– Катерина, – из дома выглянул Ричард, – зови Маргариту и срочно идите сюда.
Мы поспешили на зов приятеля. В просторной гостиной на диване лежали какие-то тряпки… одежда. Рич показал на нее пальцем и приказал:
– Разбирайте скорее, это паранджа – наша национальная одежда. С этой минуты вы мусульманские женщины. Ты, Олечка, – моя жена Кавакиб Насралла, а Маргарита – Мабрука Ясин, супруга Малика. – Ричард передал нам местные паспорта, которые привез с собой Магомет.
Фамилии-то, как на подбор, исламистские! Теперь на время пути мы стали однофамильцами весьма известных во всем мире террористов: Хасана Насралла, лидера военно-политического ливанского шиитского движения «Хезболла», признанного в ряде стран мира террористической организацией, и шейха Ахмеда Исмаила Ясина, основателя палестинской террористической группировки «Хамас».
Интересно, больше фамилий, что ли, нормальных и порядочных, в мире нет?! Хотя… может, это сделано специально для маскировки? И если вдруг, не дай бог, наши пути с исламистами пересекутся, возможно, с такими известными фамилиями нас и не тронут?
– А вас с Маликом как теперь зовут? – полюбопытствовала Рита. – Раз мы жены, то должны знать имена мужей.
– Меня – Джабаль Насралла, а Малика – Латиф Ясин.
Пришлось выбрать себе паранджу. К большой радости, она была не темных, а светлых тонов: у меня бежевая, у Риты голубая. Лицо прикрыто сеткой – самый жуткий, но в нашем положении спасительный вариант одеяния восточной женщины.
Да… не позавидуешь мусульманкам, особенно в тех краях, где правят бал жестокие исламисты. Никакого почтительного отношения к женщине, которая в этом особом и странном мире существо третьего сорта: в одном лице и рабыня, и машина по удовлетворению мужских потребностей и систематическому производству потомства. И это – вся жизнь, на которую обречена забитая мусульманская женщина! Никаких, даже мимолетных удовольствий, и полное отсутствие свободы! Не зря же считается, что место женщины в своеобразном арабском мире между собакой и верблюдом! Не знаю, но я со своим свободолюбивым характером так жить просто не смогла бы! Покорность, жестокие наказания, никаких личных интересов и свободы и вся жизнь, подчиненная какому-нибудь дикарю! Не завидую несчастным!
Рынки восточных базаров полны чудных ювелирных украшений, есть здесь и высококлассная косметика, но… только зачем, если нет ни одной части тела, на которой можно все это демонстрировать?! Всю жизнь ходить в покрывале, не имея даже возможности нормально дышать! Ужасно…
Но может, это нам только кажется дикостью? Возможно, для женщин Ближнего Востока – это норма, и они впитали в себя столь ограниченный и безрадостный образ жизни с молоком матери? Ведь ходят же в Германии и девочки, и девушки в хиджабах и не только не пытаются изменить свою жизнь на европейский лад, а просто не желают этого делать!
С другой стороны, лучше уж такой скромный и целомудренный наряд, чем совершенно развратный вид сегодняшних европеек, включая и российских подруг, которые совсем не заморачиваются правилами приличия, позволяя себе щеголять в таком виде, когда уже к женщине, кроме откровенного отвращения и желания ее просто трахнуть, никаких других чувств нет! Полностью обнаженные, самые сокровенные части женского тела стали нормой повседневной жизни! Нет ни чувства меры, ни малейшей неловкости за свой столь развязный проститутский вид. Известные всей стране представительницы прекрасной половины человечества не стесняются прийти даже в Кремль, не говоря уже о других общественных местах, с почти обнаженной грудью или с нахально выглядывающим из глубочайшего, как Марианская впадина, декольте бюстгальтером, и это считается очень модно, красиво и абсолютно пристойно!
Если я чувствую, что глубина декольте в наряде уже переходит все рамки приличия, то непременно принимаю меры по устранению неловкости, потому что не желаю выглядеть вульгарно и пошло и не хочу, чтобы меня воспринимали, как падшую женщину. Так было и в двадцать, и в сорок, так будет и в сто лет! Поэтому в плане достоинства с мусульманок надо брать пример, потому что эти скромные женщины никому и никогда не позволят усомниться в своей чистоте и порядочности!
Ну хорошо, маскировка есть, но и проблемка тоже имеется. Вот на каком языке, интересно, я буду говорить с исламистами, если на местном ни «а», ни «б», ни «кукареку»?! Да и с английским не всё гладко. В Гане английский язык государственный, его изучают в школе, и хоть я и прошла экспресс-курс в тренировочном лагере, боюсь, что поддержать свободную беседу вряд ли сумею. Пришлось поделиться с Ричардом страхами и сомнениями, на что мой озадаченный приятель сделал вполне разумное предложение:
– Не заморачивайся. Говорить, если что, буду я, а ты изображай из себя глухонемую и стреляй!
Я «возликовала» – «отличный» выход из положения! Особенно порадовало «стреляй», вот только было бы просто здорово, если бы исламисты нашу дорожку не пересекли никогда!
– Кстати, – посоветовал Ричард, – спрячь пистолет под платьем… так… на всякий случай, мало ли что. Надеюсь, однако, что ничего такого не случится.
А если случится? Исламисты – страшные люди, да и люди ли вообще?
Может ли в нашем человеческом обществе считаться человеком тот, кто совершенно спокойно, не дрогнув, отрезает голову такому же, как и он сам, живому человеку. За что? За то, что тот другой веры и не исповедует, как они, извращенный, звериный и кровавый ислам и является гражданином другой, неисламской страны! Абсолютно везде террор, отнимающий жизни; террор, сеющий ужас; террор, внушающий ненависть к тем, кто силой пытается завоевать мир и обратить его в свою веру!
Мне трудно это понять, а еще сложнее – принять, и хоть во мне и течет мусульманская кровь, я тоже, как и многие мои мусульманские собратья, считаюсь для этого двуногого зверья неверной, а значит, не человеком! Нельзя страхом и ненавистью заставить уважать ту или иную религию или образ жизни. А действие, особенно насильственное и жестокое, почти всегда рождает отчаянное противодействие!
По-настоящему за сумасшедшие и дикарские идеи исламистов сражаются немногие фанатики. Основное большинство воюет за деньги, беспредел, который они могут чинить, за возможность дать волю своим жутким маниакальным наклонностям и инстинктам и иметь то, чего в других европейских странах они не имели и иметь не могли: финансы, рабов, бесплатных женщин и материальные блага.
На континенте царит хаос, и где бы ты ни очутился, в любом уголке мира, нет никакой уверенности в собственной безопасности. Боже, как же мне страшно, даже при встрече с нацистами не было так жутко, хотя и те, и эти стоят друг друга!
Ко мне подошла Рита и спросила:
– Катя, а ты мусульманские молитвы знаешь?
Я кивнула. Знаю парочку, и в наследство от бабушки достались какие-то молитвы на арабском. Сегодня я очень сожалела о том, что бабуля, будучи истинной мусульманкой и превосходно зная и письменный арабский, и устный, так и не обучила меня этому языку. Вот, глядишь, знала бы арабский, то чувствовала бы себя уверенней… хотя нет, более уверенной при встрече с исламистами можно чувствовать себя только с оружием в руках и никак иначе!
– Обучи меня молитве, – попросила Рита.
– Запоминай, – произнесла я заветные слова, завершив их, как и положено, священным «Аллах Акбар»! – и провела ладонями по лицу.
Маргарита, заучивая молитву, безостановочно повторяла ее про себя, и я подумала, что она ей обязательно поможет и ничего плохого ни с ней, ни со мной теперь уже не случится!
Однажды в одном из аэропортов Германии я имела неосторожность произнести молитву вслух, завершив ее словами «Аллах Акбар!» чуть громче, чем нужно, причем на мне было темное широкое платье, под которым очень подозрительно топорщился послеоперационный бандаж. Едва я успела закрыть рот, как трое здоровенных секьюрити из службы безопасности вытащили меня из очереди на регистрацию, отвели в другую комнату, особо не церемонясь, обыскали и, обнаружив лишь медицинский бандаж вместо шахидского пояса, поняли, что я не смертница, а обычная пассажирка. Извинений, увы, не дождалась, потому что с русскими здесь церемониться не привыкли!
Но обид не было, потому что на их месте я поступила бы точно так же, только немного повежливей, потому как безопасность людей превыше всего. Сегодня в Германии проживает огромное количество мусульман: и турков, и арабов, и выходцев из других стран мира, проповедующих ислам, поэтому, если не дай бог, здесь начнется такая же, заваруха, как на Ближнем Востоке – существование Германии с ее традиционными религиями и образом жизни – под большим вопросом! Так или иначе, эту черную орду надо непременно остановить, иначе страшная угроза миру неминуема!
Теперь нам с Маргаритой не мешало бы поработать над внешностью. Я взяла с собой автозагар, и мы щедро намазали им свои красные от беспощадного африканского солнца морды, по-другому и не назовешь наши ужасные отталкивающие физиономии, через несколько минут превратившись в аппетитных шоколадок. Наших крашеных светлых волос под паранджой не было видно, но брови мы себе нарисовали знатные, как, впрочем, и стрелки на глазах. Настоящий Восток!
