовыми войсками корпуса под крепостью Борской, сделал нападение, но был оным прогнан и ушел обратно, к крепости Татищевой, куда прибежав, велел к стоящим круг оной заборам насыпать из снегу широкой и довольно высокой вал, уливая оный водою, сделал крепким и гладким; а поставя на оной пушки, измерив перед оными дистанцию на картечные выстрелы, поставил для верности выстрелов знаки. Устроив оное, решился ожидать корпуса и дать сражение, которое марта 26-го числа и последовало. Самозванец, узнав о приближении корпуса, приказал своей толпе приготовиться к сражению, коннице быть скрытно на дворах, а пешим прилечь по валу и наблюдать великую тишину; войско, подходя к крепости, построясь в боевой порядок, следовало к штурму; но, не видя никого на валу и не слыша никакого шуму, главнокомандующий приказал послать к крепости, для узнания, есть ли в оной неприятель, двух гусар, которые отправились немедленно; Пугачев же, увидя их, приказал ворота крепости отпереть, а страже, по близости оных, скрыться и двум женщинам выдти навстречу посланных и будто б нечаянно встретиться и сказать, что в крепости никого, кроме жителей оной, не находится; а для верности ими сказанного уговорить въехать в оную. Сии предательницы все оное верно исполнили, и гусары, положась на их уверения, въехали в ворота и были окружены стражей; один ими схвачен, приведен к самозванцу и немедленно запытан; а другой, прорубясь сквозь окружающих его злодеев, успел ускакать из ворот и донес о сем происшествии главнокомандующему. После сего войско пошло на штурм, не зная сделанного самозванцем пагубного распоряжения, подошло к поставленным знакам и было встречено картечными выстрелами, кои сделали в войске большое поражение; и второй гренадерской полк остановился, не хотя идти к крепости; но генерал-маиор Фрейман взял у них знамя, пошел к крепости; они же, видя начальника своего шедшего одного со знамям их, а бывшие с ними ж в линии на левом фланге под командою генерала Мансурова легкие полевые команды, пренебрегая картечные по них выстрелы и чинимое оными поражение, успели дойти до вала крепости, и презирая сопротивления бывшей противу их толпы, вошли на оный, устыдились своей робости, спешно пошли на штурм, опередя генерала, подошли к валу, и взойдя на оный, делали находящейся на оном и в крепости толпе большое поражение. Пугачев, видя свою неудачу, успел тайно с небольшим количеством самовернейших своих сообщников удти опять в Берду, а прочих оставил на произвол их судьбы; которые, не найдя средства к уходу, по занятию кавалериею всех из крепости лежащих дорог, большею частию побиты, и несколько тысяч взято в плен, и отведено в Оренбург.