школу в июне 1952 года.
Несмотря на сохранившееся фото Салли с кавалером, о друзьях ее известно немногое. Она и до похищения с трудом заводила знакомства, а уж после ей стало еще сложнее общаться со сверстниками. Одноклассники перешептывались за ее спиной, обсуждали связь с Ласаллем. Юные нахалы чувствовали себя вправе отпускать в ее адрес неуместные замечания, делать непристойные предложения. Кэрол Тейлор (до замужества Стартс), одноклассница Салли, вспоминала, что «на нее смотрели как на конченую шлюху» [184]. Ее слова подтверждала Эмма Ди Ренцо (Салли знала ее как Эмму Аннибале): «Сперва ей приходилось тяжко [185]. Некоторые вели себя по отношению к Салли некрасиво. Мне кажется, они ей не верили».
Одноклассников Салли не волновало, что ее похитили и изнасиловали. Не девственница – значит, покрыла себя позором. Хорошие девочки должны хранить невинность до брака. «На нее смотрели как на шлюху, как ни крути, – объясняла Кэрол. – Такие уж тогда были порядки».
Кэрол познакомилась с Салли на классном часе в восьмом классе. Кэрол, как и Салли, тоже довелось узнать изнанку жизни, однако Салли предпочитала не вдаваться в подробности и убегала от воспоминаний в мир книг. Кэрол жила в двух кварталах от школы, Салли чуть дальше, в четырех-пяти. В семье у Кэрол было десять детей, у Салли же близких родственников было раз-два и обчелся. У Кэрол были и другие друзья. У Салли не было никого, кроме Кэрол, которую ни капельки не заботило, что остальные думают о Салли. Кэрол говорила, что не обращала внимания на якобы подмоченную репутацию Салли, но, скорее всего, она, в отличие от одноклассников, просто не хотела осуждать Салли. Кэрол восхищалась манерами Салли, ее любовью к чтению и мудрыми суждениями. Салли приводила в восторг свобода Кэрол. Ей так же нравилось общаться с ней, как Кэрол нравилось общаться с Салли.
Прогулки были для Салли отдушиной [186]. Ей нравилось проводить время на свежем воздухе: солнце, море, побережье Джерси. В детстве, до того, как ее похитил Фрэнк Ласалль, Салли часто проводила выходные в городках на побережье – в том же Вайлдвуде и Кейп-Мее. После спасения лишь на пляже ей удавалось позабыть жестокие насмешки, преодолеть переполнявшее душу отчаяние. Побережье не решило бы всех проблем, но, по крайней мере, здесь ей было хорошо.
Летом 1952 года Салли с нетерпением ждала начала занятий в старшей школе имени Вудро Вильсона. Ей было пятнадцать, но выглядела она куда старше. Ей хотелось завести новых друзей, найти парня.
А потом в середине августа она в очередной раз поехала в Вайлдвуд.
ДВАДЦАТЬ
Работа над «Лолитой»
Летом 1950 года Набоковы не могли себе позволить отправиться в автомобильное путешествие по Америке, однако на следующий год, в июне, Владимир и Вера после окончания весеннего семестра в Корнелле уехали из Итаки [187]. Владимир выставил оценки студентам, занимавшимся у него на курсе европейской литературы; Набоковы освободили дом на Ист-Сенека-стрит, поскольку с осени нашли более дешевое жилье.
30 июня Вера свернула с шоссе 36, и их дряхлеющий «олдсмобиль» покатил по улицам Сент-Фрэнсиса, штат Канзас; распорядок их путешествий давным-давно устоялся: охота на бабочек дотемна – если, конечно, позволяет погода и самочувствие. В дождливые дни (а их в ту поездку выдалось большинство) или когда усталость брала свое, как правило, в середине дня, Набоков работал над рукописью, которую тогда еще называл «Королевство у моря».
Вера и Набоков охотятся на бабочек
Работал Набоков на пассажирском сиденье «олдсмобиля», подальше от шума, доносившегося из-за стены номера в мотеле, защищенный от ливней и бурь, помешавших его занятиям лепидоптерологией. Дмитрий, которому уже минуло семнадцать, присоединился к родителям в Теллуриде, штат Колорадо, – приехал из Гарварда, где закончил первый курс, – и сменил Веру за рулем. Семья колесила по Скалистым горам, Вайомингу, западному Йеллоустону, Монтане и в конце августа вернулась в Итаку.
Набоков неделями охотился на бабочек в Скалистых горах, порой голый по пояс, подставив грудь солнцу, и это не могло не сказаться на его здоровье. Проблемы из-за длительного пребывания на солнце начались после возвращения в Корнелл: тяжелый солнечный удар на целых две недели приковал писателя к постели. «Глупейшая ситуация… получить удар [188] скудного нью-йоркского солнца на стриженой лужайке, – писал Набоков в дневнике. – Высокая температура, боль в висках, бессонница и непрестанная, блестящая, но бесплодная путаница мыслей и образов».
Летом 1952 года Набоковы поменяли маршрут. Путешествие началось в Кембридже, штат Массачусетс, а не в Итаке, поскольку в весеннем семестре Владимир преподавал в Гарварде (в Корнелле ему дали отпуск для научной работы). К тому же Дмитрий учился в Гарварде, так что Набоковы перебрались в Кембридж еще и для того, чтобы быть поближе к сыну.
В конце июня, дней через десять после отъезда из Кембриджа, Владимир, Вера и Дмитрий на том же «олдсмобиле», что и в прошлые годы, добрались до Ларами, штат Вайоминг. Дальше они двигались вдоль линии водораздела, не покидая границ штата; Набоков охотился на бабочек. Они проехали по национальному заповеднику Медисин-Боу («по отвратительной проселочной дороге») и к четвертому июля очутились в Риверсайде (где застали «какие-то шумные гулянья»), а к началу августа прибыли в Афтон.
Все это время Набоков продолжал писать на каталожных карточках заметки для романа, который так долго его мучил. Весь прошлый год он оттачивал бытовые наблюдения. Подмечал мельчайшие детали, чтобы точнее изобразить в романе американскую девочку-подростка. Набоков записывал данные о росте, весе, среднем возрасте начала менструации, перепадах настроения, даже «как правильно ставить клистир».
Он выписывал из журналов образцы подростковых словечек: так в «Лолите» появились фразы наподобие «Вот умора» или «С ней не соскучишься», причем звучат они вполне органично, не режут ухо. Чтобы собрать материал для образа мисс Пратт, которая возглавляла школу в Бердслее, Набоков встретился с настоящей школьной директрисой (сославшись на то, что якобы хочет записать к ним дочь).
Однако во время путешествия вдоль водораздела работа над романом продвигалась не так быстро, как рассчитывал Набоков. Учебный год вымотал его сильнее, чем он мог представить. И теперь он приберегал силы для охоты на голубянок: ему даже посчастливилось обнаружить репейницу Vanessa сardui. Наконец пришла пора возвращаться на восток. Дмитрий уже уехал в Кембридж, оставив родителей путешествовать в одиночку по двухполосным шоссе. Скорее всего, на то, чтобы преодолеть 1850 с лишним миль до Итаки, супругам потребовалось около двух недель. 1 сентября 1952 года они вернулись в город,
