девочек. Там вообще нет детей. – Она крепко обняла Дженни. – И совсем нет игрушек. Я точно знаю. – Поколебавшись, миссис Доусон добавила: – Я сама собрала там все игрушки. Арчеры отдали их другим детям.
– А почему ты собирала вещи маленькой дочки миссис Арчер? Почему миссис Арчер сама все не сделала?
– Миссис Арчер плохо себя чувствовала. Мы ходили к ней с мамой Керри и миссис Браун, чтобы помочь.
– Вы очень добрые, – устраиваясь поудобнее, проговорила Дженни. – Помогли миссис Арчер, когда ей было нехорошо.
– Пожалуйста, пообещай мне кое-что, солнышко. Пообещай, что ты никогда-никогда не скажешь миссис Арчер, как видела – как будто видела – в окне ее дома маленькую девочку…
Дженни возмущенно выпрямилась.
– И вовсе не как будто, я не притворяюсь, – возразила она. – Мы часто ходим туда и смотрим на Макки. Это наша третья самая любимая игра.
Миссис Доусон начала было что-то говорить, но осеклась. Приложив щеку к затылку Дженни, она поинтересовалась:
– Почему вы зовете ее Макки?
Дженни тихо засмеялась.
– Один раз нам показалось, что мы увидели ее голову, только макушку, вот и назвали ее Макки. Мы сами придумали ей имя – Керри и я.
– Понятно, – кивнула миссис Доусон и весело продолжила: – Знаешь, милая моя девочка, если я не почищу картошку, и быстро, придет твой папочка и грозно скажет: «ГДЕ МОЙ УЖИН?», а если ужина не будет, то что он сделает, как ты думаешь?
– Отшлепает нас, – заливаясь смехом, предположила Дженни. – Отшлепает нас обеих.
Съехав с коленей матери, она приземлилась на пол и спросила:
– Мамочка, а тебе было бы плохо, если бы я умерла, как Макки?
Миссис Доусон ласково коснулась кончика носа дочери.
– Да, Дженни. Мне было бы очень плохо.
– Кажется, меня зовет Керри, – сообщила Дженни, вскакивая на ноги. – С чего бы она пришла опять перед самым ужином?
Дженни торопливо пробежала через гостиную и открыла дверь.
– Привет, Керри.
– Я забыла у тебя Розабеллу Джемайму, – сказала Керри. – Вот и пришла забрать ее, чтобы она не простудилась, ведь уже поздно.
– Ты попросила маму пригласить Макки в гости?
– Да, но она сказала, что не сможет этого сделать. А ты свою маму попросила?
– Да, но она сказала, что не сможет. Попроси свою маму пригласить меня завтра к вам на обед.
– Ладно. А ты попроси пригласить меня завтра к вам домой на обед. Позвоним друг другу по телефону и все расскажем.
– Хорошо. Приноси с собой Розабеллу Джемайму, если она не простудится.
– Хорошо. До свидания, Керри.
– До свидания, Дженни.
Керри развернула кукольную коляску и покатила ее по дорожке.
– Послушай, – крикнула ей вслед Дженни. – Спроси свою маму!
– Спрошу. А ты спроси свою.
– Не забудь!
– И ты не забудь.
– До свидания, Керри.
– До свидания, Дженни.
– До завтра.
– До завтра.
– До свидания, Розабелла Джемайма.
– До свидания, Амелия Мариан.
– До свидания.
– До свидания.
Элм-стрит, 36
Вторник
«Дорогая мисс Грисволд!
Пишу вам, чтобы сказать, как я ценю вашу доброту. Ведь только благодаря вашей щедрости я и поселился в этой квартире. Каждый раз, возвращаясь домой и оглядывая мою маленькую комнату-с-половинкой, я думаю о вас и о том, что меня ждало, не поговори я с Тимми Ричардсом, и если бы Тимми Ричардс не был знаком с Евой Мартин, а Ева Мартин не связалась бы с Биллом Айрлендом, а Билл Айрленд не знал бы вас, то я бы до сих пор жил на Статен-Айленде с моей сестрой и ее детьми – и сразу же вспоминаю, как я вам благодарен. Жаль, что вы не видите квартиру сейчас. Конечно, все ваши вещи выглядели очень неплохо, и, наверное, мне бы никогда не украсить этот уголок так, как вы, но я взял на себя смелость убрать ваши оборочки, рюшечки, занавески и прочие штучки, расставил модели кораблей и развесил фотографии, сделанные в колледже, и теперь здесь просто шикарно. С вашими вещами, конечно же, ничего не случилось. Все в целости и сохранности, ждет вас.
Да, и спасибо еще раз, я очень надеюсь, что вам нравится ваше новое жилье. Вам здорово с ним повезло, и как только пожелаете прислать за вашей мебелью, я тут же отправлю ее к вам и заберу мои вещи у Билла Айрленда, а он сможет перевезти свои от Тимми Ричардса, а Тимми возьмет свои у матери.
Так что большое спасибо.
Всегда ваш,
Алан Берлингейм».
Истерн-сквер, 101
Четверг
«Дорогой мистер Берлингейм!
Я очень рада, что вам нравится моя квартира, и, конечно же, просто счастлива, что мне удалось передать ее именно вам. Сама я еще не начинала как следует устраиваться на новом месте и потому не имею пока ни малейшей возможности послать за мебелью. Тем не менее, как только я окончательно оформлю договор субаренды, все устроится. У меня возникли некоторые разногласия с хозяином дома, поскольку мы не хотели сообщать ему, что я намереваюсь отдать квартиру в субаренду, кажется, он рассчитывал поселить в ней свою тетушку, если не ошибаюсь, так что пока я нахожусь здесь не совсем легально. А потому буду вам безмерно признательна, если вы не станете адресовать переписку мне лично, как в прошлый раз. Направляйте корреспонденцию Таттлам – это фамилия жильцов, у которых я арендую квартиру. А лучше – звоните по телефону, если возникнут какие-нибудь проблемы. Номер значится в телефонной книге под фамилией Дж. Т. Малоуни, так зовут тех, у кого сняли квартиру Таттлы. Конечно же, никому не хотелось перерегистрировать телефон на другое имя – хозяин вовсе не был бы рад узнать, что Таттлы сняли квартиру у Малоуни.
Собственно говоря, сейчас здесь только телефон и я. Мне удалось пронести под плащом два одеяла, в которые я и закутываюсь ночью, а зубную щетку я спрятала в дамской сумочке. Еще у меня есть полотенце и кусочек мыла – и больше ничего. Таттлы постепенно вынесли мебель и увезли все в багажнике автомобиля, прикрыв ковриками. Вчера забрали кровать, и дворник едва не застукал нас, когда мы вытаскивали пружинный матрас по черной лестнице.
Если вдруг придумаете, как доставить ко мне хотя бы складной стул, буду очень признательна.
Искренне ваша,
Мариан Грисволд».
Элм-стрит, 36
Понедельник
«Дорогая мисс Грисволд!
Мне очень жаль, что вам приходится терпеть такие неудобства. Я был бы счастлив отправить вам всю вашу мебель хоть сию минуту, поскольку друзья считают, что спать на постели с розовым балдахином
