Подумай, сколько сам ты в мщенье крови лил?
По Македонии она ручьем струилась,
И не хотел врагам оказывать ты милость.
А сколько пролил Секст! Припомни, сколько в ней
Топил Перузии он смелых сыновей,
Припомни всю свою жестокость при отмщенье,
Казненных, изгнанных ужасные виденья,
Когда для близких ты стал злобным палачом,
Грудь воспитателя пронзив своим ножом.
Не смей же обвинять теперь судьбы удары,
Коль все сподвижники тебе готовят кары,
Коль взять они хотят, твой повторив удел,
Права, что соблюдать совсем ты не умел.
Они во всем правы, к ним небо благосклонно
Оставь же, как и взял, свой сан, судьбой врученный.
Позволь неверности неверностью дышать
Неблагодарность сам ты должен признавать.
Но в этот час меня рассудок покидает,
Мой ум меня винит, тебя же он прощает,
Тебя, чей заговор велит мне сохранить
Ту власть, что вызвала в тебе желанье мстить.
Мне ль мнить себя твоей изменой заклейменным,
Оставить навсегда трон этот незаконный
И, оправдание придав делам твоим,
Пасть от твоей руки, чтоб был счастливым Рим?
Как мог бы я принять подобное решенье?
И ты, ты будешь жить, внушив мне страх, смятенье?
Нет! Самого себя то значило б предать.
Прощающий дает возможность оскорблять.
Смерть - главарю, другим - темница! Без боязни
Тогда смогу я жить. Да, но все время - казни?
От крови я устал, а перестать нет сил.
Хотел я страх внушать, но гнев лишь пробудил.
Рим гидрой на меня восстал многоголовой:
Отрубишь голову - родятся сотни снова,
И, сколько б крови я ни захотел пролить,
Лишь ненависть внушу. В покое мне не жить.
Октавий, новый Брут твои окончит беды!
Умри, но над собой не дай ему победы.
Умри! Стремленье жить и тщетно и смешно,
Коль гибели твоей ждут лучшие давно,
Коль счастья больше нет для молодежи знатной,
Чем мысль о том, что ты погибнешь безвозвратно
И Римом управлять уже не сможешь впредь.
Умри, коль надо все отдать иль умереть.
Не так уж жизнь важна. Добытое тобою
Не стоило бы брать столь тяжкою ценою.
Умри, но жизнь покинь, исполнен торжеством,
Свой факел погаси в крови, борясь со злом.
Ты можешь отплатить ему и умирая,
Достигнуть цели дай, но порази, карая.
Пусть видом он твоих казнится похорон,
На твой взирая труп, терзается пусть он.
Я наслажусь уж тем, что он не минет казни.
Меня не любит Рим, но полон он боязни.
О римляне, о месть, о данная мне власть!
В борьбе с самим собой душе не дайте пасть
Или отвергнуть все, к чему она влечется;
Совет несчастному пускай у вас найдется.
Какой из двух путей мне следует избрать
Покорно встретить смерть иль властвовать опять?
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕЕТОЕ
Август, Ливия
Август
Ты знаешь, предан я. Тот, кто злоумышляет,
К несчастью, всю мою уверенность смущает.
Предатель - Цинна.
Ливия
Да. Эвфорб мне все раскрыл.
Я, слушая его, почти лишилась сил.
Совету женщины внимать ты в состоянье?
Август
Ах, могут ли помочь твои мне указанья?
Ливия
Без пользы для себя ты часто был жесток
И этим создавал злословия предлог.
Казнь не урок другим, не страх, а лишь обида.
Сальвидий вдохновил на мятежи Лепида,
Мурена встал ему вослед и Цепион,
И то, что каждый был в мучениях казнен,
Игнацию в его не помешало мести
И Цинна, не страшась, на их быть хочет месте.
Они желали все у черни быть в чести
И замыслом своим величье обрести...
И вышло так, что их ты покарал напрасно.
Над Цинной испытай, насколько милость властна.
Пускай смущение теперь его гнетет,
И заговор тебе лишь пользу принесет;
Казнь вызвать в городе способна лишь волненье,
Но славу большую тебе дало б прощенье,
И те, кого та казнь должна б ожесточить,
Великодушие оценят, может быть.
Август
Так завоюем всех - уйдя от этой власти,
Несущей ненависть, питающей лишь страсти!
Я принял твой совет и долго размышлял.
Ни слова более: я взвешивать устал.
Так не томись, о Рим, о вольности тоскуя:
Я в цепи вверг тебя, и сам их разобью я.
Свободу, от тебя отторгнутую злом,
Я возвращу тебе, но добрым лишь путем.
Коль ненавидишь ты, не нужно притворяться,
Коль хочешь полюбить, не бойся в том признаться.
Честь и могущество, что Суллой взращены,
Готов я дать тебе для блага всей страны.
Ливия
Не слишком ли его пример тебя прельщает?
Иное ведь тебя, быть может, ожидает.
То счастье, что его хранило все года,
И счастьем звать нельзя, коль есть оно всегда.
Август
Что ж! Коль влечет меня к нему лишь заблужденье,
Я дам всю кровь свою пролить без сожаленья.
Корабль, кончая путь, приходит в порт родной.
Зову одно из двух: иль смерть, или покой.
Ливия
Как! Хочешь ты презреть то, что судьба послала?
Август
Как! Сохранить все то, что ненавистным стало?
Ливия
Кто подчинить себя способен так страстям,
Пример отчаянья - не силы явит нам.
Август
Царить и миловать предателя - конечно,
Не признак доблести, а слабости беспечной.
Ливия
Но быть властителем и над душой своей
Вот доблесть, истинно достойная царей.
Август
Ты обещала мне помочь своим советом,
И слово держишь ты - я убедился в этом.
Поправ своих врагов властительной пятой,
Я правлю двадцать лет и долг в том вижу свой
Я новый создал строй - разумное правленье
Вот долг властителя в подобном положенье,
А тайный заговор осудит весь народ,
Одна лишь мысль о нем - и то нам вред несет.
В нем вся страна себе признала оскорбленье.
Мне нужно или мстить, или сложить правленье.
Ливия
Обманчивым страстям не должен ты служить.
Август
Честолюбива ты, а нужно сильной быть!
Ливия
Зачем пренебрегать спасительным советом?
Август
Подскажет небо мне решенье в деле этом.
Прощай, я ухожу.
Ливия
Тебя не брошу я,
Должна бы убедить тебя любовь моя.
Август
То честолюбие. Ты в явном заблужденье.
Ливия
Тебя, а не твое люблю я положенье!
(Одна.)
Ушел. Спешу за ним. Хочу, чтоб понял он,
Что милосердием он укрепит свой трон,
Что милости к врагу есть признак несомненный
Величия царей перед лицом вселенной.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Эмилия, Фульвия
Эмилия
Сейчас я счастлива... Откуда же пришло,
Что мой покой смутить не в силах это зло?
За Цинной Цезарь шлет - а я не жду угрозы!
Тревоги нет в душе, я осушила слезы,
Как будто тайный я услышала намек,
Что огорчения не принесет мне рок,
Я не ошиблась, нет? Ты это мне сказала?
Фульвия
Да, жизнь он предпочтет, мне это ясно стало.
Добилась я того, что Цинна, присмирев,
Хотел прийти сюда, чтоб вновь смягчить твой гнев.
Спокойна я была... Как вдруг я Поликлета
Увидела в дверях, дворцового клеврета;
Тот, к Цинне подойдя, шепнул ему, что он
Немедля к Августу явиться приглашен.
А Цезарь, говорят, сейчас в большом смущенье,
И разные о том высказывают мненья:
Решили, что ему стал чем-то горек свет,
Что Цинну пригласил к себе он на совет.
Одно неясно мне, - о том сейчас сказали,
Что двое воинов Эвандра задержали,
Что схвачен и Эвфорб без видимых причин,
Что в чем-то обвинен его был господин,
Что страшное над ним нависло подозренье,
О Тибре говорят и о каком-то мщенье.
Эмилия
О, сколько поводов для страха, для тоски!
Но от меня сейчас волненья далеки,
И мне спокойствие в тот миг внушают боги,
Когда терзаться я должна была б в тревоге,
И, хоть недавно страх пришлось мне испытать,
Бесстрастна я, когда должна бы трепетать.
О боги! Вижу я, вы волею благою
Хотите, чтобы я была чиста душою.
Лишили вы меня рыданий, вздохов, слез,
Чтоб стала смелой я перед лицом угроз,
Вам нужно, чтоб я смерть с тем мужеством встречала,
Которое меня на подвиг вдохновляло.
Так пусть погибну я, услышав ваш приказ,
Такой, какой меня вы видите сейчас!
О мой свободный Рим, о дух отца, мне милый!
Я совершила все, что только в силах было!
На вашего врага я подняла друзей
С отвагой, чуждою досель душе моей.
Успеха не стяжав, я все ж стяжала славу,
Не в силах отомстить, я к вам иду по праву.
Великий, грозный гнев во мне неукротим.
Я гибелью своей тебя достойна, Рим;
И ты во мне признать захочешь, без сомненья,
Героев кровь, во мне текущую с рожденья.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Максим, Эмилия, Фульвия
Эмилия
Как, это ты, Максим? Ты жив и невредим?
Максим
Эвфорб не так донес. Обманут Август им.
Задержанный Эвфорб, боясь разоблаченья,
Так Цезарю сказал, чтоб мне купить спасенье.
