Но если слабыми сейчас не стыдно быть,
К чему же пред людьми храбриться и хитрить?
Мужчинам свойственно подобное искусство,
А мы - на женские мы притязаем чувства
И вовсе не хотим, чтоб с нами клял судьбу
Суровый муж, всегда готовый на борьбу.
Встречай же не дрожа губительные грозы
И слез не проливай, на наши глядя слезы.
Ну, словом, я молю - в жестокий этот час
Храни свой гордый дух, не осуждая нас.
Старый Гораций
Слезам и жалобам не нахожу упрека,
Ведь я с самим собой боролся так жестоко,
Что, может быть, теперь не смог бы устоять,
Когда бы столько же страшился потерять.
Врагами для меня твои не стали братья.
Как прежде, всем троим готов раскрыть объятья;
Но с дружбой не сравнить ни страстную любовь,
Ни ту, что вызывать должна родная кровь.
Мне не дано познать тоску, что истомила
Сабину - о родных, о женихе - Камиллу.
Я видеть в них могу врагов страны моей
И полностью, стоять за милых сыновей.
Хвала благим богам, они достойны Рима,
И их избрание для всех неоспоримо;
А жалость отметя, что устремлялась к ним,
Они вдвойне себя прославили и Рим.
Да, если б, духом пав, ее они искали
Иль уступили ей и отвергать не стали,
То от моей руки на них бы пала месть
За рода моего поруганную честь.
Но раз, не внемля им, других избрать хотели,
Я к той же, что и вы, тогда склонялся цели,
И если б до богов донесся голос мой,
Других бы доблестных послала Альба в бой,
Чтоб, кровью братскою не оскверняя славу,
Стяжали торжество Горации по праву
И чтобы не в таком неправедном бою
Теперь родимый град обрел судьбу свою.
Но нет! Бессмертные судили по-иному.
Мой дух покорствует решению святому,
И жертвы он готов любые принести
И в счастье родины блаженство обрести.
Мужайтесь же, как я, - не так вам будет больно.
Вы обе римлянки - и этого довольно.
Ты - стала римлянкой, ты - остаешься ей,
И нету имени почетней и славней.
Оно по всей земле от края и до края
Пройдет, как божий гром, народы устрашая,
Чтоб утвердить везде единый свой закон
И высшей честью стать царям чужих племен.
Энею было так обещано богами.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Старый Гораций, Сабина, Камилла, Юлия
Старый Гораций
Ты, Юлия, пришла с победными вестями?
Юлия
Нет, горестен исход сраженья для страны,
И сыновья твои - увы! - побеждены.
Из трех остался жив один супруг Сабины.
Старый Гораций
О, роковой исход, о, горькая судьбина!
Отныне Альбе град родимый подчинен,
А родине своей не отдал жизни он?
О нет, не истину узнала ты о бое,
И Рим не побежден, иль сражены все трое.
Я знаю кровь мою, она свой долг блюдет.
Юлия
Глядели с наших стен и я, и весь народ.
Мы восхищались им. Когда же братья пали
И против одного сражаться трое стали,
Он бросился бежать, чтобы спастись от них.
Старый Гораций
И римляне его оставили в живых?
Предателя они прикрыли преступленье?
Камилла
О, братья!
Старый Гораций
Не о всех печалиться тебе:
Двух доблестных сынов завидую судьбе.
Да будет лаврами покрыта их могила.
Меня же слава их с утратой примирила.
За верность добрую сынам дано моим
Пока дышать могли, свободным видеть Рим,
Лишь римскому царю, как должно, подчиненным,
Но не чужим вождям и не чужим законам.
Оплакивай того, кто горестным стыдом,
Неискупаемым, покрыл наш гордый дом.
Оплакивай позор Горациева рода:
Нам не стереть его из памяти народа.
Юлия
Но что же должен был он сделать?
Старый Гораций
Умереть
Иль в дерзновении предсмертном - одолеть.
Он мог жестокое отсрочить пораженье,
Беду отечества, - хоть на одно мгновенье,
И смертью доблестной со славой павший сын
Не опозорил бы родительских седин.
Та кровь, что в час нужды не отдана отчизне,
Позорное пятно на всей грядущей жизни,
И каждый лишний миг, что он еще живет,
Его и мой позор пред всеми выдает.
Суровое мое решенье непреклонно:
Старинным правом я воспользуюсь законно,
Чтоб увидали все, как власть и гнев отца
За трусость жалкую карают беглеца.
Сабина
Молю тебя, отец, во гневе благородном
Несчастье общее не делай безысходным.
Старый Гораций
Да, сердцу твоему утешиться легко.
Ведь ранено оно не слишком глубоко,
И павшего на нас избегла ты проклятья:
Судьбой пощажены и твой супруг, и братья.
Мы - подданные, да, но града твоего,
И муж твой предал нас, но братьям - торжество.
И, видя славы их высокое сиянье,
Стыду Горациев не даришь ты вниманья.
Но так любим тобой преступный твой супруг,
Что не избегнешь ты таких же слез и мук.
Не думай страстными спасти его слезами.
Еще до вечера - я в том клянусь богами
Рука, рука моя, свершая приговор,
И кровь его прольет, и смоет наш позор.
Сабина
Скорей за ним! Ведь он сейчас на все способен.
Неужто лик судьбы всегда жесток и злобен?
Зачем должны мы ждать лишь горя и тоски
И вечно трепетать родительской руки?!
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Старый Гораций, Камилла
Старый Гораций
В защиту подлого твои напрасны речи.
Пусть, от врага бежав, с отцом страшится встречи.
Хоть жизнь ему мила, но он ее не спас,
Когда не поспешил с отцовских скрыться глаз.
Пускай жена его заботится об этом.
Я ж небесами вновь клянусь пред целым светом...
Камилла
Смягчись, отец, смягчись! Ведь так неумолим
Не будет к беглецу и побежденный Рим.
Простит великий град и в самом тяжком горе
Того, кто одолеть не смог в неравном споре.
Старый Гораций
Что мне до этого? Пусть римляне простят
Заветы старины иное мне велят.
Я знаю путь того, кто стал по праву славным:
Непобежденный, он падет в бою неравном;
И мужеская мощь, бесстрашна и тверда,
Хоть сокрушенная, не сдастся никогда.
Молчи. Я знать хочу, зачем пришел Валерий.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Старый Гораций, Валерий, Камилла
Валерий
Отцу, скорбящему о тягостной потере,
Царь утешенье шлет...
Старый Гораций
Не стоит продолжать,
И незачем меня, Валерий, утешать.
Двух сыновей война скосила слишком скоро,
Но мертвые, они не ведают позора.
Когда за родину дано погибнуть им,
Я рад.
Валерий
Но третий сын - кому сравниться с ним?
Ведь он - замена всем, как лучший между ними.
Старый Гораций
Зачем не сгинул он, а с ним и наше имя!
Валерий
Один лишь ты грозить решаешься ему.
Старый Гораций
И покарать его мне должно одному.
Валерий
За что? За мужество, достойное героя?
Старый Гораций
Какое мужество - бежать во время боя?
Валерий
За бегство ловкое - он славою покрыт.
Старый Гораций
Во мне еще сильней смущение и стыд.
Поистине, пример, достойный удивленья:
От боя уклонясь, достигнуть прославленья.
Валерий
Чего стыдишься ты, скажи мне наконец?
Гордись! Ты нашего спасителя отец!
Он торжество и власть принес родному граду,
Какую можешь ты еще желать награду?
Старый Гораций
Что слышу от тебя? Где торжество и власть?
Под руку недругов нам суждено подпасть!
Валерий
Об их победе речь странна и неуместна.
Возможно ль, что тебе еще не все известно?
Старый Гораций
Я знаю - он бежал и предал край родной.
Валерий
Он предал бы его, на том закончив бой;
Но бой не кончился, и вскоре все узрели,
Что бегством он сумел достичь победной цели.
Старый Гораций
Как, торжествует Рим?
Валерий
Спеши теперь узнать,
Что доблестного ты не вправе осуждать,
Один вступил в борьбу с тремя. Но волей рока
Он - невредим, а те - изранены жестоко.
Слабее всех троих, но каждого сильней,
Он с честью выскользнет из роковых сетей.
И вот твой сын бежит, чтоб хитрость боевая
Врагов запутала, в погоне разделяя.
Они спешат за ним. Кто легче ранен, тот
Преследует быстрей, а слабый отстает.
Настигнуть беглеца все трое рвутся страстно,
Но, разделенные, не действуют согласно.
А он, заметивши, что хитрость удалась,
Остановился вдруг: победы близок час.
Вот подбежал твой зять. Объятый возмущеньем,
Что враг стоит и ждет с надменным дерзновеньем,
Наносит он удар, но тщетен гордый пыл:
Ему, чтоб одолеть, уже не хватит сил.
Альбанцы в трепете, беда грозит их дому.
На помощь первому велят спешить второму.
Изнемогает он в усильях роковых,
Но видит, добежав, что брата нет в живых.
Камилла
Увы!
Валерий
Едва дыша, он павшего сменяет,
Но вновь Горация победа осеняет.
Без силы мужество не выиграет бой:
За брата не воздав, уже сражен второй.
