x x x
- Я опять повторяю, я собираюсь разнести ее вдребезги, - заявил адмирал Феррьера.
- Нет, - ответил дель Аква, наблюдая за галерой с юта.
- Артиллерист, она уже в пределах пушечного выстрела?
- Нет, дон Феррьера, - сказал главный артиллерист, - еще нет.
- Зачем она идет к нам, если не с враждебными намерениями, Ваше Преосвященство? Почему она просто не уходит? Дело понятное.
Фрегат был слишком далеко от входа в гавань, поэтому никто на борту не видел приготовившихся к нападению рыбачьих лодок.
- Мы ничем не рискуем. Ваше Преосвященство, и выигрываем все, - сказал Феррьера, - мы делаем вид, что мы не знаем, что на борту Торанага. Мы думаем, что это бандиты - бандиты, которых ведет пират-еретик, которые собираются напасть на нас. Не беспокойтесь, будет легко спровоцировать их, когда они окажутся на расстоянии выстрела.
- Нет, - приказал дель Аква.
Отец Алвито повернулся спиной к планширу.
- Галера подняла флаг Торанаги, адмирал.
- Фальшивый флаг! - сардонически добавил Феррьера. - Это старый морской трюк. Мы не видим Торанаги. Может быть, его и нет на борту.
- Нет.
- Боже мой, война будет катастрофой. Это повредит, если не расстроит плавание Черного Корабля в этом году. Я не могу допустить этого! Я не могу, чтобы что-то помешало этому!
- Наши финансовые дела в еще худшем положении, чем ваши, адмирал, бросил дель Аква, - если мы не будем торговать в этом году, церковь обанкротится, вам понятно? Мы три года не получали ничего из Гоа и Лиссабона, и потеря доходов за прошлый год... Боже, дай мне терпения! Я лучше вас знаю, чем мы рискуем. Ответ - нет!
Родригес сидел, мучаясь болями, в кресле, положив ногу в лубках на мягкий табурет, который удобно стоял около нактоуза.
- Адмирал прав, Ваше Преосвященство. Зачем он подходит к нам, если не с целью нападения? Почему не уходит, а? Ваше Преосвященство, мы очень рискуем.
- Да, и это военное решение, - сказал Феррьера. Алвито резко повернулся к нему.
- Нет, это должен решить Его Преосвященство, адмирал. Мы не должны вредить Торанаге. Мы должны помочь ему. Родригес сказал:
- Вы мне дюжину раз говорили, что, если когда-нибудь начнется война, она будет длиться очень долго. Война началась, не так ли? Мы видим ее начало. Она наносит вред торговле. Со смертью Торанаги война окончится, и все наши интересы будут в безопасности. Я говорю, нужно ударить по кораблю и отправить его в преисподнюю.
- Мы даже избавимся от этого еретика, - добавил Феррьера, следя за Родригесом. - Мы прекратим войну во славу Бога, и еще один еретик попадет в ад на муки вечные.
- Это будет незаконное вмешательство в их политику, - ответил дель Аква, избегая разговора о настоящей причине.
- Мы вмешиваемся все время. Общество Иисуса известно этим. Мы не простые жестокосердные крестьяне!
- Я и не предполагал иначе. Но пока я на борту, вы не потопите этот корабль.
- Тогда будьте добры сойти на берег.
- Чем скорее этот архиубийца погибнет, тем лучше. Ваше Преосвященство, - предположил Родригес. - Он или Ишидо, какая разница? Они оба язычники, и вы не можете доверять ни кому из них. Адмирал прав, мы никогда не получим снова такой возможности. А что с Черным Кораблем?
Родригес был взят кормчим с условием оплаты в пятнадцатую часть прибыли. Настоящий кормчий Черного Корабля умер от сифилиса в Макао три месяца назад, и Родригес был взят со своего собственного корабля, "Санта-Тереза", и поставлен на новый пост, к его большой радости.
- Сифилис был официальной причиной, - мрачно напомнил себе Родригес, хотя многие говорили, что тот кормчий был убит ножом в спину при драке с ронином во время скандала в публичном доме. Боже мой, это такая удача! И ничто не должно помешать этому!
- Я полностью принимаю на себя всю ответственность, - сказал Феррьера. - Это военное решение. Мы втянуты в войну между туземцами. Мой корабль в опасности. - Он повернулся к главному артиллеристу. - Мы уже в пределах пушечного выстрела?
- Ну, дон Феррьера, это зависит от того, что вы хотите, - главный артиллерист подул на конец фитиля, от чего он покраснел и заискрился. - Я мог бы попасть сейчас ей в нос или корму или попасть в середину галеры, в зависимости от того, что вы хотите. Но если вы хотите попасть в человека, определенного человека, тогда для более прицельного выстрела надо еще немного подождать.
- Я хочу, чтобы вы попали в Торанагу. И этого еретика.
- Вы имеете в виду англичанина, кормчего?
- Да.
- Кто-нибудь должен показать мне японца. Кормчего я, несомненно, узнаю.
Родригес сказал:
- Если кормчий погибнет при выстреле по Торанаге и это прекратит войну, тогда я тоже за это, адмирал. В других случаях его нужно оставить в живых.
- Он еретик, враг нашей страны, мерзавец, он уже причинил больше неприятностей, чем гнездо гадюк.
- Я уже говорил вам, что, во-первых, англичанин кормчий, в-последних, он кормчий один из лучших в мире.
- Кормчие имеют какие-то особые преимущества? Даже еретики?
- Да, клянусь Богом. Мы используем его, как они используют нас. Это великое расточительство, если мы убьем такого опытного кормчего. Без кормчего нет этой вонючей империи, нет торговли и нет ничего. Без меня, ей-богу, нет ни Черного Корабля, ни доходов, ни пути домой, так что мое мнение чертовски важно.
С верхушки мачты донесся крик:
- Эй, на юте, галера меняет курс! Галера направлялась на них, но теперь она забирала на несколько румбов влево, глубже в гавань. Родригес тут же закричал:
- Тревога! Правый борт, смотреть в оба! Эй, на парусах! Внимание! Поднять якорь!
Все на корабле сразу бросились выполнять его приказания.
- Что случилось, Родригес?
- Я не знаю, адмирал, но нам надо выйти в открытое море. Эта толстопузая проститутка заходит нам с подветренной стороны.
- Ну и что? Мы можем потопить их в любой момент, - сказал Феррьера, нам еще надо погрузить на борт товары, и святым отцам надо бы вернуться в Осаку.
- Да. Но ни одно вражеское судно не зайдет мне с наветренной стороны. Оно может обойти кругом и напасть на нас со стороны носа, где у нас только одна пушка.
Феррьера презрительно рассмеялся.
- У нас двадцать пушек на борту! А у них ни одной! Ты думаешь, этот корабль с грязными языческими свиньями осмелится попробовать атаковать нас? Ты просто не в своем уме!
- Да, адмирал, поэтому я все еще и плаваю. "Санта-Тереза" выходит в море!
Паруса освободили, и ветер начал наполнять их, рангоут потрескивал. Обе смены были на палубе у боевых постов. Фрегат тронулся, но его ход был еще очень медленный.
- Ну, давай, сука, - торопил Родригес.
- Мы готовы, дон Феррьера, - сказал главный артиллерист. - Я вижу его через прицел. Но долго у меня это не получится. Который там Торанага? Укажите мне его!
На борту галеры не было факелов; единственным освещением был лунный свет. Галера все еще была со стороны кормы, в ста ярдах, но повернулась теперь влево и направлялась к дальнему берегу, весла двигались в одном и том же темпе.
- Это кормчий? Высокий мужчина на юте?
- Да, - сказал Родригес.
- Мануэль и Педрито! Возьмите на прицел его и полуют! - Ближайший к ним артиллерист сделал небольшие поправки в наводке. - Который из них Торанага? Быстро! Хелмсмен, два деления вправо!
- Есть два деления вправо, артиллерист!
Помня о песчаном дне и отмелях вокруг, Родригес следил за вантами, готовый в любую секунду отдать управление кораблем главному артиллеристу, который, по обычаю, вел судно во время стрельбы всем бортом.
- Эй, пушки на правом борту, - крикнул артиллерист. - Как только мы выстрелим, мы дадим кораблю уйти из-под ветра. Готовьтесь стрелять всем бортом!
Артиллерийская команда выполнила приказание, все они смотрели на офицеров на юте. И священников.
- Ради Бога, дон Феррьера, кто из них Торанага?
- Кто же из них Торанага, отец? - Феррьера никогда не видел его до этого.
Родригес ясно видел Торанагу на баке в кольце самураев, но он не хотел показывать его. "Пусть это сделают священники, - подумал он, - Ну, святой отец, сыграй роль Иуды. Почему мы всегда должны делать всю грязную работу, я не собираюсь помогать этому сукину сыну даже на ломаный грош".
Оба священника молчали.
- Быстро, ну кто же из них Торанага? - спросил опять артиллерист.
Родригес нетерпеливо показал на Торанагу.
- Там, на полуюте. Маленький, толстый негодяй среди этих негодяев-язычников.
- Я вижу его, сеньор кормчий.
Артиллерийская команда сделала последние приготовления.
Феррьера взял фитиль из рук артиллериста.
- Вы нацелились на еретика?
- Да, адмирал, вы готовы? Я махну рукой, это сигнал к выстрелу!
- Хорошо.
- Стой, не убивай! - Это был дель Аква. Феррьера повернулся к нему:
- Они все язычники и еретики!
- Среди них есть христиане, и даже если они не были бы...
- Не обращайте на него внимания, артиллерист! - бросил адмирал. - Мы выстрелим, когда вы будете готовы!
