– Породнились мы с вами. – Чарна вела себя так, словно не страдала от тяжёлой раны ноги. – Теперь, надеюсь, станем здороваться. Езжайте, спасайте четвероногого друга. Очень горько будет его лишиться…
Я старалась держаться бодренько, но зубы предательски стучали. Выглядела Чарна ужасно. Платье до пояса в крови, и в туфлях тоже хлюпало. А ведь шарф она наложила почти сразу. Значит, всё-таки попал сучонок в артерию. И хорошо ещё, что нарвался на профессионалов.
В это время с Кутузовского проспекта завернула машина «скорой». С другой стороны выскочила патрульная полицейская легковушка. Конечно, можно было отреагировать и быстрее, но придираться я уже не стала. Когда фары осветили лицо лежащего без сознания парня, я успела снять его на телефон. И сразу поняла, что мы имели дело с уроженцем Кавказа.
30 мая (вечер). На лоджии Влада Брагина в Медведково благоухала четырёхцветная вербена пеларгония. Мы только что перегнали Дрону фотки с задержания того самого бандита с наганом. Потом вышли, чтобы отдышаться. Обошлись без перекура – Влад тоже бросил. Кстати, наш пленник «включил дурку» и назвался откровенно чужим именем. Заявил, что случайно оказался в этом дворе. И не знает, откуда у него взялись ребёнок и оружие.
– Всё это лажа, – сказал полицейский «следак», отпуская меня под утро. – Парень имеет солидный боевой опыт. Если бы не собака, всё могло кончиться печально.
Я опять вспомнила, как пули чиркали темноту, и поёжилась. При свете росистого, совсем летнего утра всё казалось тяжким сном. Чарну Моисеевну увезли в «Склиф». Полину – в Морозовскую детскую больницу. Не полагаясь на SMS, я отправила официальную телеграмму мужу Чарны в Гюмри. Потом позвонила Буссову. Совсем недавно мы с Владом ему очень помогли. Теперь пришла пора вернуть должок.
Разумеется, полковник одним нажатием кнопки селектора решил все вопросы. Особого труда это не составило. Я ведь лично задержала преступника, и потому пользовалась некоторыми привилегиями. Я очень хотела войти в квартиру Полины вместе с оперативно-следственной группой. Прибыв туда ещё ночью, полицейские обнаружили два трупа на ковре. Мужчина и женщина были убиты выстрелами в голову.
Я просто стояла или сидела рядом со следователем, не издавая ни звука. Но слушала очень внимательно. При мне откровенничали жильцы этого подъезда, вспоминая, как всё произошло. Тем вечером, примерно в двадцать три часа, в квартире раздались два выстрела. Потом – шум, плач ребёнка.
Когда соседи выглянули на площадку, то услышали лишь топот ног по лестнице. Конечно, догонять убегающего не стали. Детского крика не слышали. Наверное, парень заткнул Полине рот. Но сразу заметили, что дверь в квартиру не заперта. Убитые родители девочки были в домашней, но не в ночной одежде. Стол в комнате был накрыт на четыре персоны.
Я обратила внимание на этот факт. Вряд ли куверт ставили для двухлетней Полинки. Значит, убийц было двое, а взяли мы одного. Кроме того, родителей «мочили» на глазах ребёнка. Полинка ведь сразу сказала, что мама с папой лежат на ковре. Ну, это уж совсем западло – извините за мой французский!
От девочки кавказцу уже не отпереться. Похоже, несчастных супругов прикончили из того же револьвера, из которого потом стреляли в нас с Чарной. Такое дикое старьё использовалось тоже с умыслом. Убийцы ведь не знали, что один из них попадётся. А лишний ствол всегда может потянуть за собой ниточку. Здесь же всё глухо, как в танке.
У отца семейства была коллекция всяких древних «волынов». Потому и отстрел оружия ничего не даст. Пойми, у кого тут во время застолья нервы сдали, и почему. К моменту обнаружения тела ещё были тёплые. Остыли только лица. Соседи сразу поняли, что дочка убитых исчезла. Кроватка пустая, одеяльце комком, игрушки разбросаны по полу.
– Личности погибших установили? – спросил Влад Брагин, подавая мне чашку кофе.
Я вернулась в Медведково только к обеду и тут же хотела связаться с Дроном. Владик уговорил меня сначала отдохнуть и подкрепиться. Принять душ я решила потом, чтобы не мучила совесть.
– Да. Это супруги Великойские, Мирон и Ева.
– Жуткое имя у мужчины, – прошептал Влад.
– Почему? – удивилась я.
– Моя мать родом из Риги, знает латышский. И меня немного научила. Так вот, «миронис» – это покойник. Так и вышло. И что дальше?
– Они родом с Украины, но уже долго жили в Москве. Мирон был скорняком. Шил шубы на заказ – преимущественно из норки. Стажировался на предприятии «Елена Рурс», потом стал частником. Его шубы обходились гораздо дешевле, чем в магазине. А выглядели эксклюзивно. За ними всегда стояла очередь. Семья, конечно, не бедствовала. Могла снимать дорогую квартиру в Москве. Копили деньги на лечение ребёнка. У Полины ведь артрогрипоз. Она с трудом разгибает руки и ноги. Уже перенесла несколько операций. Прекрасный ребёнок, и остался сиротой. Надо будет родственников найти. На Украине сейчас непросто, но всё равно это надо сделать. Жаль погибших – оба как с картинки. Мирон – брюнет с синими глазами, с короткой стрижкой. Молодой, спортивный, положительный. Никаких пьянок и тусовок, всё в дом. Конечно, некоторые странности у него были. Мирон ведь раньше с байкерами ездил. Ну, как твой брат Андрей.
По лицу Влада пробежала тень. Он отвернулся к окну, отодвинулся подальше чашку. И я пожалела, что вспомнила об их семейном горе.
– А потом он разом всё бросил. Случилось так, что мотоциклист, ехавший им навстречу, налетел на отбойник. Он выскочил из седла и сбил приятеля Мирона на встречной трассе. После того, как прямо при нём образовалось два трупа, парень немного подвинулся рассудком. Увлёкся всякой чертовщиной. На стене в его квартире висело изображение Бэнши. Это – привидение-плакальщик из ирландских народных сказаний.
– Да, действительно, в норму не укладывается, – вздохнул Влад и встал, чтобы помыть посуду. – Ты говори, говори, я слушаю…
– В последнее время Мирон часто предупреждал, что Бэнши скоро за ним пожалует. Якобы сам предупредил во сне. Ева не знала, что делать с мужем. Боялась, что совсем свихнётся. А ведь на нём мастерская, заказы. Полине два года недавно исполнилось. Отец подарил ей игрушку «Летающая фея». Она как будто парит в воздухе. Прыгает на ладони, взлетает со стен, с пола, с других предметов. Мирон уверял, что точно так же ведут себя души умерших…
– Говорю – несчастливое имя у него, – покачал головой Влад. – Наверное, чувствовал или знал что-то. И пытался себя успокоить.
– Кстати, эту куколку нужно будет Полине в больницу отвезти, – вспомнила я. – Плачет без неё в три ручья, ищет. И ещё ребёнку нужен электроплед, согревающие простыни. На такой-то жаре! Да, так насчёт Великойских. Ева ведь родом из Львова, а там самые красивые девушки на свете. Волосы – спелая рожь; тонкие чёрные брови. Глаза цвета морской волны. Понятно, какой получился ребёнок – глаз не оторвать. И такая жуткая болезнь! С руками бы Полинку оторвали в детдоме, будь она здоровая. Кстати, я их фотку скачала. Смотри!
Влад долго смотрел на молодых, живых, цветущих супругов Великойских. Ева смотрела вверх, припав затылком к плечу Мирона. Их левые руки плотно сплелись.
– Как они любили друг друга! – только и сказал Влад. Голос его заметно дрогнул.
– Они и на ковре почти так же лежали, – добавила я. – Её голова на его плече. Соседи говорили…
– А за что их убили-то? – недоумевал Влад. – Бытовая ссора? Они ведь все за одним столом сидели. Или ограбление? Пропало что-нибудь?
– Для этого надо знать, что в квартире было. Или должен расколоться сам убийца. Но этот гад лежит в больнице, под стражей, и изображает из себя пострадавшего. Не знаю уж, что «следак» из него вытянет. Лучше нам самим что-нибудь раскопать. Ах, да! Один из соседей Великойских твёрдо знает, что у Мирона было несколько золотых и платиновых монет – в честь 70-летия Победы. Он сам нумизмат, и Великойский ему показывал. Потом спрятал ящик в сейф. После убийства супругов этот сейф оказался пустым. Фамилия соседа – Сагайдак. Надо запомнить, чтобы с ним потом поговорить. Сагайдак при мне «следаку» интересные слова сказал: «Маленькие деньги в малом бизнесе – маленькая глупость. Большие деньги в малом бизнесе – большая глупость». Я там присутствовала из милости, и потому не могла задавать свои вопросы. А, между прочим, очень хотелось. В первую очередь потому, что Мирон занимался малым бизнесом…
– Да, загадочно, – согласился Влад. – Сосед что-то знает, но прямо говорить не хочет. Может, Великойский с ним чем-то поделился. Кроме того, опять Украина. Я думаю, что нити так или иначе туда тянутся. И убийца вполне может быть их земляком. Если не тот, кого вы задержали, то другой, четвёртый в компании. Или же тот, кто их послал. Это ведь не первое убийство человека с деньгами, которое нам встречается. Зубарева, Гальцев, Печенин, Коноплёв…Муж и деверь Летки-Еньки пока живы и здоровы. Посмотрим, что будет дальше. Надо беречь Классена и братьев Водовозовых. А вот полицейских с Петроградки уже не воротишь.
