– На ковре.
– Патологически аккуратная Сонька уронила одну серьгу и не заметила этого?
У меня появилось какое-то неприятное предчувствие.
– Не хочу даже думать, при каких обстоятельствах это могло произойти.
Денис быстро уловил мою мысль.
– Только при форс-мажорных обстоятельствах.
Я вздрогнула. Мне впервые стало по-настоящему страшно.
– Какие еще у вас форс-мажорные обстоятельства? – заглянула в нашу комнату Татьяна Викторовна.
– Да никаких! Просто фигура речи – не стал развивать свою мысль Денис. Он встал так, чтобы разбитый бюст не бросался в глаза нашей директрисе.
– Ты не видел Соню? – спросила она, не утруждая себя дальнейшими вопросами. – Она позвонила мне пару часов назад. Просила прийти. Да я смогла вырваться только сейчас.
Мы переглянулись. Второй свидетель или предполагаемый убийца? Кого еще она пригласила на спектакль?
– Мы тоже ее ищем.
– Когда найдете, напомните ей, что завтра в офис охрана ее уже не пропустит. Так что у нее есть только полдня, чтобы собрать вещи и завершить все дела. И если ей нужно со мной поговорить, пусть приходит ко мне сама.
Грозовая туча по имени Татьяна Викторовна тяжело уплыла, не растратив ни одной молнии и ни разу не прогрохотав. Мы зачарованно наблюдали за уникальным зрелищем, пока оно не растворилось за раздвижными дверьми OTISa. Мы переглянулись.
– Что дальше? – растерянно спросила Светик.
– Давайте вспомним, что говорила Соня, может, мы что-нибудь забыли, не обратили внимания, не поняли? – задумчиво произнес Денис.
У меня были вполне отчетливые воспоминания о последней встрече с Сонькой – они остались пятнами на моем тоненьком свитере цвета слоновой кости, но ничего достойного внимания в них не обнаруживалось, хотя…
– Некоторые, может, и не помнят, – с ехидной улыбкой заметила я – в самый ответственный момент они смотрели в окно и радовались, что Соня пользуется моей жилеткой, а не жилеткой некоторых.
Денис сразу заинтересовался.
– Она что-то конкретное вспомнила?
– Угу. О неком небесном создании, которое в тот день, когда убили Макса, посетило его с кратким рабочим визитом. И мне кажется, это райское создание тебе знакомо.
– Нина была у Макса? – удивился Денис.
– Полезно, все-таки, послушать иногда плачущую женщину, – с искренним раздражением заметила я. Денис знал имя нашей прекрасной Галатеи, и это обстоятельство почему-то меня раздражало.
– Каюсь. Обещаю исправиться. Если мы найдем Соню, обещаю выслушивать все ее истерики с максимальным вниманием, – кротко спросил мой собеседник.
Я невольно улыбнулась.
– И поскольку тебе известно имя Нины, я надеюсь, ты знаешь, где ее найти?
Почему-то мне хотелось, чтобы Денис ответил отрицательно. Но увы…
– Я знаю только, что она приезжала в модельное агентство на девятом этаже.
– Так чего же ты медлишь?
– Ты со мной не пойдешь?
– Не будем нарушать вашу тонкую духовную связь. Надеюсь, что ее исповедь ты послушаешь с должным вниманием?
– Обещаю, – засмеялся Денис и вскоре исчез в лифте.
Мы со Светиком переглянулись.
– Тебе нравится Денис? – заинтересовалась она.
– С чего ты взяла? – такая мысль никогда не приходила мне в голову.
– Мне кажется, ты ревнуешь его к этой загадочной Нине.
– Светик, какие еще трагедии должны произойти, чтобы ты выбросила всякую романтическую чушь из головы?
– Передо мной не обязательно разыгрывать роль биоробота, – надула губы моя сотрудница. После двух проведенных в моей квартире ночей она была твердо уверена, что достаточно глубоко изучила все мои потаенные желания, и разговаривала со мной тоном умудренного жизнью буддистского священника с неразумным европейским паломником. Однако ее назидательность была настолько забавной, что сердиться совсем не хотелось. Я улыбнулась.
– Ладно, психолог, твоим заданием узнать о Нине у своей матери. Татьяна Викторовна с ней тоже знакома.
Светик сразу же растеряла всю умудренность жизнью и посмотрела на меня детским умоляющим взглядом.
– Ты же понимаешь, что ты единственный человек, с которым она будет полностью откровенна!
– А как же Сонька?
– Думаю, стоит подождать. Может, она вскоре появится и все объяснит сама.
– А ты?
– Я? Пойду утверждать свое почетное звание биоробота перед Костей, чтобы он ничего не заподозрил о моей романтической, легко ранимой душе. А заодно и поработаю. Сроки сдачи нашего проекта никто не переносил.
Светик покорилась судьбе, и мы двинулись, каждая в своем направлении.
* * *
Я старалась держаться перед Светиком уверенно и спокойно отчасти для того, чтобы не пугать ее, отчасти, чтобы подбодрить себя. Но в глубине души я была напугана. И как только Светик скрылась из вида, в мою голову полезли самые отвратительные подозрения. Вокруг разыгрывалась какая-то непонятная пугающая фантасмагория, а я не могла сообразить, какая роль в этом спектакле отводилась мне. Я села за компьютер, но работать не смогла. Впервые за день мне представилась возможность подумать в одиночестве, если, конечно, не считать Костика. Но Костика, действительно, можно было не считать.
С чего начать построения свих логических цепочек? С убийства Макса? А может, с факта его скоропалительной женитьбы? Могла ли я быть невольно причастна к его смерти? Я решительно покачала головой. Ну, во-первых, Макс был совсем не Максом. А значит, у него были очень веские причины скрывать свое имя. И эти веские причины появились еще до того, как мы познакомились. Я просто случайно оказалась на линии огня. И чтобы не пострадать, нужно быстро сообразить, в каком месте она проходит, и в какую сторону безопаснее отодвинуться. Для этого стоит покопаться в прошлом моего экс-жениха. Я начала припоминать все, что он когда-либо рассказывал мне о своем прошлом. И после многих длительных бесплодных попыток поняла, что Макс никогда не говорил о себе и мастерски уходил от любых тем, связанных с его прошлым. Как я не замечала этого? Наверное, меня просто не интересовал Макс, как и его прошлое. Был ли он, действительно, юристом? Какими делами занимался? Это могла рассказать только Сонька. А она исчезла. Какие еще отправные точки у меня оставались? По всей вероятности, первым человеком, который контактировал с Максом, был отец Светика – владелец нашего бизнес центра. Но он лежит в реанимации. Что может быть известно Татьяне Викторовне? Кто такая Нина? Была ли она знакома с Максом раньше? Ни одного ответа!
Так. Попробуем начать с другой стороны. Откуда мой бывший жених мог знать о том, что существует некий Макс Завадский, который имеет с ним определенное сходство и на некоторое время уехал за границу. Это, по крайней мере, я могу спросить у Макса. Надежда, что-нибудь выяснить была исчезающее слабой, но, все-таки, это была надежда. Кроме того, в голове моей постоянно крутилась фраза, сказанная Светиком в первый вечер нашего совместного обитания в моей квартире. «Она все узнает первая!» Может, он говорил обо мне? И насколько безопасно для меня будет узнать это «все»? И как Макс собирался мне сообщить об этом «всем»? Надеюсь, не письмом? Меня просто бросило в пот! Неужели я жива только до тех пор, пока до меня дойдет какое-то глупое послание? А может, он где-то мне уже это послание положил? Я начала рыться в своих бумагах на столе. Абсолютно бессмысленное занятие, если учесть, что целую неделю они провалялись у всех на глазах и неоднократно слетали на пол. Ничего не обнаружив, что было вполне предсказуемо, я начала открывать ящички в столе и тщательно просматривать бумажки различного возраста, состояния и ценности. Искать неизвестно что можно только от полного отчаяния, но и этого мне лучше было не делать. Потому что на второй полочке сверху меня ждала находка неожиданная, но вовсе не желанная. В углу среднего ящичка мирно пылилась моя… чашка! С остатками кофе на стенках!
Сказать, что я испытала ужас, значило сильно приуменьшить степень моего потрясения. Тело просто перестало меня слушаться, способность мыслить логически исчезла, уступив место полному хаосу в голове. Что мне делать? Отдать чашку следователю? Но это будет выглядеть как явка с повинной. А я повинной себя не ощущала. Пойти быстро в туалет и хорошо вымыть чашку? А Костик? Он обязательно сдаст. Просто задвинуть ящичек и тихо подождать, пока я не останусь одна в комнате?
Я быстро закрыла стол и откинулась на спинку стула.
– Лина! Что с тобой? – откуда-то издалека услышала я голос Дениса. – Тебе плохо?
– Она зависла, не видишь? – ответил ему петушиный тенор Костика. – Перегруз.
Денис заглянул мне в лицо.
– Пойдем, проветришься, – и он бесцеремонно схватил меня за мою безвольную руку, заставил подняться и, обняв за плечи, вывел в коридор. Я следовала за ним, как зомби, просто бездумно подчиняясь его приказам. Таким образом, меня оттранспортировали к окну и оперли о подоконник.
