94
Ассоциация Молодых Христиан.
Дело свято! (ит.)
Высший свет. Сливки общества (фр.).
По способу герцогини Пармской (фр.).
О Дон Жуан, поужинать с тобою меня ты пригласил (ит. Моцарт. Дон Жуан, акт II, сц. 5).
А тот трубу изобразил из зада (ит. Данте. Ад, XXI, 139).
Чертовски стыдно! (нем.)
«Он прохаживается, читая в книге о самом себе» (фр.).
Гамлет, или Рассеянный. Пьеса Шекспира (фр.).
Лимб праотцев (лат.).
Имя опустим! (лат.)
Скорбь (ит.).
Корабль причалил к берегу. Я жрец (фразы из начальных пособий по ирл. языку).
И когда взглянет на человека, отравляет его (ит.).
Страна юности (ирл.).
Здесь: модная красотка (ит.).
Над чем ты смеешься, тому и послужишь (нем.).
Слава в вышних Богу (лат.).
Слова (исп.).
Нынче Страстная пятница! (фр.)
Добавь двадцать су. Устроим небольшой развратик. Хочешь, киска? (фр.).
Точка, пункт (нем.).
Отлучение от стола и спальни (лат.).
Мочусь, помочился, мочеиспускательный, мочиться (лат.).
Надо унять меня (лат.).
Далее. В человеческом обществе крайне необходимо, чтобы узы дружбы связывали многих (лат.).
Молись за нас (лат.).
Поцелуй меня в задницу! Биенье сердца моего! (ирл.)
Игра слов: воля, а также завещание по-английски – вилл (will).
Да почиет! (лат.)
Молвил Эглинтон Летопиписец (лат.).
Земную жизнь пройдя до половины (ит.).
Любовь матери или любовь к матери (лат.).
Далее. До сих пор. Опять. После (лат.), элементы рассуждения в схоластической силлогистике.
Находящийся в положении осыпанного почестями (лат.).
Shakespear(e) – потрясай копьем; shakescene – потрясай сцену (англ.).
Самоистязатель. Стивен – бычья душа (греч.).
С.Д.: свою даму. Да-да: его. Охладевший решает не любить С. Д. (ит.).
Венок (греч.).
Отец, говорит (лат.).
Bachelor – бакалавр; холостяк (англ.).
Я, с моей стороны (греч.).
Сумма против язычников (лат.).
Наш друг (фр.).
Женщина тридцати лет (фр.).
Воистину достойно и праведно есть (лат.; слова из мессы).
Deo Volente – волею Божией (лат.).
«Число избранных» (фр.).
Извержение семени в природный сосуд женщины (лат.).
Завиваться в руно, барашком (фр.).
Господи, на помощь (лат. Пс. 69, 2).
Блаженны непорочные: Основание слова твоего истинно, и вечен всякий суд правды твоей (лат. Пс. 118, 1, 160).
Князья гонят меня безвинно, но сердце мое боится слова твоего (лат. Пс. 118, 161).
Но! (ит.)
У меня тоже были такие мысли… когда я был молод, как вы. Вдобавок, я считаю, мир это скот. Жаль. Потому что ваш голос… он бы мог быть источником дохода, смотрите. А вместо этого вы жертвуете собой. – Бескровная жертва (ит.).
– Будем надеяться… Однако послушайте меня. Поразмыслите (ит.).
– Поразмыслю. – Но только серьезно, а? (ит.)
– Вот он… Заходите ко мне и подумайте. Прощайте, мой дорогой. – До свидания, маэстро… И спасибо.
– За что?.. Вы не сердитесь? Всего наилучшего! (ит.)
Стефану Дедалу, лучшему воспитаннику, одержавшему победу (лат.).
Маленькие мои небеса, блаженное женское естество. Люби одного меня! Свят! Аминь (лат., искаж. исп., араб.).
Исполняющий обязанности (лат.).
Я был принуждаем, но изъявил свою волю (лат.).
Последний крик (фр.).
Перед читателем – роман века. Редкий случай, когда дешевый оборотец не требует к себе иронии. «Улисс» – роман века, потому что он – роман-веха: с ним в литературе в полной мере обозначается крупный процесс, ведущий к радикальным переменам в самом феномене художественного текста, belles lettres; к переменам в каждом звене и в самой природе Большой Системы: Автор – Текст – Читатель. Подобные рубежные процессы успели уже немного раньше разыграться в искусствах пластических; и все вкупе они составили то, что мы именуем «сменой культурной парадигмы» – и рождением новой, той, которую мы сегодня злобно хулим, однако не можем пока избыть.
В соответствии со столь необычной ролью, «Улисс» – роман необычный и трудный для чтения. Это общеизвестно; однако не надо преувеличивать и пугаться. Не надо думать, что без массы дополнительных сведений и разъяснений книгу вообще бесполезно открывать. Это все же роман, и в нем говорится о чувствах и отношениях людей, в нем есть действие, события – пускай не мировые, но важные для героев, глубоко задевающие их, а следом за ними – читателя. Но есть действительно и другое. В отличие от старых романов, автор «Улисса» желает не просто «поведать историю», хотя бы и поучительную. Он смотрит иначе на литературное дело. У него многое найдется поведать – о человеке, о жизни, об искусстве, – но он убежден: все по-настоящему важное литература доносит, не «рассказывая историю» и не «вкладывая идейное содержание», а уже самою своею формой, письмом, способом речи – тем, как все говорится. На это читатель Джойса и должен направить внимание. Русский читатель привык к серьезным книгам, но он привык, чтобы они учили и проповедовали. Здесь же надо не столько внимать идеям, которые автор преподает читателю, сколько всматриваться и вслушиваться в текст. Сэмюэл Беккет, друг и помощник Джойса, сам недюжинный писатель, уверял: текст Джойса надо не «читать», а «смотреть и слушать». Это значит, что читатель должен быть не пассивным, а активным, не учеником автора, а самостоятельным соучастником в событии текста. Ему полезней не мудрствовать, а вострить ухо и глаз, следя, что проделывает автор. Это не новая модель отношений: так обычно читали детектив. Но сегодня она становится все более необходимой: на противоположном от детектива полюсе Мартин Хайдеггер советует для понимания своих текстов «следить за ходом показыванья». И если она усвоена – контакт с «Улиссом» обеспечен, ибо автор проделывает вещи интересные. А комментарий, как и положено в романе, играет лишь подсобную роль, хотя и бо́льшую, чем обычно, поскольку все же роман интеллектуальный и автор любит загадки и усложнения.
«Улисс» писался художником семь лет: с марта 1914 по октябрь 1921 г. Но в некоем смысле он писался уже и много раньше. Творчеству Джойса присуща цепкая непрерывность: каждая его следующая большая вещь как бы вытекает из предыдущей, и с нею – из всего, что он писал прежде. До «Улисса» Джойс написал две книги прозы: сборник новелл «Дублинцы» (писались в 1904–1907 гг., опубл. в 1914 г.) и роман «Портрет художника в юности» (1907–1914, опубл. в 1914–1915 гг.); кроме того, большой роман «Герой Стивен» (писался в 1904–1907 гг.) остался незаконченным и был частично уничтожен автором, а частично использован в «Портрете». «Дублинцы» доставили «Улиссу» его население: большинство героев новелл стали эпизодическими персонажами романа. С «Дублинцев» же начинался и замысел: сначала рассказ об одном дне дублинского еврея мыслился как еще одна новелла для этого сборника. Связь с романами еще тесней. В них писатель нашел специфический жанр, который воплощал его идею «портрета художника», впервые набросанную им в кратком темном этюде, возникшем за один день, 7 января 1904 г. (см. комментарии к «Портрету художника», «Герою Стивену» и «Портрету художника в юности»). Жанр соединял автобиографию и роман: он был рассказом о самом себе, но о себе – как о (становящемся) художнике, с верностью лишь внутренней истории этого становления. В части же внешних обстоятельств допускались свобода и литературные привнесения, хотя канва событий и персонажи брались из своей жизни. Герой – художник получил имя Стивен Дедал (о смыслах его см. Тематический план эп. 1). Не отходя далеко от собственной биографии, Джойс рассказывает в «Портрете» о годах учения Стивена в иезуитских колледжах Клонгоуз Вуд и Бельведер и в Дублинском католическом университете, доводя действие до периода его окончания.
