– Ага, – я поравнялась с ним в узком коридоре.
– Не хочешь покурить с нами? Поможет уснуть.
– Думаю, с этим проблем не будет, – я широко зевнула. – Очень устала, столько потрясений, а завтра много дел.
– Ну как знаешь. Если что – выходи к черному ходу, – он подмигнул мне и, насвистывая, зашагал прочь, бросив на ходу: – В этом доме все курят перед сном. Уважай наши традиции!
Приятно, что есть люди, с которыми мгновенно устанавливаются простые и понятные дружеские отношения. Я сама такая, и мне всегда невыносимо сложно общаться с людьми, которые соблюдают условности, злоупотребляют словами «спасибо» и «пожалуйста», скрывают тайные замыслы и обижаются на всякие мелочи, которых я сама даже не замечаю. Может, я и боюсь некоторых вещей чуть сильнее, чем следовало бы, но я вовсе не закрытый человек. Ведь ясно же, что Ник не хочет меня насиловать и не имеет на меня видов, он просто общительный и забавный укурок, которому в кайф знакомиться с новыми людьми. Стюарт вызывал некоторые сомнения, но он, скорее всего, просто неловкий эмо-бой, которого немного напрягает присутствие девушек.
Парни были простыми и милыми; от Ника я узнала, что они родились и выросли в одной из окрестных деревень. Их отец работал на последней в городе обувной фабрике, а мать была медсестрой. Еще Ник рассказал, что Стю собирался поступить в университет на следующий год. А пока они просто были довольны возможностью переехать от родителей и наслаждались независимостью и каннабиноидами, зарабатывая на жизнь за стойкой бара.
Я закрыла за собой дверь. Взгляд упал на обувную коробку, и в ту же секунду сердце бешено заколотилось. Коробка стояла посередине застеленной мятыми простынями кровати, словно подсвеченный прожектором музейный экспонат. Я осторожно достала из кармана прихваченные в ванной ножницы. Несколько метров до кровати я преодолела как Индиана Джонс в пещере со святым Граалем – как будто на каждом шагу меня могла ждать ловушка.
Я села по-турецки поверх простыней и уставилась на коробку. Она была из-под «Чак Тейлоров», 36 – твой размер, ты у нас такая крошка.
Скотч лопнул от одного прикосновения ножниц – он был свежий и не успел подсохнуть.
Я медленно сняла крышку и положила рядом.
Сверху лежал пухлый конверт. Письмо, подумала я. Ну точно, твоя записка, в которой ты объясняешь все, что произошло. Возможно, там даже есть адрес. Я сунула руку в конверт – там лежал ворох мелких бумажек и всякой шелухи. Я высыпала содержимое на кровать: билеты на концерты, не меньше пары десятков, какие-то флаеры и фестивальные браслеты. Большинство названий были мне незнакомы. На дне конверта осталось еще что-то – фотография. Я вытащила ее: снимок 2007 года, мы с тобой и мамой на даче, собираем черную смородину. Уголки поломаны, похожи на собачьи уши – так ведь говорят в Британии о видавших виды вещах? Он явно висел где-то у тебя в комнате. Я собрала билеты обратно в конверт и отложила его в сторону, а фотографию сунула к себе в рюкзак. Дальше в коробке лежало еще несколько конвертов с официальными письмами. Я вскрыла их, с твоего позволения. Одно послание из университета – ты просрочила платеж за следующий семестр. Еще парочка – из банка, одни овердрафты. Под конвертами лежала какая-то ткань. Я развернула ее – это была футболка. Твоя любимая, растянутая, черная, похожая больше на тряпку. Веселый череп пришельца добродушно ухмыльнулся мне.
Под футболкой лежало еще несколько вещей. Разряженный айпод классик с жестким диском. Холодный и гладкий, точно огромная жемчужина внутри устрицы. Таких больше не выпускают. Я осторожно отложила его в сторону. Настоящее сокровище.
Еще там была книга, старая и потрепанная. Я открыла ее: репринт раннего издания «Сон в летнюю ночь» Шекспира, выпущенный в конце девятнадцатого века. Она чудесно пахла – обожаю этот сладковатый запах старой бумаги. Я перелистала книгу в поисках закладок, и оттуда выпала твоя студенческая карточка. С нее мне улыбалось твое беззаботное, почти детское 19-летнее лицо.
В углу, на самом дне картонной сокровищницы, лежало еще что-то, завернутое в матерчатую салфетку. Внутри оказалась небольшая жестяная коробочка.
Мне удалось открыть ее, лишь пожертвовав ногтем. Там валялась всякая мелочь: монетка с дыркой, старые мамины сережки, цепочки, бусинки и дудочка из матового зеленого стекла размером с зажигалку. Где-то я уже такую видела. Я попробовала посвистеть – получившийся звук вряд ли походил на музыку. Тогда я положила дудочку на заднюю обложку книги, сфотографировала и запустила поиск картинок в Google. Через секунду на странице запроса загрузились десятки фотографий похожих устройств. Дудочка оказалась курительной трубкой. В ту секунду я почувствовала, как приподнялись волоски на затылке, – это больно. Внутри трубки сохранился черный налет. Ты что, курила наркотики? Совсем, что ли, с ума сошла? Нет, не могу поверить.
Из-за двери донесся сдавленный смех моих арендодателей.
– Эй, парни, – я высунулась в щелку, – есть зарядка от старого айпода?
Они повернули головы и помахали мне синхронно, как статуэтки счастливых котиков из китайского кафе.
– Ага, – отозвался Ник, – сейчас найду.
Ник занес мне шнурок минут через пятнадцать. Я поставила айпод заряжаться и, едва дождавшись, пока он проснется, включила шаффл. Я знаю, музыка, которую ты слушала в те последние летние дни, поможет мне узнать тебя немного больше и, может быть, даже укажет на что-то. Вдруг ты приготовила мне послание? Нечто такое, что поймем только мы? Жаль, у нас не было секретного сестринского языка или шифра. Жаль, что мы не были друзьями, и я знаю о тебе так мало. Вставив наушники в уши, я свернулась клубком под одеялом в чужой незнакомой комнате. Пока я рылась в содержимом твоего айпода, я представляла себе времена, когда здесь был викторианский бордель. Клиенты в сюртуках, владельцы обувных мануфактур, и напудренные проститутки-сифилитички располагаются на кушетке, на улице тускло мерцают газовые фонари и слышно, как кэбмены погоняют лошадей. Ты бывала здесь, наверху?
Сегодня столько всего произошло. Длинный-длинный день. Прости, если смерть Алистера стала для тебя сюрпризом, и прими мои соболезнования. Мысли все возвращаются и возвращаются к находке. Все равно я не верю, что трубка твоя. Я узнаю, кому она принадлежала, успокаиваю себя я.
Сквозь незанавешенное окно мне видно верхушки домов и несколько тонущих в электрическом мерцании звезд.
«Remember me, the way I used to be» – последние слова, которые я слышу, перед тем как тяжелые веки медленно смыкаются, и я засыпаю. Пока!
Status: не прочитано
10:47 22 июня 2015, понедельник
Elvis Perkins – «While You Were Sleeping
Я проснулась как всегда беспричинно рано; не знаю, сколько было времени, но пустую белую комнату заливал характерный слепящий свет, который бывает лишь в самую рань. Мне нравится утро за это обманчивое ощущение чистоты и легкости, как будто именно сегодня возможно все, стоит только заставить себя встать с кровати. По утрам зло кажется нереальным. Вытянувшись под одеялом во весь рост, я осторожно прислушалась к звукам незнакомого нового места. Хозяева явно еще спали. Я умылась, оделась, собрала рюкзак и прокралась в коридор.
Крохотная кухня напоминала декорации к фильму о конце света: раковина, полная черной от пепла воды, переполненные контейнеры для разделенного мусора, баррикада из коробок из-под пиццы. Совсем как мой до отказа забитый хламом мозг. Мне нужно все обдумать. Разгребание завалов обычно очень помогает привести мысли в порядок. Я взяла съежившиеся в углу, как розовый осьминог, резиновые перчатки и попыталась найти что-нибудь энергичное на твоем айподе.
Да, кстати, о твоей музыке. По моим ощущениям, твоя музыка делится на две категории: печальная/медленная и громкая/дерзкая. У тебя у много такого, чего я совсем не ожидала. Kasabian, например. Никогда не понимала их музыку, но теперь точно послушаю. А еще ты, наверное, единственный человек в мире, у которого нет ни одной песни Coldplay. Что еще раз доказывает, как же мало я тебя знаю. Кстати, теперь, когда я слушаю твой айпод, я буду писать тебе про песни, которые нашла на нем, чтобы ты могла лучше понять мои чувства в тот момент, когда я набираю очередное сообщение. Так будет честно, как будто мы сидим рядом, у каждого по вкладышу от наушников, и слушаем твой плеер.
Сейчас мне нужен бит, чтобы разогнать свои мысли. Я включила шаффл в надежде на то, что бог рок-н-ролла пошлет мне знак. И он послал мне Happy Mondays.
Итак, что я знаю точно. Не так уж много. Ты была на Гласто, но не покупала билет, значит, тебя кто-то туда провел, бесплатно или за деньги. Получается, после того как ты прошла по рыночной площади к остановке, где камера слежения засекла тебя в последний раз, ты отправилась на фестиваль. Зачем ты поехала туда и с кем?
Сегодня я встречаюсь с Меган. Все-таки у меня не укладывается в голове, что два человека называют себя твоей лучшей подругой, и при этом их нет друг у друга в Фейсбуке. Судя по размерам городка, здесь все должны быть друзьями в Фейсбуке. Или бывшими друзьями.
