Сергей Горбачев - Андроид 2.0

© Сергей Горбачёв, 2015

© Светлана Горбачёва, иллюстрации, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

– Интересно, а к чему Путин снится? – Бен устало потёр переносицу, одним крупным глотком допил свой кофе и переспросил: – Как думаешь, Макс, к чему, а?

…Приснилось, что вызывает меня Путин к себе, и я так долго иду какими-то коридорами, а он вдруг выходит мне навстречу в майке. Ну обычная такая майка-алкоголичка, заправленная в брюки от костюма… Почему-то именно так и отложилось, что брюки от костюма… Руку пожимает, отлично, говорит, я рад, пойдём… Ведёт меня куда-то, по ходу спрашивает кого-то, а где ключи, мол, от оружейки, затем сам открывает какую-то дверь, выносит АК-74, протягивает мне и словно ждёт чего-то… А я растерялся так, но за ремень оружейный берусь и как-то ловко вышло. Оп! И автомат за спину закидываю, ну прям как на присяге… Понравилась ему эта расторопность, видно, по плечу хлопнул и говорит что-то… А у меня мысль одна: что теперь делать с автоматом этим, где хранить его… Может, уже, думаю, всё как в Израильской армии стало, и оружие по домам хранят… А у меня даже ящика железного нет… Где взять железный ящик?.. Вот с этой мыслью где же взять железный ящик я и проснулся… – Бен усмехнулся.

– Это же как заморочиться надо, чтобы такое родить, – покачал головой Макс. – Ты уже присягаешь во сне. Путину в майке-алкоголичке… Полный сюр! Хотя, признаюсь, мне давеча не меньшая фигня снилась.

– Что, тоже Путин?

– Да нет, но пропёрло не меньше тебя. Как будто гуляю с дочкой в Измайловском парке, ни души вокруг, и вдруг медведь появляется. Ну огромный такой, бурый медведище, и идёт навстречу. Я понимаю, что бежать нельзя, Сашку прижимаю к себе, глаза ей рукой закрываю, а сам стараюсь с ним взглядом не встретиться… И медведь мимо проходит, ноль внимания на нас, но я-то знаю, что он притворяется… Только я дух перевёл, как леопард появляется, ну или ягуар, кто их разберёт, пятнистая, короче, зверина и также в нашу сторону шкандырябает… Этот совсем близко подошёл, понюхал меня даже… И тоже свалил… Сердце, как отбойный молоток, от страха из груди готово выпрыгнуть, а вдали ещё что-то навстречу движется… Ну всё, думаю, это чудище уж точно по наши души, мимо не пройдет… Приближается… А это козёл! Белый такой горный козлище, рога вот такие, – смеясь, развёл Макс руками, – огромные. Красивый очень… И тоже мимо… «Что же это такое?» – кричу я во сне. Сам понимаешь, козёл не медведь, тут уже и поорать можно… А навстречу верблюд… Хватит ржать, Бен, это не сказка про белого бычка, ща всё закончится.

– Ой, не могу, Макс, – задыхаясь от смеха, выдавил Бен. – Кому – Путин, а кому – козлы… Ну рассмешил так рассмешил… – громко смеялся он.

– Погодь, не всё ещё, – в тон ему раскатисто захохотал Макс, – верхом на верблюде дрессировщик, пьяный вдрабадан, помятый какой-то… Бен, ну не смейся же ты так, а то я рассказывать уже не могу…

Они на секунду замолчали, потом посмотрели друг на друга и совсем зашлись смехом.

– Короче, вызверился я на него: «Ты что, скотина такая, творишь, – кричу, – у тебя тут хищники среди людей бродят!» А он мне пьяненько так икая отвечает: «Вам не зверья, вам змеюку бояться надо». И скалится во весь рот: директор цирка, мол, выгнал, ходим вот, побираемся… «А тут нигде, – спрашивает, – Ленинградского вокзала поблизости нет?» Знал бы я, что тебе автомат уже вручили, я бы ему ответил…

Они ещё долго смеялись, подначивая друг друга и выворачивая сны наизнанку, то обессилено замолкая, то снова взрываясь безудержным хохотом.

Название переулка, где располагался Центральный аппарат партии, уже давно служило поводом для насмешек. Весь этот район старых улочек в центре Москвы был очень даже приличным, но вот одно наименование – Лядский переулок – почему-то располагало всех кому не лень добавить лишнюю букву в начало слова.

Что удивительно, носил своё имя переулок с незапамятных времён, но хихикать над его новым скабрёзным прозвищем начали лишь после того, как в шестиэтажный дом, торцом выходящий на Лядский, вселилась правящая партия «Наша Россия». Вот такая она, народная любовь…

Руководитель Центрального аппарата партии Юрий Андреевич Руморев знал о столь двусмысленном шлейфе, тянущемся за Лядским переулком, однако относился к нему снисходительно. Причин такой терпимости было много. Две из них этот далеко не последний человек в партийной иерархии, как-то задумавшись, даже сформулировал. Ну, во-первых, в российских коридорах власти, как и в армии, с большим уважением относятся к крепкому словцу. «Мы на ём не ругаемся, мы на ём разговариваем» – эту присказку своего отца, генерала Руморева, Юрий Андреевич помнил с младых ногтей. Во-вторых, Руморев-младший и сам был не дурак, хорошо понимал, что русский анекдот к пустому месту не прилипнет. Ну а если прилип, то, значит, и место это не абы какое, а стоящее. «Раз говорят, значит – знают, – размышлял Юрий Андреевич, – а если знают, но всё равно продолжают говорить, значит – просто любят». И такая замысловатая логика Руморева очень даже устраивала.

Он вообще относился к той категории педантов, которые всему находят объяснение и всё раскладывают по полочкам. Это же ведь так удобно – один раз придумал объяснялку, а потом век живи и пользуйся. Юрий Андреевич настойчиво следовал принятому образу мыслей, установившимся привычкам и полагал, что вправе требовать того же от других. И очень не любил, когда вся так тщательно выстроенная в уме конструкция рушится. Порядок и понимание в собственной голове ценил он превыше всего и считал главным своим конкурентным преимуществом.

Кстати сказать, по партийным меркам был Юрий Андреевич Руморев довольно молодым человеком, ещё и сорока не исполнилось – возраст удивительный для его высокой должности. Поэтому-то про «конкурентное преимущество» знал не понаслышке и регулярно доказывал его, ловко карабкаясь вверх по партийной лестнице. Но сейчас он пребывал в панике. Ведь ладно бы где-то на стороне проблемы возникли, так нет же, на собственном сайте виртуальный нарыв вырос. Столько строил этот партийный Интернет, а получил одни неприятности… Вырастил на свою голову… «Одних вырастил, других пригрел», – родилась в голове и встала на полочку чёткая формулировка, отчего Юрий Андреевич не на шутку разозлился и схватился за телефон:

– Необходимо срочно внести изменения в повестку ближайшего генсовета партии, – сердито распорядился он. – И ещё… Соберите всю информацию по нашим договорам с фирмой «Web-студия 2.0». Меня интересует, сколько денег мы им уже заплатили за последний год и сколько планируется выделить в ближайшее время…

Свою первую встречу с партийным начальством Алексей помнил хорошо. Уже прошли предварительные переговоры, когда всю их троицу: его, Лизу и Макса – пригласили в Лядский переулок. Вернее, Лизка здесь была и раньше, ведь именно ей на голову свалился партийный контракт.

Этой способности Лизаветы – оказаться в нужное время в нужном месте – Алексей уже давно перестал удивляться. Мисс Да (так звали её друзья) всегда утвердительно отвечала на самые невероятные предложения, которые поступали их веб-студии от разного рода заказчиков. И хотя иногда компаньоны в ужасе хватались за голову с воплем: «Лизка, ты сошла с ума!», мисс Да так убедительно объясняла, почему невозможное возможно, что ей верили. Потом, правда, Лёха долго ворчал, а Макс невозмутимо посмеивался, но зато, когда всё получалось, принимали как должное.

Ту первую встречу в самом большом на этаже партийном кабинете проще было назвать одним словом – смотрины. Причём, в буквальном смысле. Алексей это понял, когда вместо здрасьте Руморев внимательно оглядел их и бросил своему заместителю, задавая шутливо-свободный тон разговора:

– Ну вот, вполне прилично выглядят… А вы говорили: интернетчики, – он поднялся навстречу, но персональным вниманием удостоил, конечно же, Лизку. – У вас интересный галстук…

Хорошие галстуки были слабостью Юрия Андреевича Руморева. Откуда Лизка об этом пронюхала, неизвестно, но пронзительно-синий шёлковый галстук к своему брючному костюму она завязала таким мудрёно-редким «принцем Альбертом», что не обратить внимания на этот узел Руморев не смог.