– Вот-вот. И постепенно вызывает привыкание у худеющих дамочек и насилующих свое воображение творческих личностей. Далее идет препарат, полученный из ядовитых грибов – Псилоцибин. Он повышает эмоциональность человека и вызывает галлюцинации. И, наконец, самая большая гадость – ЛСД, действие которого ты испытала на себе. Галлюцинации, искажение восприятия пространства и времени… В общем, я эти таблетки спустил в унитаз. Надо было бы отнести в милицию. Но тогда тебя бы замучили на допросах.
Доктор не знал, что сейчас он, возможно, подписывал себе и мне смертный приговор. Я исподлобья посмотрела на Гинтераса. Его лицо выражало живой интерес. И глаза… Не может быть, чтобы у убийцы были такие живые лучистые глаза. Они должны быть мертвые, как и результат его трудов. Может, он, все-таки, не убийца?
– Ты уверена, что рассказала мне правду об этих таблетках? – осторожно обратился ко мне доктор.
– Нет, конечно, – обиженно ответила я. – Я их распространяю. И хотела сделать Вас ЛСД-зависимым от меня. Я тогда могла бы лечить у вас всех своих знакомых. Кстати, там ничего в этой упаковке необычного не было?
– Нет. Только срок годности ее уже истек. Но превратиться из «новопассита» в ЛСД под действием времени эти препараты все равно не могли.
– А что это за лекарства, и по какому поводу была лекция? – не удержался от вопроса Гинтерас, чем привлек к себе внимание доктора.
– Ликбез, – отрезал он – А Вам, господин супермен, я советую лечь в постель. И оставаться там еще недельку. Пойдемте, я вас осмотрю.
Все действующие лица переместились в комнату. Бабушка плавно перевела беседу на общедоступные темы, и больше у меня не было возможности подумать над своими вопросами. Но я мужественно терпела. И только вечером, провожая доктора до двери, тихо спросила:
– Владимир Александрович, мне показалось, что Вы узнали того перебинтованного человека, которого я стукнула по голове. Когда он поступил к Вам в больницу и почему?
– Поступил в больницу он в прошлую субботу, если мне не изменяет память, в результате автомобильной аварии. Он вел машину в состоянии наркотического опьянения. К его величайшей удаче пострадавших не было, однако его состояние очень заинтересовало милицию. Тем более, что машина с места аварии исчезла, а самого раненого довез до больницы неизвестный автомобиль. Больной оказался не в таком плохом состоянии, как казалось изначально. Не дожидаясь посещения следователей, он исчез из палаты, как только смог ходить. Кроме сотрясения мозга и достаточно глубоких повреждений тканей на голове и трещины в шейном позвонке у него сломано еще пару ребер. Другой бы спокойно лежал на койке. Но наркоманы – народ беспокойный и живучий. Ломки они боятся больше, чем переломов.
Я задумчиво покачала головой.
– Мне все же показалось, что травма головы сказалась на его способности соображать.
– Это наркотики, а не травма головы. И тебе советую с ним встреч не искать. Он может быть совершенно неуправляемым в некоторые моменты времени. Ну, все. До свидания. Думаю, что ваш больной сегодня уже будет спать спокойно. И дня через четыре ты сможешь уже рассчитывать, что твое спальное место освободится.
Я улыбнулась и закрыла за доктором дверь. Хорошо, что мы помирились.
* * *
Итак, «вампир» разбил машину с партией наркотиков. В результате чего Славику достались какие-то, как он считал, лекарства. Часть он отнес Ритуле, зная ее страсть к транквилизаторам и постоянные головные боли. А остальные… Конечно! Он отдал сердечнице матери, страдающей, к тому же, гипертонией. Если бы Славик сознательно украл наркотики, он не вел бы себя так беспечно. Значит, он не знал, что спрятано в упаковках невинных лекарств? А вот Рита спряталась. Она что-то знала или догадывалась. Не такая моя подруга невинная жертва, каковой пыталась себя изобразить?
Часы на кухне пробили два удара. Мысль о том, что Гинтерас, наверное, сейчас спит глубоко и спокойно, неодолимо влекла меня к загадочным файлам. Я просто обязана была все выяснить! Бросив, наконец, все попытки уснуть и, стараясь двигаться бесшумно, как тень отца Гамлета, я отправилась к компьютеру. Повернув монитор так, чтобы его мерцание не падало на Гинтераса, и выключив звук, приготовилась работать.
Не знаю, что я надеялась увидеть в этих файлах, но после их расшифровки меня ожидало большое разочарование. Там находились только длинные ряды цифр…
– Что это ты делаешь? – вдруг раздался за моей спиной сонный голос Гинтераса.
– А ты как думаешь? – хмуро ответила я вопросом на вопрос. Если Гинтерас – тот наемный убийца, который должен убрать свидетельницу Риту, он наверняка узнает этот шифр. Мысль не очень вдохновляла. В этом случае я автоматически становлюсь новым кандидатом в покойники. С тем лишь отличием, что меня и искать не надо. Очень радостное открытие, но отступать некуда. Мой гость уже неожиданно легко спрыгнул с постели и почти моментально оказался рядом.
– Откуда эти файлы? – деловито спросил он, глаза его стали внимательными, будто он не спал только что мирным сном вовсе.
– Я это нашла у Риты в компьютере. Возможно, это ваш особый шифр, чтобы злобный муж не догадался о вашей переписке, – я могла себе позволить немного иронии. Убивать меня прямо в моей квартире он вряд ли решится.
Он засмеялся и поцеловал мне руку.
– Ты удивительная женщина. Язык, как у змеи-скарапеи, а поступки – как у матери Терезы. Мы переписывались открытым текстом. Да и судя по экстентам, это не совсем файлы е-mail. Это ведь программа-шпион? Интересно, где она их скачала?
Похоже, Гинтерас тоже не знаком с шифром.
Мой гость наклонился к компьютеру через мою голову. От него пахло хлорфилиптом и «стрепсилсом». Никогда не думала, что запах лекарств может быть привлекательным. Но Гинтерас сразу воспринялся моими органами чувств, как домашнее и совершенно безопасное существо. Так убийца он, или нет?
– С твоего компьютера не могу определить. Жаль. Давай посмотрим с другой стороны. Ты думаешь – это какая-то информация, связанная с теми таблетками-наркотиками, которые ты выпила?
– Возможно, – я внимательно посмотрела на него. Его взгляд был задумчивым. Он нависал надо мной, почти касаясь подбородком моих волос.
– Если это переписка контрабандистов, тогда там может быть время отбытия и прибытия, номер партии… – Гинтерас немного отодвинулся от меня. – Какие у тебя волосы красивые, – хмуро добавил он.
– Спасибо за комплимент – мы оба замолчали.
Стоп. «Вампир» читал номер партии по бумажке. Не эта ли бумажка лежит у меня в кармане пальто? Надежда, что это чем-то нам поможет, небольшая, но стоит попробовать. Ничего не объясняя моему гостю, я метнулась в прихожую.
Смятый листок был на месте. На нем каракулями «вампира» выведены слова «Новопассит», «Солпадеин» и несколько цифр. Оставалось только проверить!
– Что это? Ключ? – спокойно спросил Гинтерас, нахально восседая на моем месте.
– Нет, просто одна догадка. Встань. Это мое место, – хмуро сказала я. Но Гинтерас только подвинулся, и мне пришлось сесть вплотную к нему.
Открыв первый длинный файл, я начала сравнивать числа на бумажке и в тексте. Расчет был прост. Если последовательность хотя бы части чисел в любом месте числового ряда совпадет, то весь ряд несет информацию именно об этой партии лекарства. И тогда у меня есть шанс хотя бы что-нибудь узнать. Руки у меня дрожали от нетерпения, а сердце учащенно билось. Первая цифра, вторая…, девятая… Yes! Девять цифр подряд, начиная с седьмой в тексте и первой на бумажке, совпали! В первом же файле! И случайностью это быть не могло. Значит, эти девять цифр означают партию товара! И ничего здесь не зашифровано, все передавалось открытым текстом.
– Ты профи! – одобрительно кивнул мой невольный компаньон. Он тоже был увлечен, и взволнованно дышал мне в ухо. – Остальные цифры могут быть временем и датой отправки, а может, закодированным местоположением. А где ты это взяла?
– Там же, где и файлы.
– Жаль, что мы не знаем точно ни одной даты…
Мы? Нет, одну дату, я, кажется, знала. Славик украл лекарства, скорее всего, из разбитой машины. Машину вел «вампир». И поступил он в больницу по словам доктора в прошлую субботу. Какое это число? Я посчитала и начала смотреть на цифры, окружающие номер партии…
Итак, если эти четыре цифры – дата прибытия груза, а следующие четыре – время прибытия, то… То что? Ерунда какая-то, таких дат не бывает. А если по-другому? Если нули вообще пропускаются? А вот теперь, похоже. Значит груз, часть которого попала в руки Славика, отбывал из нашего города. А восемь цифр в конце – дата прибытия в нужное место, которая уже давно позади.
Гинтерас с интересом наблюдал за мной. Он не мог слышать наш с доктором разговор, и ничего не понимал.
– Ну, каковы результаты мозгового штурма? – наконец, не выдержал он.
– Пока никаких, – заставить меня проболтаться можно было только под страхом смерти.
