Золушка помнит. По ночам крыса превращалась в учителя математики и заставляла бедную девочку решать задачки и примеры.
Королевский дворец сиял, как хрустальная ваза, наполненная светлячками. Разодетые кисы и самоуверенные перцы лорнировали публику. Принц скромно сидел в углу и угощался шампанским.
– Спорим, принц обратит внимание на меня? – спросила старшая сестра и встала на голову.
– Нет, на меня! Фигу тебе! – отвечала средняя и, выхватив бокал из рук первой попавшейся кисы, побежала к принцу.
– Ну, развлекайтесь, девочки, – улыбнулась мачеха, взяла мужа под руку и потащила его в главную бальную залу слушать самый модный в этом сезоне Оркестр ползающих гитаристов.
На балу все веселились в меру сил и здоровья, и одна только бедная Золушка носилась по королевскому дворцу, как угорелая, договариваясь, втюхивая и навязывая.
– А не выпить ли нам шампанского? – спросил у Золушки принц. – Я вижу отличный повод – мы с вами ещё не знакомы.
– Извините, – отвечала она. – У меня здесь дела.
Посол Розастана, бывший чемпион по бегу на короткие дистанции, дольше всех не поддавался на уговоры (хотя летний домик был со всеми удобствами и почти что новый). Гоняясь за неуловимым бегуном, девушка даже потеряла свою хрустальную туфельку.
– А не выпить ли нам шампанского? – остановил её принц. – Я вижу отличный повод – из такого бокала я ещё не пил!
– Это моя туфелька, идиот! – разозлилась Золушка, выхватывая туфельку из рук обалдевшего наследника престола.
Ближе к утру Золушка сидела на холодных мраморных ступеньках около главной бальной залы и нервно курила. Она, кажется, сделала всё, что ей велели. Или не всё?
– Можно составить вам компанию? – спросил её скромный человечек в зелёном бархатном костюме, и не дожидаясь приглашения, плюхнулся рядом. – Вижу, вам не очень-то и понравилось на нашем балу.
– Ну, как сказать? – задумалась Золушка. – Я ожидала совсем другого. И, честно говоря, мне так и не удалось повеселиться.
– Вас кто-то обидел? – строго спросил человечек и достал из кармана рацию.
– Нет-нет, у меня никаких жалоб, – остановила его Золушка. – Всё дела, дела, дела. Ни минуты свободного времени!
– Вы что же, новая шпионка из Розастана? – подозрительно спросил человечек, вертя рацию в руках.
– Да нет, я местная шпионка. Мачеха велела мне разрулить все её проблемы, а потом ещё фея-крёстная пристала с этими дурацкими нерастаможенными каретами.
– Кареты? А не выпить ли нам шампанское из кареты? – раздался откуда-то сверху голос принца.
– Дворцового лекаря и бочку рассола в квадрат Е-15, – тут же сказал в свою рацию человечек в зелёном, и, подхватив Золушку под руку, отвёл её в беседку.
– Зачем так напиваться, если ты принц? Я понимаю, когда пьют с горя или от нищеты, – развела руками Золушка, – Вот уж никогда бы не подумала, что принц такой гадкий. В газетах о нём всегда так хорошо пишут!
– Хорошо заплатишь – хорошо напишут, – загадочно отвечал ее собеседник – Поначалу я тоже так реагировал на всю эту бальную суету, а потом привык.
– Кто же вы?
– Я – распорядитель дворцовых церемоний. Тот, кто работает, покуда все веселятся и тот, кто остаётся трезвым, когда все вокруг уже пьяные.
– Кажется, я вас уже люблю! – воскликнула Золушка, – Будьте моим принцем!
Не узнать обычно опрятную рыночную площадь: под утро замело её снегом; и тут же проехал на телеге один смешной фермер, засыпал дорогу красным песком, чтобы найти путь назад; потом собаки не поделили требуху, растащили её на кусочки; следом бабы пошли за покупками, вымесили ногами образовавшуюся грязь в мутную жижу; а напоследок ребятишки в школу побежали, оставляя за собой шлейф из фантиков, пистонов, пробок, жеваной бумаги, окурков и дохлых крыс на верёвочках – и от всего этого сделалось очень и очень неприютно.
Серебристый автомобиль обтекаемой формы останавливается на рыночной площади и обтекает. Из автомобиля выглядывает испуганная дама в белой меховой шапке, такой мягкой и нежной, как будто слепленной из дорогой пены для дорогой ванны. Дама примечает парнишку, околачивающегося неподалёку, и приманивает его пальцем. Парнишка занят очень важным делом: он пытается доплюнуть до одиноко лежащего в грязи бродяги. Бродяга полежит-полежит, поднимется и уйдёт, и в кого тогда плевать? Но тётка в серебряной тачке тоже ничего себе, к тому же, и в неё можно попробовать плюнуть.
– Чего вам? – лениво спрашивает парнишка, подходя к автомобилю.
– Кажется, я немного заблудилась, – признаётся шикарная дама. От неё пахнет дорогими духами, и вся она такая, будто бы только и делает, что фотографируется для журналов мод.
– Вы, наверное, в город едете? – спрашивает парень. – Так это вы не там свернули.
Иногда такое случается: какой-нибудь растяпа сворачивает не там, и вместо города, сияющего огнями и манящего запретными плодами, попадает сюда, на рыночную площадь, вокруг которой теснятся домишки, хибарки и лачужки, а за ними уже высятся непроходимые леса, да ещё, может быть, поджидают незадачливого путника бездонные зловонные болота.
– Я свернула вот здесь, – дама извлекает из бардачка карту местности, какую-то совершенно свежую, новую, будто только что из типографии. – И теперь я должна быть тут, на шоссе. А не тут… Я даже не знаю, где я. Тут на карте нет такого населённого пункта.
– У нас лучше, чем в городе, – патриотично заявляет парень, – А на карте нас нет, чтоб враги не напали. А вы вот тут, наверное, не заметили развилку, вот к нам и заехали. Здесь с позапрошлого года – объезд. Дорогу весной затопило, наши всё никак не соберутся её поправить.
Дама внимательно следит за грязным пальцем, рисующим на карте объездной путь.
– Очень хорошо. Как бы мне тебя отблагодарить? – она берёт с соседнего сиденья изящную сумочку, запускает в неё руку, пытаясь найти кошелёк.
– Нет, денег мне не надо, – обижается парень.
– Не надо? Ну что ж… – дама собирается попрощаться, закрыть окно и уехать прочь, но парень ещё не закончил:
– Вы меня лучше в город с собой возьмите! Сделалась охота на него посмотреть!
– А меня не обвинят в похищении несовершеннолетних? – без тени улыбки интересуется прекрасная незнакомка.
– Я уже большой! Мне можно! Я – ученик токаря!
– И чему учит тебя этот токарь? – с интересом спрашивает дама. А сама уже открывает соседнюю дверцу авто и, не глядя, швыряет сумочку назад. Сумочку она застегнуть забыла. Вся полезная дамская мелочь и бесполезная ерунда высыпается на пол, но хозяйка этого не замечает.
– Токарь меня не особенно-то и учит, – хмуро говорит парень, и усаживается рядом с красавицей, будто всегда только и ездил в таких автомобилях, на переднем сидении, – Сегодня вот пьёт с самого утра, меня отправил за добавкой.
– А ты вместо этого разговариваешь с незнакомыми женщинами, которые могут научить тебя плохому? Может, пока не поздно, вернёшься?
– Ещё чего! Я так долго тут торчал, он меня теперь точно отчекмарит!
– Что сделает?
– Ну, шкуру слупит.
– Побьёт, что ли? – догадывается дама, – Ну и порядки. Тебя как зовут?
– Ну, Кай, а вас?
– А меня, – прищуривается хозяйка роскошного экипажа. – Меня… Зови меня Снежной Королевой.
– Как в кино, – ухмыляется Кай.
Автомобиль изящно разворачивается и возвращается на шоссе. Случайный бродяга приоткрывает один глаз, но по-прежнему остаётся лежать на площади.
В городе у Снежной Королевы есть собственный дом – белый и холодный, как и она сама. В саду стоят ледяные скульптуры: зайчата, гномы, гуси.
– Чего это? – указывает на них пальцем Кай.
– Это так, – улыбается дама. – У меня было плохое настроение, а эта гадкая лесная мелочь прибежала в мой сад – и ну пачкать его своими мерзкими лапами.
– И? – опасливо переспрашивает Кай, и оглядывается назад, на свои следы.
– Дохнула на них холодом, и оставила здесь, другим в назидание. Но ты мой гость и можешь ничего не бояться.
В доме Снежной Королевы гулко и пустынно: белый минимализм, как в модных журналах и фильмах про офисную жизнь. Кай осторожно садится на краешек белого крашеного стула, кладёт руки на колени и напряженно ждёт дальнейшего развития событий.
– Ты, наверное, хочешь спросить, почему я не смогла найти дорогу в город? – спрашивает Снежная Королева.
Если честно, парень хочет сейчас узнать только одно: его сразу засунут в холодильник и оставят там умирать, или сначала загонят ему под ногти с дюжину ледяных иголок? Но не решается вымолвить ни слова: его язык будто примёрз к нёбу.
– Раньше я путешествовала на поезде, но в этот раз не было свободного купе. Я терпеть не могу, когда кто-то едет вместе со мной. Но тебя, конечно, это не касается. Ты ведь не такой, как другие.
– Наверное, – скорбно бормочет Кай и изучает свои ногти. Нет, определённо, сначала будут иголки.
