– Не повезло вам! – подвёл итог перекупщик, задумчиво дёргая себя за ёжик белокурых волос. – Пришли бы чуть пораньше – и получили свою мечту. Прекрасную модель этого года один осетин отдал совсем задёшево. То ли они в своих горах цену вещам не знают, то ли хотел поскорее избавиться. Лично я склоняюсь ко второму варианту. Ради такого случая пришлось в Зеленоград пилить. Но игра стоит свеч. Я на Савеловском неплохо наварил. Говорят, Нахиб этот планшет с руками оторвал…
Мы с Владом пожали друг другу руки. Получается, что тому осетину потребовалось срочно избавиться от планшета. Себе не оставил – значит, опасался неприятностей. Однозначно знал, что вещь краденая. В официальную скупку не понёс. Не нужны деньги? Это вряд ли. Вывод один – страх оказался сильнее жадности. Может, сам и увёл планшет? Нужно спросить у потерпевшего, был ли в компании такой субъект. Но сначала надо закончить с Прокопьевым.
– А вы его впервые видели? – Влад очень тщательно подбирал слова, чтобы не вызвать подозрений у хозяина. – На рынке сказали, что у вас есть и постоянные клиенты.
– Нет, он недавно возник, – без колебаний ответил Прокопьев. Это было похоже на правду.
В чёрной майке и серых шортах Сергей выглядел так, будто только что закончил матч. Взгляд его серых глаз был ясен, лицо спокойно.
– Хотя, конечно, протекция была. В Зеленограде мой поставщик живёт – тоже технику скупает. Он и сообщил, что можно взять товар, прямо по демпингу. А мне как раз по семейным делам потребовалось туда съездить. Вот и совместил приятное с полезным. Сначала в пабе посидели. Знаете, в этом, который в новостях мелькал. Там ещё фестиваль татуировок был. «Колись – веселись!» Менты не поняли и чуть не свинтили всех…
– «The BELL PUB»? – догадался Влад. – Я другой слоган запомнил – «Вытри сопли и иди, бухай!»
– Вот-вот! – захохотал Прокопьев. – Лихо они там завернули. Получили бесплатную рекламу. Что ещё-то было? «Пьёшь – значит, любишь!» Ещё там что-то про водку в глотку и член в пелотку. Короче, сели потом в машину этого осетина и быстро столковались. Ничего, он не базлал. Я до последнего боялся, что он передумает. Себе взял бы этот планшет, да деньги нужны. Сделал глупость, женился, а теперь маюсь…
– На то и май, – сочувственно кивнула я.
– Так и в июне легче не станет, – пригорюнился Прокопьев. – Для чего мужику жена, спрашивается? Так ведь не во всём же можно обвинить правительство!
Мы с Владом посмеялись, радуясь установившемуся контакту. Теперь нужно вести Сергея, как на блесне, чтобы раньше времени не сорвался.
– Я так думаю, что планшет палёный, – доверительно продолжал Прокопьев. – Потому и не оставил, если честно. А так загнал – и никаких следов.
– Нет, нам так тоже не нужно! – испугался Влад. – Для себя покупаем. Не хватало ещё потом показания давать. Осетин этот кто? Гастарбайтер, что ли?
– Да нет, из богатых. У него и «тачка» приметная. Не брошка, конечно, но вполне себе… Явно не на бухло «бабки» нужны. Я ещё удивился – зачем такому красть? Выглядит образованным, воспитанным. Говорит с акцентом, но всё понятно. Конечно, не моё дело. Взял – и отвалил. Пусть менты с ним разбираются, но без меня. Ладно, ребята, оставьте контакты. Будет что-то подходящее – звякну. Ещё, как говорится, не вечер… А-а, вспомнил ещё один прикол! Хотите квасу с изюмом? Опять забыл в магаз заскочить. – Между делом он наполнил три глиняных кружки. Мы с радостью согласились промочить горло. – «Ренджровер-Спорт» у осетина этого. Самый лучший внедорожник! И он прикинут соответственно. А сзади у него стикер улётный. Одна фигурка с головой в виде серпа и молота наклоняет определённым образом фигурку с головой в виде свастики. И надпись: «Можем повторить!» Извините, – на всякий случай обратился Прокопьев ко мне. – Обещал мне такую же достать. Передаст через моего поставщика. Ну, до связи!..
Забив в телефон номер Брагина, хозяин проводил нас до двери.
– Жаль, что я рецепт кваса у вас не взяла. Просто бесподобно! Никогда не пила такого. – И я мило улыбнулась, прикрыла глаза.
– Надеюсь, встретимся ещё. К тому времени узнаю у жены, – пробасил Прокопьев и захлопнул дверь.
В лифте мы посмотрели друг на друга шальными от удачи глазами. Ведь не только получили наводку на продавца планшета. Теперь мы точно знали, в каком баре он бывает, и как именно выглядит его автомобиль.
29 мая (вечер). «У меня есть абсолютно все пороки, только ещё не все реализованы», – говорил Сократ. А я вот стремилась реализовать все, и побыстрее. Прежде, едва прибыв в Москву, тут же мчалась в какой-нибудь караоке-бар. Дважды, накурившись кальяна, угодила в полицию.
Первый раз случилась перестрелка из травматики «Оса». Я плохо помню, что конкретно там случилось, но одного перца увезли на «скорой». Загребли всех присутствующих и долго допытывались, кто стрелял. Я не вязала лыка вообще, и потому провела ночь в «обезьяннике».
Очнулась только утром – в одной туфле. И с удивлением узнала, что и сама в долгу не осталась. Сначала применила известные мне приёмы тхэквондо, которые изучала в точности по методике родоначальника – генерала южнокорейской армии Чонг Хоуга. Она включала и элементы хапки-до.
Сбив в прыжке ногой полку с бутылками на высоте более двух метров, я с наслаждением материлась и орала бармену:
– Что стэришься?! Я – капитан, а ты – дерьмо! – И это было ещё самое приличное.
– Похоже, я разорён, – констатировал бармен, оглядывая учинённый мною разгром. – Девушка, вам не противно будет потом этим ртом кушать?
Противно мне не было. Более того, я долго сопротивлялась, не давая увести себя в машину. Потом поскользнулась на чьей-то блевотине и разбила себе лоб. Конечно, все эти события не улучшили мой имидж. Районный «следак» решил, что стреляла именно я, и отправил на Петровку. Повезло, что в коридоре встретился Буссов. Спустя некоторое время он забрал меня и вернул дяде, на Рублёвку. Правда, объясняться по поводу разбитого лба пришлось мне самой. Также дядя возместил убытки бару, чтобы тот пошёл на мировую.
Второй раз, уже в другом баре, случилась облава. Я как раз до того ужралась, что прыгала на танцполе без топа и без «бюстика». Хорошо, что это был чужой город. Официально я нигде не работала и не училась. Тот же самый Дмитрий Буссов в очередной раз прикрыл меня от дядиного гнева. Попросил только, чтобы больше я так не делала.
Кстати, у меня был шанс сесть, и надолго. Но опять повезло, как всем подонкам. Я стрельнула, тоже из «Осы», в грудь одному дебилу. Он, как оказалось, ещё ходил в школу А травматику уже носил, как взрослый. Я ногой выбила пистолет, чтобы не перестрелял окружающих. А потом направила на него. Думала, что испугается. А он всё прёт, как танк. Я и нажала на спуск, а потом сразу протрезвела. Всё ждала, что заберут. А этот урод ранку йодом смазал и всё позабыл. Только через пару лет пулю у него нашли – когда в армию забирали.
После этого случая я выбирала более респектабельные заведения. Портить реноме не хотелось. Ведь в жизни часто действует знаменитый принцип «Окна Овертона». Если разбито одно окно, то, скорее всего, будут разбиты и остальные. Поэтому не нужно показывать дурной пример, в том числе и судьбе. Лучше появиться перед ней в вечернем платье из гипюра со шлейфом, в бриллиантовом колье. Мой пол есть мой потолок, и потому всегда найдётся щедрый мужчина. Но водятся такие особи не в барах-караоке, и потому не нужно терять там время.
А в этот раз решила съездить на природу – как положено будущей матери. Сидя на берегу Химкинского водохранилища, я следила за парапланеристами, гидроциклами и катерами. Один чудак на букву «м» прилетел из-за леса и всех распугал. Потом его самого и пришлось спасать, тащить из воды.
Задание мы выполнили, перед Буссовым отчитались. Влад уехал к себе в Медведково. Приглашал и меня, но пришлось отказаться. Там одна комната, да ещё живёт какой-то парень. Сидя на бережку, я лениво прикидывала, у кого можно остановиться.
А потом вспомнила о Чарне Моисеевне Рейнштейн. Она была моим тренером по восточным единоборствам и землячкой Ерухимовича. Дети росли вместе. Во время войны попали в один интернат. Чарна была немного моложе Геннадия, но постоянно лезла в мальчишеские игры. Говорила, что и в спецслужбы пошла из-за него.
Дед Чарны был кустарь-кожевник. Отец погиб на войне, и девочка его не запомнила. Ерухимович стал первой любовью юной Чарны. Имя «Генка» она научилась говорить раньше, чем слово «мама». Но замуж вышла за другого. Теперь в её жизни был уже третий супруг. А вот детей не получилось, и Чарна очень из-за этого переживала.
Может, я и не решилась бы без звонка явиться к ней, но на душе было очень гадко. Душа просила исповеди, разрядки. Пока сидела на пляже, переговорила по «трубе» с Лёлькой Озирской. Как мы и предполагали, всех ЧОПовцев отпустили. У них нашлись влиятельные защитники. Я уж не говорю о свояках – на них и ветру пахнуть не дали.
