Однако вскоре он смилостивился, признал, что его сын принц Коротконогий честный малый, и простил его, после чего они вместе храбро сражались в нескольких битвах, но уже не друг против друга, а плечом к плечу.
Так славный король Англии, сильно растолстев под старость, преуспел во всех своих деяниях, стал великим государем и уже собирался начать войну против короля Франции, который его оскорбил и чьи владения он поклялся предать огню, но упал с коня и так сильно ушибся, что сразу отказался от планов истребления французов, ибо почувствовал, что пришел его смертный час.
Как это обычно бывает, тот, кто всю жизнь совершал насилия, проливал кровь и грабил людей, на смертном одре предался раскаянью, произнес несколько набожных слов, записанных летописцами, и роздал немалую часть награбленных у народа денег монастырям и духовенству.
Как только король испустил последний вздох, все придворные разбежались по своим замкам, ожидая войны. Все аббаты уехали в свои аббатства и затворились там. Все лавочники заперли свои лавки, боясь мятежа и грабежей, а усопший король остался без присмотра, - слуги разграбили дворец и бросили тело почти голым на кровати. Вот как служили они величайшему человеку в христианском мире!
(Общее волнение, среди которого лектор покидает аудиторию.)
Лекция пятая
Вильгельм Рыжий
Перед тем как Завоеватель испустил последний вздох, Вильгельм Рыжий, его второй сын (у которого ноги были куда длиннее, чем у его славного старшего брата Роберта), прибыл в Англию, захватил несколько замков и отцовские деньги и, укрепившись таким образом, преспокойно провозгласил себя королем Англии. А честный Роберт так и остался герцогом Нормандским. Что же до третьего сына, принца Генриха, он, хоть и не был так хорошо обеспечен, как его старшие братья, все же умудрился сводить концы с концами, грабя на свой страх и риск.
Завладев короной, Вильгельм так рьяно взялся за дело, что некоторые из дворян, которых он ограбил, раскаялись, что признали его королем вместо его старшего брата, честного Коротконогого. И они подняли мятеж, который Рыжий подавил без труда, - он призвал народ поддержать его и посулил за это множество всяких благ. Народ ему поверил и сражался за него, а когда цель его была достигнута, то есть народ подавил мятеж и помог ему захватить несколько замков и городов Роберта Нормандца, - верите ли? - Вильгельм стал обращаться с ним ничуть не лучше прежнего. (Возгласы: "Позор!")
Услышав эти возгласы, мисс Тиклтоби строго оглядела присутствующих. Ах, молодые люди, молодые люди! - воскликнула она. - Вы меня удивляете. Разве не знаете вы, что подобные возгласы с вашей стороны крайне неприличны и нелояльны? Разве не знаете вы, что, крикнув "позор", вы оскорбили не только всякого монарха, но и всякое правительство, какое когда-либо существовало? Воистину позор! Позор вам, ибо вы осмелились оскорбить наш прежний великолепный кабинет вигов, наш теперешний замечательный кабинет тори, сэра Роберта, лорда Джона и всякое правительство, какое когда-либо у нас было. Они все сулят нам всяческие блага и никогда не выполняют своих обещаний. Научитесь уважать стоящих выше вас, молодые люди, и не торопитесь бунтовать. (Дети молчали, и мисс Т., смягчив выражение лица, продолжала.)
Я расскажу вам про одну милую шутку, которую учинил этот весельчак, его покойное величество король Вильгельм Рыжий. Он заставил своих подданных воспылать ненавистью к нормандцам и, уверяю вас, наговорил с три короба про то, что они наши извечные враги, после чего созвал огромное войско для похода на нормандцев, дабы покончить с ними. Войско обязано было собраться, потому что по законам страны каждый дворянин, рыцарь, тан и землевладелец обязан был, в зависимости от размеров своих владений, выставить столько-то воинов - они знали, что иначе король напал бы на их владения; и вот, когда все они собрались и приготовились к переправе, король обратился к ним с речью.
"Друзья, соотечественники, соратники (сказал он), товарищи моих трудов, разделившие со мной надежды и славу, на вас смотрит вся Европа. Вы готовитесь отправиться в крайне опасный поход, вам придется подвергнуть себя невзгодам плаванья, превратности которого мне незачем вам описывать (при этом бойцы заметно опечалились). Вы высадитесь во враждебной стране, которая уже опустошена моими прежними вторжениями, равно как и мерзким правлением повелевающего ею деспота. (Крики: "Смерть Роберту Коротконогому!", "Долой тиранию!", "Долой нормандцев!".) В этой многострадальной, разоренной стране большинство из вас неизбежно умрет голодной смертью; многих и многих разорвут на куски свирепые нормандские воины; и если даже небу будет угодно увенчать успехом мое правое дело, что принесет моя победа вам, друзья мои? Вам от этого будет ничуть не лучше; многие из вас вернутся без рук или без ног и не станут хоть на пенни богаче, чем ушли. (Сильнейшее волнение.)
И вот я спрашиваю вас, как мужчин, как англичан, как отцов семейств, не лучше ли пойти на мирное и почетное соглашение, чем ввязываться в такое дело? Да! Я знал, что вы скажете - да, как и подобает разумным людям, честным людям, одним словом, англичанам. (Правильно! Правильно!) И я спрашиваю вас - ваш монарх и отец вас спрашивает, не лучше ли вам уплатить мне по десять шиллингов с носа и разойтись по домам к счастливым семьям, к красавицам женам, которые, таким образом, избавятся от риска потерять тех, кто делит с ними ложе, к улыбающимся детям, которых их отцы еще долгие годы смогут благословлять, кормить и воспитывать? Эй, сборщики, обойдите всех с шапкой, и пусть войско решит дело голосованием".
Утирая глаза платком, монарх-благодетель сел, и каковы же были последствия его трогательной речи? Шапка пошла по кругу - вся армия сразу поняла разумность его предложения - пятнадцать тысяч фунтов были собраны прямо на месте, кровавая война предотвращена, и, таким образом, как выразился король, все стороны остались довольны.
Тем не менее он в скором времени снова созвал войско и отобрал у своего брата Роберта множество городов и замков. В конце концов он завладел всем его герцогством, воспользовавшись тем, что Европа в то время была охвачена странным припадком безумия и ненависти к туркам; некий Петр-Отшельник отправился в чужие земли, проповедуя ненависть к этим неверным и призывая отнять у них Палестину и перебить их всех до единого. В поход выступило не менее миллиона человек. Триста тысяч человек из них устремились вперед, сломя голову, без всяких припасов, уповая лишь на бога, который пошлет им пропитание в пути и дарует победу над сарацинами, Но это благочестивое воинство было разбито наголову. Что же касается остальных семисот тысяч, вы можете прочитать о том, какие герои ими командовали, какие опасности они преодолели, какие наваждения рассеяли, как взяли штурмом Священный Град и к чему привела их победа, в правдивой истории, написанной неким Тассо, которая, однако, не имеет ни малейшего отношения к истории Вильгельма Рыжего.
Этот предусмотрительный монарх не позволял жителям нашего острова соваться в столь опасное дело; но его брат, честный Роберт, которому до смерти надоело драться, пить и править своими владениями, мечтал отправиться в Палестину, и, поскольку у него (как всегда) не было денег, Вильгельм дал ему некоторую сумму, за что брат отказался от наследства в его пользу. Так Вильгельм избавился от Роберта и стал королем Англии и герцогом Нормандии.
Но не долго владел он своим королевством. В Хэмпшире есть место, которое еще со времен Вильгельма Завоевателя называется Нью-Форест. Некогда этот край процветал, здесь было много жителей, ферм, селений, церквей. Но непобедимому королю Вильгельму вздумалось иметь там охотничьи угодья. Церкви и селения он сжег; сады свел, поля вытоптал; мужчин, женщин и детей безжалостно согнал с мест, а землю отдал кабанам и оленям. Люди умирали с голоду, зато король имел охотничьи угодья, и он так любил охоту, был так ласков и добр к бессловесным животным, что всякого, кто убьет кабана, оленя или хотя бы зайца, приказал предавать смертной казни или же выкалывать ему глаза. И еще до недавнего времени наша страна наслаждалась многими преимуществами этого благородного закона.
Его величество король Вильгельм Рыжий любил охоту не меньше, чем его августейший родитель, и всем своим угодьям предпочитал Нью-Форест. Про это место рассказывали всякие легенды. Говорили (но, без сомнения, из слепой ненависти к его величеству и всему королевскому роду венценосца), что за преступления, совершенные здесь Завоевателем, этому месту суждено быть роковым для его потомков. Один из братьев Рыжего и его племянник действительно были убиты, когда охотились там; а в 1100 году, однажды утром, когда его величество отправлялся на охоту, подошел какой-то монах, предрек ему скорую смерть и посоветовал остаться дома.
Но собаки уже взяли след, и король приказал дать пророку кошелек, полный денег, а сам умчался со своими гончими.
