Александр Евгеньевич Попов
Дневник директора школы
Иллюстрации к книге – Андрей Разгильдяев
Лирик, как известно, может быть физиком. Или математиком. Или биологом. Он не может быть только директором школы. Потому что директору школы нынче не до лирики. Тем более, не до смеха. Как в песне: другое время, другие дела.
Дневник, как известно, ведут ученики. Или писатели. Или просто люди. Опять же, физики-лирики. Дневник не ведет только директор школы. Ибо – а) не по статусу; б) некогда; в) в настоящем дневнике должны быть каждодневные оценки самому себе, а директор это дело перерос. Он оценки другим ставит – с того края массивного стола. И лицо при этом умное делает.
Читатель! Перед тобой уникальная книга. Такой книги в России больше нет, потому что нет в России больше такого директора школы. Его зовут Александр Попов, и живет он в Челябинске. Я его знаю лично. Зуб даю.
Попов не делает умного лица. Этим и дорог. Он смеется и плачет одновременно, клоунадит и тоскует. Читая его дневник, с непривычки может показаться, что и юродствует. Но у нас в России юродствовали всегда от боли. А у Попова боль одна: школа, вокруг которой сжимает кольцо «ад действительности».
Социумом это назвать язык не поворачивается – всё гораздо глобальнее. Почитаете, сами узнаете, как живется, оказывается, директору среднего учебного заведения. Но Попов не берет пафосно-трагических аккордов – насвистывает на бесшабашной дуде, шутит, «блажит и куролесит». Хотя не паясничает и, что самое главное, не впадает в цинизм, ибо для истинного педагога сие смерти подобно. При этом мы ощущаем, что в своем шутовстве какой-то самой глубинной частью сердца автор остается серьезен, даже трагичен.
Так, наверное, и надо выживать в современном мире – мудро, грустно смеясь и играя с непроходимой тупостью чинуш и ревизоров, экономных экономистов, образин от образования. Ага! Чувствуете? Мы уже готовы впасть в озорной, лаконичный стиль Попова, в ересь его беглых каламбуров. Почему так легко поддаемся? Кто-то сказал, что этим и определяется настоящая личность, истинный талант: ты сам не замечаешь, как начинаешь говорить его голосом, улыбаться его улыбкой, бежать его походкой.
Чего недостает сегодня нашему образованию? Деньги не в счет. Ума? Мудрости? Сердца? Легких? Всё это пока есть, а нет – той же личности. Индивидуальности. Учителя, который не учит, а заражает и увлекает.
´ Которому подражать охота с раскрытым ртом. Ловить каждое его слово, каждый парадокс, каждый экспромт, в каждом поступке открывать притчу, в каждой улыбке постигать мировую печаль. Где ж таких взять-то? Попов – баламут на всю Россию один, а другие забыли, что Учитель – имя Божье, а не аудиопридаток к учебнику. «Безликие школы» – как это хорошо и печально автором сказано. В иных бывают и панели европейские, и фонтанчики с дистиллированной водой, и лестницы мраморные, и компьютеры чуть ли не в туалетах, и табличка при входе сусальным золотом горит – а лица нет. Потому что лицо не там. В кабинете у Попова из всех атрибутов современного директорского кабинета только жалюзи. Остальное всё человеческое: блюдо с карамельками, потрепанный магнитофон, толстые литжурналы.
Что это за директор? Училок разыгрывает, на совещаниях хулиганит, снег с крыши школы сам зимой сбрасывает, на хозпостройке в школьном дворе пишет «Я тебя люблю», а в тетрадке – стихи. Недаром кто-то из высокопоставленных героев «Дневника» на вопрос «как дела?» отвечает: «Всё нормально, если бы не этот Попов». Еще бы! Попов неудобный.
Даже читать его как-то неловко, потому что вдруг как бы прикасаешься к оголенному проводку правды – вся гламурная штукатурка отпадает. И понимаешь бескомпромиссно и ясно: вот таким, только таким, должен быть настоящий учитель (так и просится машинально-горькое «к сожалению»).
Попову увлекательного романа писать не надо – он из тех, кто в роман саму жизнь превращает. Его лицей – своеобразный «инкубатор» гениальных детей, чьи физико-математические заслуги и победы на всемирных олимпиадах всей стране известны. Но воспитывают в этой школе не столько формулами, сколько творческой провокацией. Учат мыслить парадоксально и дерзко. И первую руку приложил к этому наш автор.
«От настоящего стиха оставь лишь строку – дыхание поэзии не прекратится. Так и со школой. Что только с нами не вытворяют. Мы есть и будем!»
Потому что школа – не здание с окошками, выпученными в окружающий мир. Школа – это учитель. Школу можно обанкротить, сломать, надругаться над самой ее идеей (Беслан), взорвать, в конце концов. А настоящий учитель, коли уцелеет, придет на развалины, засвистит на своей мудрой дудочке, сбегутся отовсюду детки и сядут кругом. И это будет школа. Дудочки и улыбки достаточно, а «остальное – это душа».
Попов придумал свою школу – во всех значениях этого слова. И мы желаем всем его начинаниям только терпения. А дневникам – долгих продолжений. А читателям их – задумчивой правдивости перед собой.
…Директор школы не может быть лириком!
Но, слава народному образованию, у нас еще лирик может оставаться директором школы. Единичный, немыслимый случай, ошибка какая-то, но этой чудесной ошибки нас пока не лишили.
– Попов, дневник на стол!
Константин Рубинский, поэт, драматург
Утром завхоз прямо с порога:
– Директор, деньги давай на аборт.
– Ты от кого так сумела ловко?
– Не я это, не я, Рая забеременела. Ей третьего не потянуть.
– А я тут причем?
– Не доглядел, вот и плати.
У меня с торцов школы козырьки. Под ними незаконно соорудил две двухкомнатные квартирки. Зарплата уборщицы в два с половиной раза меньше пенсии, вот и не идут. Приходится нарушать и платить штрафы недовольным чиновникам.
среда
Когда учителя уходят из школы, не прощаюсь.
Прошлого не простить.
Говорю два слова:
– Приходите завтра.
четверг
Пожаловал следователь по поводу пропавших у учащихся сотовых. Спросил об уровне образования, национальностью поинтересовался, записал домашний адрес и исчез. Милиция давно взяла на себя функции статистических бюро.
пятница
Учил родителей писать на себя жалобу в органы управления образования за то, что я по недомыслию хочу урезать штатное расписание. Научил. Меня наказали. Штатное сохранили.
суббота
Когда спрашивают:
– Вы в какой партии состоите? – отвечаю гордо:
– Атеист.
Втайне надеюсь: атеист от аиста – партийцы от других пернатых.
воскресенье
В туалете поймал ученика. Он за батареей поджигал мусор.
– Ну, что, Артем, всё понятно с тобой.
– Я? Я ничего не делал.
– Ты Останкинскую телебашню спалил?
– Честное слово, это кто-то другой. А тут виноват, не подумал.
– Ну, думай, а я пойду искать.
– Кого?
– Кто башню поджег.
понедельник
Сделал учителю замечание за опоздание на урок, а она мне в ответ:
– Вчера раньше пришла – так вы даже не заметили.
вторник
У меня странный секретарь. Учителя заходят попросить бумагу для ксерокса, а она упорно подает туалетную. Те стесняются, берут и сразу уходят.
среда
Бухгалтерия – это брюхо школы. Едят не переставая, даже улыбнуться некогда.
четверг
Сегодня увидел, что ребенок уборщицы бегает в рубашке без пуговиц. Подозвал к себе и говорю:
– Рая, пуговицы-то можно пришить?
– Пуговицы, пуговицы… Иголки нет.
пятница
Пришли за неуплату отключать электроэнергию. Платит муниципалитет, а страдают школы. Хорошо северянам, там полгода хоть об этом голова не болит.
За твердые отходы не уплачено. На помойку доступ закрыт. Жгу по субботам и воскресеньям мусор. В эти дни местным жаловаться некому. А в понедельник смысла нет: пепел и золу ветер уносит.
суббота
По ночам дежурят бабка-пенсионерка и милиционер. Она за бюджетные бдит, он – за сборы с родителей. Сегодня рано утром она мне сделала важное заявление:
– Директор, я с протестом.
– Что случилось, Анна Федоровна?
