- Ну как? Хорошо спал, дорогой? Приятные видел сны?
И он бросил на него заговорщический взгляд. Он упорно отка-зывался верить в болезнь своего шурина и объяснял его состояние каким-то неудачным романом. Отпирательства Жиля нисколько не помогали. В глазах кроткого нотариуса Жиль был и оставался соблазнителем, которого на сей раз заарканила какая-то дрянь. И, видя Жиля простертым в шезлонге, он бросал ему в утешение какую-нибудь игривую фразу: "Одну потерял, десять новых най-дешь", и при этом судорожно растопыривал пальцы обеих рук. Такие шутки вызывали у Жиля безумное желание расхохотаться и одновременно злость, и он не отвечал. Но поразмыслив, он ис-пытывал некоторое удовольствие и даже радовался, что Флоран так плохо понимает его состояние. В конце концов, это могла быть и правдой. Вся эта путаница как-то смягчала дело. Так" к человеку, заболевшему инфекционной желтухой, приходит прия-тель и, видя на подушке желтое как лимон лицо, выражает бес-покойство по поводу того, что больной начинает лысеть.
- Который час? - весело осведомился Флоран.- Восемь часов? День-то, день-то какой прекрасный!..
Жиль, вздрогнув, повернулся к окну. В самом деле, какой пре-красный день его ждет! Надо будет свозить сестру в соседнюю деревню за покупками, а себе купить газеты, журналы, сигареты; вернувшись, он устроится на террасе и будет читать до обеда, а потом пойдет прогуляться по лесу, возвратившись, выпьет перед ужином с Флораном виски и рано, очень рано отправится спать,. чтобы сестра, которая уже с восьми часов вечера не находит себе места, могла наконец включить телевизор. Сам не зная почему. Жиль проявлял к телевизору слишком подчеркнутое от-вращение. На минуту ему стало совестно: по какому праву он лишает сестру удовольствия? Неужели посидеть у телевизора такой уж смертный грех? Ей ведь не очень-то весело живется, Он наклонился к Одилии.
- Сегодня вечером я буду вместе с вами смотреть телевизор.
- Ой нет!-возразила она.-Только не сегодня. Мы все вместе едем к Руаргам. Я же говорила тебе на днях.
- Ну, значит, я в одиночестве буду наслаждаться телевизо-ром, - шутливо сказал он.
-Да ты с ума сошел!-воскликнула Одилия.-Ты тоже поедешь! Мадам Руарг очень просила. Она тебя знает с пяти лет...
- Я к тебе приехал не для того, чтобы ходить по гостям!- в ужасе закричал Жиль. - Я приехал сюда отдыхать. Не поеду к Руаргам-и все.
- Нет, поедешь, невежа! Сердца у тебя нет, хулиган!.. Оба орали во весь голос, словно вдруг ожили неистовые ссоры их юных дней, а перепуганный Флоран, забавно жестику-лируя, тщетно пытался их успокоить, то отчаянно размахивая обеими руками, словно сбившийся с такта дирижер, то назида-тельно поднимая палец, как проповедник в экстазе. Все было на-прасно. Буря гремела целых пять минут, и чего при этом только не было помянуто: и покойная мать, и распутная жизнь Жиля, и обязанность соблюдать приличия, и непроходимая глупость Одилии - последнее замечание исходило от Жиля. Тут Одилия разразилась рыданиями. Флоран заключил ее в объятия, погро-зив Жилю кулаком и сделав в его сторону смешной боксерский выпад, и тогда Жиль, ошеломленный, побежденный, тоже обнял Одилию и поклялся, что поедет с ней куда угодно. За это его наградили признанием, что он "все-таки славный мальчик". И в восемь часов вечера все трое сели в старенький "ситроэн" Флорана, который он вел так своеобразно, что все тридцать ки-лометров, отделявших дом супругов от Лиможа, Жилю было уже не до душевных тревог-он всерьез опасался за свою жизнь.
Глава вторая
В Лиможе еще сохранилось несколько голубых гостиных, встречающихся все реже и реже, и гостиная господ Руарг была одним из последних экземпляров. Много лет назад обитателями Лиможа владело повальное увлечение голубым бархатом, и не-которые семьи (обычно по причинам финансового характера или во имя верности прошлому) не меняли обстановку. Лишь только Жиль вошел в гостиную Руаргов, на него нахлынули воспоми-нания детства-сотни вечерних чаев, сотни часов, когда, сидя на мягком пуфе, он поджидал родителей, сотни фантазий в блекло-голубых тонах. Но не успел он оглянуться, как его уже обнимала и прижимала к груди седовласая и розовощекая старушка, хо-зяйка дома.
- Жиль, миленький мой Жиль!.. Лет двадцать вас не ви-дела... Но вы не думайте, мы с мужем читаем ваши статьи, сле-дим за вашими выступлениями... Конечно, мы не во всем со-гласны с вами, потому что оба мы всегда были немножко кон-серваторами,-добавила она, словно признавалась в невинном чудачестве,-но читаем вас с интересом... Вы к нам надолго? Одилия говорила, что у вас как будто малокровие... Очень приятно увидеться с вами... Пойдемте, я вас всем представлю.
Ошарашенный, оглушенный, Жиль покорно предоставил ста-рушке обнимать, ощупывать, превозносить его. В гостиной было много народу, все разговаривали стоя, кроме трех стариков, вос-седавших на стульях, и Жилем овладела паника. Он бросал ис-пепеляющие взгляды на сестру, но она, в полном восторге, не-слась по гостиной на всех парусах, лишь время от времени оста-навливаясь перед какими-то незнакомыми людьми и радостно бросаясь им на шею. "Сколько же времени я здесь не был? - думал Жиль. - Боже мой, со смерти отца значит, уже пятна-дцать лет. Но зачем я здесь?" Он двинулся вслед за хозяйкой дома, поцеловал руку десятку дам, обменялся рукопожатием с дюжиной гостей и всякий раз пытался улыбаться, но на са-мом-то деле едва различал эти незнакомые лица, хотя многие женщины были миловидны и изящно одеты. В конце концов он пристроился возле какого-то сидевшего в кресле старичка, кото-рый прежде всего сообщил, что он один из старых друзей его покойного отца, а затем осведомился, что Жиль думает о поли-тическом положении страны, и тут же сам принялся растолковы-вать это положение. Слегка наклонившись к старичку, Жиль де-лал вид, будто слушает, но тут мадам Руарг потянула его за рукав.
- Эдмон,-воскликнула она,-перестаньте мучить нашего молодого друга! Жиль, я хочу вас представить мадам Сильвенер. Натали, знакомьтесь: Жиль Лантье.
Жиль обернулся и оказался лицом к лицу с высокой красивой женщиной, улыбавшейся ему. Она была рыжеволосая, со смелым взглядом зеленых глаз, с дерзким и вместе с тем добрым выра-жением лица. Она улыбнулась, произнесла низким голосом: "Здравствуйте" - и тотчас отошла. Заинтригованный, Жиль про-водил ее взглядом. Всем своим обликом она, словно вспышка яр-кого пламени, до странности не подходила к голубому выцвет-шему бархату этой старомодной гостиной.
- Это вопрос престижа...-опять забубнил неутомимый ста-ричок.-Ах, вы любуетесь прекрасной мадам Сильвенер? Коро-лева нашего города!.. Ах, будь я в ваших годах!.. Что же ка-сается нашей внешней политики, то такая страна, как Франция...
Ужин тянулся бесконечно. Жиль, сидевший напротив прекрас-ной мадам Сильвенер, на другом конце стола, время от времени ловил обращенный к нему спокойный, задумчивый взгляд, так не вязавшийся с ее манерой держаться. Она много говорила, вокруг нее было много смеха, и Жиль посматривал на нее с легкой иронией. Должно быть, она действительно чувствовала себя ко-ролевой Лимузена и хотела понравиться приезжему парижанину, к тому же журналисту. В прежнее время для него была бы раз-влечением двухнедельная связь с женой провинциального судей-ского чиновника, и уж каким красочным рассказом в духе Баль-зака он угостил бы своих приятелей, возвратясь в столицу. Но теперь у него не было ни малейшей охоты к любовным приклю-чениям. Он смотрел на свои руки, лежавшие на скатерти, худые, бессильные руки, и ему хотелось лишь одного - поскорее уйти.
Как только встали из-за стола, он, точно ребенок, уцепился за Одилию, и она заметила, что у него осунулось лицо, дрожат руки, а глаза смотрят на нее с мольбой. Впервые она по-настоящему испугалась за него. Она извинилась перед мадам Руарг, пота-щила за собой подвыпившего Флорана, и они сбежали не про-щаясь, "по-английски", насколько это возможно в провинциаль-ной гостиной. Съежившись в машине, Жиль дрожал от озноба и грыз ногти. Нет, клялся он в душе всеми богами, нет, в другой раз он не поддастся, никуда он больше не поедет.
Что касается Натали Сильвенер, то она с первого взгляда по-любила его.
Глава третья
Жиль Лантье удил рыбу. Вернее, снисходительно смотрел, как Флоран пускается на любые уловки в надежде, что рыба по-льстится на его мерзких червяков, но рыба оказалась хитрее. Было около полудня, солнце припекало, рыболовы сняли свитеры, и в первый раз за долгое время Жиль испытывал почти что блажен-ство. Вода была удивительно прозрачная, и, лежа на животе, Жиль рассматривал круглые разноцветные гальки на дне речки, следил за волшебным хороводом рыб, которые бросались к крюч-ку Флорана и, ловко сорвав наживку, радостно уплывали, тогда как рыболов "подсекал" впустую и выкрикивал ругательства.
- Крючки у тебя слишком толстые,- заметил Жиль.
- Такие надо для пескарей!- рассердился Флоран.- Нечего насмешничать, попробуй-ка сам поуди.
