Вика зашла, что-то напевая себе под нос. Сразу к себе. Села к столу, задумалась. Михаил. Миша. Она влюблена. Такое чувство впервые. Когда прощались во дворе, так захотелось почувствовать его объятья, прижаться к нему… Наваждение! А он ещё не её парень, ещё Ленка в его мыслях. Она будет за него бороться, будет!
– Виктория! Зайди ко мне, пожалуйста.
Это бабушка зовёт. Пока делиться своими мыслями с бабушкой Вика не решается, поэтому зашла, поговорила о пустяках, о занятиях в Универе, о дневных телепередачах бабушка рассказала.
Вика ушла к себе и, занимаясь обычными домашними своими делами думала только об одном, о захватившем её чувстве. Всё равно только с бабушкой она может поговорить по душам.
– Бабушка, я влюбилась, – сказала она давно заготовленную фразу за вечерним чаем, с волнением ожидая реакцию бабушки. Но бабушка, что называется, и глазом не моргнула.
– Пора уже. – Она улыбнулась. – Кто же он, твой избранник?
– В том-то и дело, что он не мой. Влюблён в другую, какая его не любит… Меня он считает другом.
– Раз он тебя считает другом, значит, будет рядом с тобой, разглядит и сравнит. Он студент?
– Да. В читалке вместе занимаемся.
– А предмет его влюблённости тоже студентка?
– Нет, не студентка. – Вика еле удержалась, чтобы не сказать бабушке, что это хорошо ей известная соседка Ленка. – Но он о ней только и говорит…
– Не студентка? Может, торговка? Их сейчас много развелось – реализаторы…
У бабушки к торговкам негатив полный. Младший брат Викиной мамы, Георгий, в молодости женился на работнице прилавка, промучился несколько лет – и развёлся.
– Если твой парень не глупый, разберётся. А ты ему, если друг, помоги…
Бабушка права. Вика поможет Мише разобраться, и он останется её другом. Единственным другом… Пригласительный билет для Михаила уже у неё, и он пойдёт на праздник как друг. А там «как карты лягут» – это любимое выражение бабушки, любительницы развлечься в подкидного.
* * *
Для Мишани побывать на обручении интересно ещё и тем, что там будет, как он понял из сообщения Вики, верхний слой города, бизнесмены и их окружение, сливки и пена… Вика тоже из этого слоя, но не выпендривается, в супертряпки не рядится. Несколько дней он не видел Леночки, и её образ как-то потускнел, даже несколько заслонился образом Вики. Воспоминания о Леночке после свидания в общаге у него в основном парфюмерные. Запахи Вики более нежные, не резкие. Всё это так, но Леночка его мечта. Тут ещё и самолюбие Мишани.
Не хочет он верить, что есть ещё кто-то, кого Леночка обнимает и целует потому, что этот кто-то лучше него, Мишани. То, что говорил Васька по поводу Леночки, какую он и не видел даже, Мишаня не принимает всерьёз. Васька просто сам никого не любит, любовь сводит к сексу. А партнёрши его – грубые вульгарные глупые девки, в подмётки не годные Леночке. Его Леночки!
После дождей вновь установилась тёплая погода. На пляж Мишаня не ходит, но прогуливается по «броду», навещает выставки художников около Универмага, в общежитии слушает программы Васькиного аппарата.
Иногда заходит Васька. Теперь Мишаня свои сердечные страдания ему не поверяет и только слушает, как Васька треплется о своих успехах у женщин, не скупясь на подробности. Увлечённый собственными байками, Васька ни разу не спросил у Мишани, какие у того были отношения с женщинами. Мишане не нужно сообщать местному Казанове, что ничего интимного у него в его восемнадцатилетней жизни не было, и что Леночка первая девушка, какую он поцеловал. Васька бы посмеялся над ним. Ещё бы! Ведь он, по его словам, с пятнадцати лет трахался с соседской девкой, работницей кондитерской фабрики.
* * *
В четверг Вика пришла в читалку с пригласительным билетом для Мишани. «Михаилу» было написано в графе «кому». Даже по оформлению билета можно понять, что обручаются не рядовые граждане, а верхний слой горожан. Цветной текст, два переплетённых кольца, тиснёных золотом.
– Красиво! Правда? – Вика любуется листочком плотного картона.
– Денег господам некуда девать, – отзывается Мишаня.
– Так ведь это раз в жизни! – возмущается Вика.
– Раз в жизни? Вика, ты читай газеты, число разводов превышает число браков. Вот тебе и раз в жизни!
– Не у всех же так! – в голосе Вики обида. – Разводятся те, кто друг друга и не любили.
– Может быть… – соглашается Мишаня.
«Может быть». О своей женитьбе Мишаня не задумывается, а слова Вики сеют в нём зерно сомнения. Двое должны любить друг друга? А как же французы говорят, что в любви нет равенства, что один любит, а другой только отвечает на любовь? А если не отвечает? Леночка должна ответить на его любовь. Она полюбит его. Правда, пока это к его женитьбе не имеет никакого отношения.
* * *
Леночка с мамой объехала весь город, побывала во всех магазинах готового платья. «Магия», «Берёзка», «Салон для новобрачных» и ещё в каких-то. Наконец купили. Голубого цвета, переливающееся блёстками. Оно было, наверное, лучшим из всех примеренных, и сидело на фигурке Лены, как сшитое на заказ. Лена надела платье, а мать принесла ей золотую цепочку с крохотным медальоном. Отойдя от дочери, мать стояла, сцепив руки на груди, с повлажневшими от волнения глазами. Оставив деньги на покупку туфель, мать ушла к себе в комнату. Вечером налюбовавшись на обновки, Лена тщательно готовилась к выходу в свет на обручение Светки. Надо учесть все мелочи – от цвета маникюра до предметов личной гигиены в сумочке. Мельком Лена вспомнила про Мишу. Миша, мальчик, не до тебя! В «Элладу» ей придётся идти одной, потому что Вика не решила, пойдёт или нет. Вике что! Живёт под крылышком родителей и проживёт целый век на всём готовом. И мужа ей искать не надо, родители подыщут среди своих.
Лена ещё раз полюбовалась пригласительным билетом. Красиво сделан, ничего не скажешь. Ничего! У неё потом будет не хуже.
* * *
Вика встретила Мишаню во дворе своего дома, уже готовая к выходу. Высокая причёска, туфли на высоком каблуке и фиолетового цвета платье из какой-то струящейся материи сделали Вику выше и стройнее. Она по-настоящему была красива. На подходе к «Элладе» она взяла Мишаню под руку, и они прошествовали в зал как пара молодожёнов. Их заметили, на них оглядывались. Три внушительные по размеру стола охватывали пространство перед эстрадой, на которой уже размещался оркестр. «Всё продумано!» – заметил про себя Мишаня. В пригласительном билете был указан номер стола. Стол оказался дальним от входа. Народ стал рассаживаться, а Вика, шепнув Мишане: «займи место!», вклинилась в кучку девушек.
Мишаня присел к столу, положил справа от себя на стул сумочку Вики. Гости рассаживались под звуки негромкой музыки. «Продумано!» – опять отметил Мишаня, в первый раз попавший в такое шикарное заведение. Шум в зале от звуков сдвигаемых стульев, звяканья столовых приборов и негромкого разговора вдруг перекрыла музыка оркестра с эстрады, исполнявшего какой-то бодрый марш. Под звуки марша на середину площадки перед эстрадой вышла группа людей, в центре которой были молодой мужчина с девушкой, обручаемые. Вокруг стояли люди взрослые – мужчины в строгих костюмах и богато наряженные, солидные по фактуре дамы.
Музыка смолкла, и седоватый, уверенный в себе мужчина, выступив вперёд, изрёк:
– Дорогие гости! Дамы и господа! Мне предоставлена честь от имени этой молодой пары и от присутствующих здесь их родителей и близких, моих давних друзей, пригласить вас весело отпраздновать день обручения Светланы и Константина. Ура!
Нестройное «Ура!» и жидкие хлопки аплодисментов заглушила музыка оркестра. Мишане речь ведущего понравилась: коротко и конкретно. Вика, заметно взволнованная, подняв рюмку с красным вином, под тост тамады наклонившись к Мишане, добавила: «И за нас!». Мишаня с готовностью подтвердил: «За нас!», звякнув своей рюмкой о Викину, активно включился в процесс поглощения деликатесов.
– Миша, свои обязанности не забывай! – Вика постучала вилкой по одной из бутылок вина стоящей перед ними.
– Извините, леди! – и Мишаня наполнил рюмки.
«Молодец Вика, что вытащила меня на этот праздник еды. Сидел бы в общаге, дох от скуки». Леночка позвонила Мишане, сообщив, что уезжает на субботу и воскресенье с тётей на её садовый участок, помогать. Что она там может делать с накладными ноготками, Мишане было непонятно. Он подумал, что в это время, наверное, Леночка с тётей тоже кушают после дневных трудов. Под очередной тост Мишаня поднял рюмку и мысленно произнёс: «За тебя, Леночка!», а вслух сказал: «За тех, кто в море!». Вика, засмеявшись, спросила:
– Кто это у тебя в море?
Мишаня поспешно выпил до дна, не ответив. Музыка перешла на танцевальные мелодии и уже несколько пар вышли на площадку.
– Идём, потанцуем! – Вика вышла из-за стола.
«Эта толстушка ловко танцует!» – удивился Мишаня.
Вика глядела на Мишаню с улыбкой снизу, от неё исходил нежный запах духов. Мишане было приятно с ней танцевать, обнимая её и чувствуя под рукой движение упругой талии под тонкой материей платья. Он смотрел в её тёмные искрящиеся глаза, улыбаясь ей в ответ.
