– Да уж, последняя бутылка была лишней, – улыбнулся его друг, – слушай, там дед какой-то сидит, давай на другую?
– Сань, не напрягай! Подвинется! Если я сейчас не подлечусь, ты меня до другой лавочки на себе потащишь.
Два друга подошли к скамейке и, усевшись, открыли бутылки. Старик лишь слегка покосился на них и снова погрузился в свои мысли, видимо решив обойтись без нравоучений.
– Два месяца, Сань! Два месяца зарплату не платят! Всё завтраками кормят, – продолжил начатый ранее разговор один из парней.
– Ну оклад-то, наверное, выплачивают?
– А что мне оклад? Копейки… Все продажники на процентах живут. Они их и не выплачивают. Говорят – доллар, санкции… В общем, бред всякий.
– Да уж, я тоже собирался со своей в сентябре в Турцию сгонять, а теперь из-за этого доллара никуда не поедем, наверное.
– А цены видел? Вчера зашел в магазин – офигел просто! Сыра нет нормального, а какой есть – цена в два раза больше, чем раньше была! Мясо вообще на вес золота! Как жить-то? Куда правительство смотрит?
– А у меня ж тачка кредитная. Как выплачивать, не знаю. Еще Катька со своим айфоном… Теперь она хочет шестой.
– Не, ну шестой-то поприкольней будет, – Лёха отхлебнул из бутылки и зажмурился, – о, вроде легчает.
Старик, все это время сидевший без движения, повернул голову в сторону парней:
– Ребят, а сколько, говорите, зарплату не платят?
– Два месяца, дед, не платят! Два месяца! Это не страна, а… Не знаю, как назвать! Валить отсюда нужно! Срочно!
– Два месяца, – протянул старик, – 58 дней – это тоже почти два месяца.
– Дед, а ты прям Капитан Очевидность! А что за точность? До пенсии уже дни считаешь? – Леха растянулся в улыбке, радуясь своей шутке.
– Тяжело вам, наверное, ребят?
– Тяжело? Дед, ты посмотри, что творится! Доллар сколько уже? 73? Цены растут! Жена в одной шубе второй год ходит, в клуб отдохнуть не выберешься… Про бензин вообще молчу! Что за фигня? У тебя, дед, наверное, в молодости не было таких проблем! Все бесплатно, квартиры просто так давали, на работу устраивали, ипотек не было! Рай, а не жизнь. А сейчас – хочешь жить, умей вертеться. Посмотрел бы я на тебя, если бы тебе два месяца зарплату не платили! Или пенсию, что там ты получаешь?!
– Да, ребят, тяжко вам… У нас и правда, наверное, попроще было всё…
* * *
Два солдата сидели на бетонном полу у развороченного окна, прижимаясь спиной к остаткам уцелевшей стены.
– Вась, что они стреляют все время, а?
– Да делать им, наверное, нечего, вот и стреляют, – устало улыбнулся боец.
– Сколько мы уже тут, не помнишь? А то у меня после вчерашнего обстрела голова до сих пор гудит.
– Не знаю. Месяца полтора, наверное. Не меньше… Возьми вот, воды выпей, полегчает.
Солдат протянул флягу и аккуратно выглянул из-за стены.
– Сейчас опять пойдут. Отдохнут немного и пойдут. На кой черт им этот дом сдался? У тебя табачка не осталось, Федь?
– Ага, один сплошной табачок… Давно уже нету.
– Покурить бы сейчас, – Василий вздохнул, – ничего, справимся. Сейчас добьем эту гадину… Не мы, так товарищи наши добьют. Ничего, Федь, ничего… Это так, трудности временные. Еще немножко потерпеть нужно, – Василий пошевелил ступней, – вот только сапоги уже есть просят. Второй год в одних хожу.
– Почты уже два месяца нет. Как там жена моя? Живая? Мы с ней собирались к морю сьездить. Мечта у нас такая была. Да вот теперь не скоро, видать, получится.
– Съездишь еще, не переживай! И внуки твои еще съездят! Слушай, а в Турции какое море?
– А черт его знает! Турецкое, наверное, – солдат помолчал, задумавшись, – связи до сих пор нет? Не знаешь?
– Нету. Немцы всё распахали. Вот бы какой-нибудь аппарат нам, чтобы без проводов был. А то сколько связистов уже там лежит… Вчера шестого с катушкой убило.
– Шестой уже… – Федор отхлебнул из фляги, – о, вроде легчает…
Солдаты пару минут посидели молча.
– Ничего, Вась! Тяжко нам, а детям нашим, наверное, проще будет!
Василий хотел было что-то ответить, но его слова утонули в грохоте надвигающегося огненного ада.
– К бою!..
* * *
Последнее письмо немецкого солдата Эриха Отто, отправленное из Сталинграда.
4 января 1943 года:
«…58 дней мы штурмовали один-единственный дом. Напрасно штурмовали… Никто из нас не вернется в Германию, если только не произойдет чудо. А в чудеса я больше не верю. Время перешло на сторону русских».
* * *
P. S.
Что сейчас для нас 58 дней?
Две невыплаченные зарплаты.
Два просроченных платежа по кредиту.
Рост курса доллара на 45 рублей.
Одна отмененная поездка на отдых за границу.
Четыре перенесенных похода в ночной клуб.
Действительно тяжко жить стало.
Как хорошо, что нас не слышат те, для кого 58 дней превратились в 58 ежедневных встреч со смертью. Один дом в Сталинграде, который оборонял отряд сержанта Павлова, вся немецкая армия не могла взять 58 дней. Так и не взяла.
А нам два раза зарплату не выплатили… Беда.
Себастьян был настолько неудачливым бесом, что умудрился вселиться в кузнеца второго разряда Илью Михайловича Косыгина. Нет, нельзя сказать, что кузнец был плохим человеком, или что у него была плохая профессия. Конечно же, нет. Просто он был человеком старой закалки и все новое ему давалось с трудом. Вот и новый житель его, прости господи, эго никак его не радовал. Можно даже сказать, что он его не воспринимал как часть себя. А следовательно, иногда вел с ним беседы.
Бывало, сядет у себя возле мастерской на скамейку, да и начнет разговор:
– Эй, чертяка, ты тут?
– Ага, – грустно вздыхал бес.
– Пить будешь?
– Нет, спасибо, я непьющий.
– А есть?
– Мне бы немножечко вашей души, а то совсем оголодал, – жалостливо тянула нечисть.
– Так бери.
– Можно, да? – Было слышно, как бес аж подскакивал со своей табуретки. Или на чем там они сидят внутри людей.
– Конечно нет. Ты что думаешь, живешь там на халяву, я тебя еще и кормить должен? Нетушки, псина ты эдакая. Не дождешься.
Бес вздыхал и снова усаживался на свой табурет.
Этот диалог происходил изо дня в день, и Себастьян верил, что когда-нибудь кузнец сжалится и отдаст ему часть своей души. Но чуда не происходило. Один раз он даже так психанул, что собрал свои вещи и собирался уйти домой, но, представив, как он будет оправдываться перед начальством, решил остаться.
В один из дней Илья Михайлович закончил работу и снова присел около мастерской.
– Сидишь? – спросил он у своего живота.
– Сижу, – обреченно послышалось оттуда.
– А чего ждешь-то, демоняка? Чего надо тебе? Ты мне хоть скажи, может, придумаем чего-нибудь.
– Душа ваша нужна, что ж непонятного?
– А зачем?
– Как это – зачем? Чтобы всякие непотребства творить с помощью вашего тела. А когда помрете, я ее с собой возьму в ад. Мне премию выпишут, может быть, отпуск даже дадут, – мечтательно протянул бес, – я последний раз в отпуске тысячу лет назад был.
– Не получится у тебя ничего, чертяка.
– Почему?
– А потому что жизнь я прожил хоть и не длинную, но успел в ней делов наделать. Ты вот, пока там сидишь, хоть раз смотрел на душу?
– Нет, а что с ней?
– А ты посмотри.
Внутри раздались звуки маленьких шажков, затем скрипнула какая-то дверь.
– Ого! А что она у тебя маленькая такая? Еще и твердая, как каменюка.
– За такую тебе не то что отпуск, тебе еще и штраф выпишут.
– А почему так? Что случилось-то?
Кузнец некоторое время помолчал.
– Любил я когда-то одну девушку. Очень любил. А потом вот взял да и предал ее. Вроде бы обычная история, у кого такого не было, да вот только с тех пор никого я полюбить не смог. А душа без любви – как губка без воды. Сначала высыхает, потом еще трескаться начинает, а потом и вовсе разваливается. Вот такие дела, чертяка.
Бес вернулся к табуретке и, вздохнув, присел:
– Да тут не только в любви дело, кузнец. Она у тебя не просто засохла, она еще и кровоточит изнутри. А я еще думаю – чего тут так скользко?
– И что это значит?
– А значит это, что внутри она у тебя еще живая. Другими словами, можно ее еще, так сказать, реанимировать.
– И как? – заинтересованно спросил кузнец.
– Пока не знаю, но попробую, – ответил бес, – а ты мне тогда ее отдашь в пользование?
– Если сможешь ее забрать, то отдам, – кузнец хитро улыбнулся и встал со скамейки.
* * *
Они встретились случайно. Иногда так бывает. А может быть, и бес помог, этого уже никто не узнает.
– Прости меня, – кузнец виновато опустил глаза, – я очень перед тобой виноват.
– Не переживай, все хорошо. Значит, так должно было быть, – девушка улыбнулась и провела ладонью по его волосам.
– Кузнец, – послышалось из живота, – растет душа, давай не останавливайся!
– Ты знаешь… Я хотел еще сказать, что никогда больше не встречал девушки лучше, чем ты. Наверное, я все-таки тебя люблю.
