После совершённого убийства Михаил Венгров пользовался заслушанным авторитетом в ячейке. Однако несколько дней Венгеров ходил сам не свой. Мысленно он постоянно молился, просил прощёния у Господа за невинно убиенных.
Боевики, пользуясь связями в криминальной среде, сбыли золото скупщикам краденого за хорошие деньги. По замыслу руководителя ячейки вырученные деньги пойдут на подготовку террористического акта против градоначальника.
Ячейка тщательно готовилась к проведению теракта. Михаил, как уже завоевавший доверие «товарищей», получил задание: наблюдение за градоначальником, его перемещениями по городу.
Он добросовестно выполнил поручение и составил подробный отчёт, из которого руководство ячейки сделало вывод: градоначальника проще всего убить, когда он будет выходить из квартиры своей содержанки, а её он посещал с завидной регулярностью – два раза в неделю по вторникам и пятницам.
Наконец Михаилу удалось выйти на связь с Басовым – наблюдение за ним со стороны «товарищей» ослабло, появилась возможность свободно перемещаться по городу. Он тотчас поспешил на казённую квартиру, где его уже который день ожидал штабс-капитан.
Офицер получил от своего подопечного подробный отчёт. Единственное о чём умолчал Михаил, так это о совершённом двойном убийстве.
Штабс-капитан Басов так оценил действия своего подопечного:
– Главное, что вам удалось внедриться в ячейку и большевики не подозревают о ваших истинных намерениях. Как говориться: цель оправдывает средства. А сведения о готовящемся теракте против градоначальника являются очень ценными. Я вас более не задерживаю.
Михаил стоял перед Басовым, переминаясь с ноги на ногу.
– Не могу я больше, господин штабс-капитан. Отпустите меня… Ведь вину я уже искупил…
Басов усмехнулся.
– Из нашей системы, Венгеров, может освободить лишь смерть или… каторга.
В начале весны Кредитная канцелярия Тобольской губернии оповестила сыскную полицию[25] и жандармское отделение о том, что в обращении появились фальшивые казначейские билеты[26], преимущественно номиналом сто рублей.
Особенно канцелярия отмечала: Тобольск является центром обращения фальшивок. Присланные в полицию и жандармерию образцы билетов представляли собой исключительно совершенную подделку, причём даже специалист не в силах был определить её. Разница государственного билета и подделки заключалась лишь в едва приметном рисунке сетки и отсутствии точки в надлежащем месте.
Басов, повышенный господином Эйгелем Николаем Матвеевичем до чина подполковника за особые заслуги перед отечеством (в частности за ликвидацию террористической группы большевиков в 1906 году) руководил Тобольским отделением жандармерии. И как человек умный и предприимчивый обзавёлся хорошо организованной сетью осведомителей и агентов.
Михаил Венгеров из осведомителей поднялся до агента и был удостоен особого доверия начальства. Басов, несмотря на род деятельности, был человеком порядочным, преданность подчинённых ценил и не забывал поощрять их в финансовом отношении.
К тому времени агент Венгеров обзавёлся небольшой, но справной квартиркой на окраине города и наслаждался в свободное от службы время жизнью со своей женой Варварой, в девичестве Михеевой. Варвара вышла из исправительного отделения в 1907 году, отбыв там положенный трёхгодичный срок за воровство. А до того момента Михаил не забывал тюремную зазнобу, регулярно приходил на свидания, передавал гостинцы. Жизнь четы Венгеровых проистекала спокойно. Михаил ни разу не упрекнул жену за прошлое. Та же в благодарность хранила верность супругу, содержала дом в порядке и подрабатывала белошвейкой. Увы, бог не дал Венгеровым детей – сказалось бурное прошлое Варвары.
Подполковник Басов вызвал к себе особо доверенных агентов, в их числе и Михаила. Он показал им фальшивые сторублёвые билеты, объяснил: в чём отличие от государственных. Агенты, снабжённые поддельными билетами, получили задание: обойти все тобольские отделения банков и кредитные кассы и попытаться реализовать подделку. Проанализировав полученные результаты, Басов намеревался разработать план действий вкупе с сыскной полицией.
Венгеров зашёл в Тобольский купеческий банк и протянул кассиру фальшивку.
– Любезный, разменяйте, пожалуйста, на четвертные, – уверенно попросил агент.
Кассир цепким взором окинул мнимый государственный билет и… отсчитал клиенту четыре двадцатипятирублёвки.
– Сударь, а сторублёвка-то поддельная! – невозмутимо констатировал Венгеров.
Кассир округлил глаза.
– Изволите шутить, уважаемый?! – он снова взял билет в руки и внимательно осмотрел его. – Да нет же! Не может быть! Настоящая!
– Я не шучу, а говорю совершенно серьёзно, – наседал агент.
Кассир в смятении помчался к своему руководству. Через некоторое время он появился в клиентском зале и произнёс с улыбкой:
– Вы, сударь, видимо хотели проверить меня на бдительность. Так вот будьте уверены: ваша сторублёвка выпущена Российским государственным казначейством.
Венгерову ничего не оставалось делать, как объявить себя жандармским агентом при исполнении служебных обязанностей: вернуть четвертаки вконец растерявшемуся кассиру и забрать фальшивку.
Вечером агенты доложили подполковнику о проделанной работе. Результаты были вопиющими: ни в банках, ни в кредитных кассах служащие не смогли отличить фальшивку от государственного оригинала.
Басов понимал: действуют профессионалы высокого класса, причём используют уникальное печатное оборудование. На следующий день он сделал запрос в сыскную полицию о судьбе двух гравёров, иже фальшивомонетчиков, Монтена и Гавриловича. И получил оперативный ответ: означенные лица были осуждены на пожизненную каторгу в Нерчинске, откуда и совершили дерзкий побег.
Подполковник Басов, сотрудничая с сыском, разослал ориентировки чуть ли не по всей Российской империи – увы, безрезультатно. Наконец, он пришёл к выводу, что фальшивки производятся либо в Европе, либо на окраине империи, а затем перевозятся нелегальным путём. Но кто за этим стоит?
Осенью этого же года в Тобольске появился первый автомобиль. Его счастливым обладателем стал купец Скляров, недавно вернувшийся из поездки в Варшаву, где по слухам заключил выгодную сделку, которая позволила купцу вести фривольный образ жизни и сорить деньгами.
Примерно в это же самое время подполковник Басов получил сведения: город снова наводнили фальшивые сторублёвые билеты. И неожиданно для себя связал это с польским вояжем купца Склярова. Басов тотчас поручил агентам установить наблюдение за купцом.
Полковник Эйгель пребывал в бешенстве. Он вызвал на «ковёр» Басова, как начальника отделения тобольской жандармерии с намерением устроить ему взбучку. Подполковник же, понимая состояние своего патрона, сумел погасить раздражение оного и поделится своими соображениями. Эйгель сменил гнев на милость и дал Басову неограниченные полномочия в деле с поддельными казначейскими билетами. Однако подполковник, как человек, умудрённый профессиональным и жизненным опытом, не намеревался злоупотреблять полученными привилегиями, а решил действовать осторожно и не производить обыска в доме купца Склярова, дабы не вспугнуть его.
Венгеров, пользуясь своими давними связями в криминальном мире, отправился к Щеглу, тому самому любвеобильному вору, который некогда пребывал под его «опекой» в исправительном отделении. Теперь же Щегол потерял прежнюю сноровку, увы, годы брали своё, и не брезговал делиться с агентом кое-какими сведениями за определённую мзду.
Словоохотливый Щегол сообщил агенту, что слыхал от некоего чалдона-золотоискателя: тот, мол, видел бежавших с каторги Монтена и Гавриловича. Те же бахвалились, что некий капиталист выправил им новые паспорта и ссудил денег на производство фальшивых денег. К тому же беглецы решили подделывать не банкноты, а государственные казначейские билеты номиналом в сто рублей, ибо многие понятия не имели, как выглядят ценные бумаги. И отличить фальшивку от оригинала будет весьма непросто.
Венгеров обо всём доложил подполковнику. Тот же преисполнился уверенности: Скляров пригрел Монтена и Гавриловича, обеспечил их необходимыми документами, ссудил денег на производство фальшивок. И вероятнее всего, это производство располагалось в Варшаве. Настало время действовать…
В результате наблюдения за купцом агент Венгеров установил, что тот намеривается посетить Варшаву весной 1914 года.
Подполковник Басов снабдил агента Венгерова надлежащими документами инструкциями для проведения предстоящей операции.
В начале апреля ни о чём не подозревавший Скляров отправился из Тобольска в Тюмень, где намеривался на поезде добраться до Екатеринбурга, там же пересесть на скорый, следовавший по маршруту, Екатеринбург – Санкт-Петербург.
