– Надо покумекать, – задумчиво качнул головой Славка Горбунов.
– Что тут думать, ставь на голосование, председатель, – как всегда сурово буркнула старуха Сварина, – хорошее предложение, принимать его надо…
– А я говорю, подумать надо! – упрямо возвысил голос Горбунов-старший. – Вы б, Кузьминишна, не гнали лошадей. Тут дело такое, крепко думать надо прежде чем…
– Дело надо робить! – перебила его старуха. – Председатель до́бре гутарит. Хватит ждать, поспешать надо.
– Всё бы вам, бабуся, поспешать, – снова смешливо встрял Вовка Горбунов, – спешите, як будто одной ногой ужо́ там… – многозначительно возвёл он глаза к небу.
– Тьфу на тебя, охальник! – под общий хохот рассердилась Свариха.
– …а нам-то спешить не с руки, нам тут пожить бы ишшо. Так шо думать надо полюбасу, – смеясь, закончил Вовка.
Спустя три часа решение о переносе одного блокпоста на безопасное расстояние от другого было принято Стрелковским сельсоветом подавляющим большинством голосов. Бумага подписана, печать поставлена. Лишь один член Совета был против, при двух воздержавшихся.
– А как переносить-то будем, Пантелеич? – когда всё закончилось, подошли с задних рядов братья Горбуновы. – Серёга ж Опанасенко, як пить дать, завтра вернётся. А он упёртый, ёпт, – улыбнулся Вовка, – хрен сдвинешь его второй раз… Так шо сегодня надо всё сделать. Ну, да шо я тебе рассказываю…
Ещё с час мужики решали, как им лучше провернуть свою затею, как безопаснее.
– …Ну, тогда итожим, – подвёл черту дед Иван: – Ты это, Славча, здо́рово придумал, так всё и сделаем… Вовка, с тебя трактор, сюда его пригони. Потом найдёшь Ваську Глода с его оглоедами, – улыбнулся председатель, – и дальше по своему плану… Ну а вы, мужики, – обратился Пономарь к старшим братьям, – к погранцам прямиком дуйте. Начинайте сразу, как можно раньше, никого не ждите… Я – на автобазу, как транспорт найду, сразу к вам. Ваша задача до нашего появления… Ну, да вы и сами всё знаете… С Богом, братцы, авось, не остановят!
– Фамилия?
– Пономарь, – попытался, было, встать, но его резко остановили: – Сидите, не вставайте. Цель визита?
– Домой еду.
Высокий пограничник в камуфляжной зимней куртке без знаков отличия переглянулся с брыластым напарником и снова стал неторопливо листать странички паспорта:
– Ну и где ж ваш дом?
– Я вам уже два раза всё рассказал, – устало огрызнулся он. – А до вас ещё троим проверяльщикам.
– Надо будет, всей Украине свои сказки рассказывать станешь, – отрезал пограничник. Но тут же, как ни в чём не бывало добавил, – не здесь, разумеется, так что в ваших интересах на вопросы всё-таки отвечать.
– Фамилия? – хмуро повторил он.
– Пономарь.
– Имя, отчество?
– Михаил Евгеньевич.
– Цель визита на Украину?
– К деду еду, на родину.
– Паспорт российский… прописка московская, – листнул страницей паспорта пограничник, – а место рождения… – снова листнул, – и правда, Стрелковое, Херсонской области, Украина то бишь… Ну и где твоя родина, Михал Евгенич? – по-простецки насмешливо спросил, вдруг, пограничник, – там, где папка с мамкой, или там, где кормят вкусно?
– Знаешь, что!! – задохнулся от возмущения. – Я с детства без папки с мамкой, понял?! И кормлю себя сам с 17 лет! А до того меня дед кормил, без всяких там твоих родин, вот, к нему и еду, – уже сил не было даже огрызаться. Сначала таможенники посреди ночи подняли на Харьковской таможне, все вещи перещупали, превратив формальную обычно процедуру досмотра пассажиров поезда Москва—Херсон в тягостно-кропотливый обыск. Затем трое погранцов проверяли-задавали-выясняли-допрашивали. Теперь эти двое в камуфляже появились со своими расспросами. Они хоть тоже погранслужбой представились, но явно были из другого ведомства, дознавательного. «СБУ, небось, – подумал он, – эти так просто не отстанут…». Ну и к тому же все предыдущие проверяльщики явно званьицем пожиже этих «службистов» были, потому как до сих пор никто ему не хамил.
Мишка Пономарь ехал один в купе своего полупустого вагона, и сейчас сидел на нижней полке за столом напротив двоих проверяющих, разложив перед собой билеты и документы.
– …Поэтому я просил бы не разговаривать со мной в таком тоне!
– Ну, хорошо, – равнодушно пропустил мимо ушей его обиду «как бы пограничник». – Не хотите так разговаривать, будем по-другому.
– Род занятий? Где работаете?
– Журналист. Сказал же вам уже – работаю на радио, программным директором на музыкальной станции.
– Ну, да – ну, да, – закивал проверяющий, – важная птица, я помню… А командировочное удостоверение предъявите-ка. С редакционным заданием вашего радио.
– Сотый раз говорю вам: нет никакого задания, с частным визитом еду, домой к деду. Сестра из Киева на машине добирается, в Херсоне меня встретит, и сразу в Стрелковое рванём.
– О, как… Сестра тоже гражданка России? – оживился, было, проверяющий.
– Нет, Украины. Это так важно?
– Ну, как вам сказать.., – протянул проверяющий, – скажу, как есть: вопросов много. Судя по вашим рассказам, вы не только родились, но и выросли в Стрелковом, до 17 лет там жили, я правильно понял? – Он дождался утвердительного кивка и продолжил: – Ну, вот, значит, к этому времени и паспорт уже должны были получить. Отсюда и первый вопрос: почему тогда у вас паспорт российский, а не украинский? А у вашей сестры, как вы утверждаете, наоборот? У нас двойное гражданство запрещено. Вы когда российское гражданство получали, официальный отказ от украинского оформили?
– Да проще всё гораздо, – пожал плечами Пономарь-младший. – Родился на Стрелке, а через несколько лет родители в Россию перебрались, страна-то одна была. Только в школу пошёл – Советский Союз медным тазом накрылся. В 14 лет паспорт российский получил, и в том же году папа с мамой разбились… авария… Дед нас с Леркой, она младше на три года, к себе сразу и забрал. Так что вопрос с паспортом передо мной никогда не стоял. А вот Лерке дед украинский паспорт справил, когда возраст подошёл, она сама так захотела, в Киеве собиралась учиться. А я в Москву уехал поступать, да так и остался. Вот и вся история.
– Ви розмовляєте на українській мові? – неожиданно спросил его по-украински пограничник.
И сразу вспомнились те слова.
– Нiжний до́тик, – ответил невпопад и усмехнулся.
– Не зрозумів?
– Извините, вспомнилось, вдруг… В Киеве в блудную попал ненароком… Говорили-говорили, с тёткой одной, а друг друга так и не поняли. Ну, как сейчас примерно… – хмыкнул он. – Нет, не говорю по-украински. Пока жил в Стрелковом, как-то не сподобился. И дома, и на улице по-русски все говорили. Хотя, Лерка, вот та всё знает, чешет по-украински, будь здоров.
– Ну, вот видите, с каждым разом ваш рассказ всё подробнее, – впервые за всё время улыбнулся дознаватель. – Так что зря обижаетесь… Ну и что с вашим дедом сейчас не так?
– Всё так, – нахмурился, было, на снисходительный тон проверяющего, но тут же невольно потянулся к мелькнувшей у него «человечинке». – Надеюсь, что всё так, но уже который день не могу дозвониться… Как началась эта свистопляска в Стрелковом, так и пропал дед Иван. Больницы все обзвонили, нет нигде… А как одноклассника моего, Ваську, нашли, так мы и всполошились. Заби́ли его до полусмерти… Васька, он ведь не от мира сего. Нет, не дурачок, так, приблажный немного, но его в селе никто пальцем тронуть не смел. Любили его… А забили… Соседи страсти рассказывают, а где дед и ещё трое мужиков никто не знает… Страшно, – неожиданно для себя признался он.
– А у нас сейчас по всей Украине страсти да свистопляска. Всем страшно… Вот только сами мы разберёмся. Вас нам тут не стояло. Слишком много вас тут объявилось, родственничков-то.
– Ты что, командир?! – ошеломлённо метнулся взглядом по камуфляжной зимней куртке без погон на плечах.
– Майор, – перехватив взгляд, равнодушно подсказал офицер.
– Майор, – согласно кивнул Пономарь-младший. – Ты чего, майор?! Я ж родился здесь, на Стрелке. И дед мой тут родился. И его дед. Это что, по-твоему, нас здесь не стояло?! Да если нас не стояло, то что вообще тут стоять могло?! Думай, что говоришь!
– Ну и что с того, что родился ты тут, – невозмутимо смотрел на него майор. – Где родился, там и пригодился, знаешь такое? Выходит, не пригодился ты нам, Михал Евгенич. Чужой ты тут.
– Ладно. Чужой, хрен с тобой, товарищ чекист. К деду пусти, а? Это ж дед мой родной, семьдесят вот-вот стукнет. А вдруг случилось что?
– Ну, сам говоришь, в больнице его нет. Значит в подполье ушёл или в Крым сбежал… А может в кутузке сидит с подельниками… – хмыкнув, предположил майор. Немного помолчал, и добавил: – Я по нынешним временам так скажу: если б случилось что и впрямь серьёзное, то все б знали уже, покойников не прячут у нас пока. Так что ты радуйся, что плохих вестей нет…
