Мама подошла к морозильнику и достала приличный кусок бекона и половину молочного поросенка.
– А это куда? – удивился Фред.
– Тете Эсфирь в подарок, – сказала мама.
Спустя минуту от мамы и след простыл, а где-то через час позвонила тетя Эсфирь и долго поздравляла племянника.
Далее события развивались быстро. Они втроем полетели в Киев. Мама Фреда и тетушка Эсфирь, сидевшая в инвалидной коляске, представляли собой такое яркое зрелище, что девчонки на таможне в аэропорту Киева буквально покатывались со смеху. Еще бы, дамы были одеты в канареечного цвета велюровые брючные костюмы, а их головы украшали немыслимого фасона шляпы. Гостей встречала Наташа с огромным букетом роз. Увидев старух, она поначалу обалдела, но тут же прикусила язык. Ее собственная родня на селе, куда им предстояло ехать сразу же после свадьбы, чтобы показать суженого, была не лучше.
Свадьба прошла удачно. Невеста была в замечательном платье из белого атласа, расшитого жемчугом и стразами. Жениха, перед тем как женить, привели в порядок, и он выглядел вполне ничего, можно сказать, прилично. А уж старушки, те вообще разоделись в пух и прах, нацепив на себя даже старые, поеденные молью меховые горжетки. Тетя Эсфирь была настолько растрогана, что подарила Наташе старинное ожерелье с аметистами, которое украшало во время свадьбы ее юную шею.
Молодые расписались во Дворце бракосочетания, Марья Ильинична, та самая администраторша с башней на голове, поздравила молодых, после этого место действия перенеслось в ресторан.
На приеме в ресторане гости прилично выпили и стали голосить песни, пожилые англичанки им подпевали, а потом запели свои. Алкоголик дядя Витя читал Шекспира на языке оригинала, но ни Эсфирь, ни мама новобрачного ничего не поняли. Затем все пустились в пляс.
На следующий день мама с тетушкой отбыли к себе в Англию, а молодые поехали в село на смотрины новоиспеченного мужа. Там Фред чуть не лишился жизни, потому как его затолкали париться в баню, а потом окунули в реку. Когда увидели, что он уже еле дышит, стали отпаивать его самогоном, но ему от этого стало еще хуже. Срочно вызвали фельдшера дядю Васю, который был по совместительству ветеринар. Он обругал мужиков и изрек классическое: «Что русскому хорошо, то немцу смерть». Ему стали возражать, что парень вроде не немец, но под строгим взглядом дяди Васи присутствующие заткнулись. Фреда уложили спать, напоив его перед этим отваром из шиповника. Вывод сделали однозначный: мужик Наташке попался хлипкий и она с ним еще наплачется.
Накаркали, словом.
Фред улетел на родину раньше Наташи, чтобы все подготовить к ее прибытию, а вскоре в Англию явилась и Наташа.
В аэропорту Хитроу ее встретил муж. Фред для встречи принарядился, но все равно выглядел каким-то поношенным и немытым. Оно и немудрено, ведь Фред с той самой бани мылся всего лишь раз, посчитав, что этого ему хватит надолго. Нет, придя домой из свинарника, перед тем как поехать в аэропорт, он, конечно, окатил себя водой из-под крана, даже чистую рубашку надел, правда неглаженую. После чего и поехал встречать жену на мамином старом «фольксвагене», его собственный джип годился разве что для местных поездок. Тетя Эсфирь выпытывала по телефону перед поездкой, чистое ли на нем исподнее, потому что всегда, перед тем как ехать куда-либо, следует одеваться в чистое, – вдруг, к примеру, ты разобьешься, привезут тебя в морг, а белье-то на тебе грязное, то-то позору не оберешься.
В общем, Фред поехал встречать супругу.
Он и так опаздывал к самолету, а тут еще деревенский дурачок Стив, которому Фред поручил приглядеть за свиньями, все никак не мог вбить себе в голову, когда и чем их кормить. Объяснив ему все с грехом пополам, Фред все-таки сел в машину и, уже отъехав на приличное расстояние, сообразил, что не переобул резиновые сапоги, с которыми практически сжился. Он вернулся домой, радуясь тому, что можно не чистить туфли, он их начистил с вечера, но тут другая засада – куда-то подевались носки. Все это привело к тому, что он здорово опоздал.
Наташа ждала его с грустным видом в зале прибытия. Рядом уже крутился смазливый черномазый субъект и предлагал ей свои услуги. Наташа стала подумывать, а не воспользоваться ли ей этим предложением, но, вспомнив все ужасные истории о том, как девушки попадают в рабство к сутенерам, решила повременить. Тогда-то и появился Фред.
– Милочка! – возопил черномазый тип. – Уж не собираетесь ли вы уехать с этим придурком?! От него за милю воняет свиньями!
– Ну, ты, тихо, – пригрозил ему Фред, – а то недолго и схлопотать!
– Хватит, мальчики, – сказала Наташа на очень плохом английском. – Фред, ну что ты так поздно?
– Дела, – пробормотал Фред. – Любимая, поехали поскорей домой.
Сердце Наташи оттаяло, они пошли из зала к машине. У Наташи был огромный чемодан, он едва умещался на тележке. Во-первых, она взяла запасы одежды, ее подруги в один голос сказали, что англичане носят только старье, магазины там для богатых вроде Абрамовича, а простые люди донашивают все то, что досталось им от родителей. Во-вторых, Наташа положила туда кучу еды – сало, которое очень любила, черный хлеб, водку, селедку, колбасу и много чего еще.
Увидев машину Фреда, Наташа чуть не упала в обморок. Она думала, что все бизнесмены должны ездить хотя бы на «мерседесах», ну на «БМВ» в крайнем случае. Даже киевский грузин Гоги, торговец овощами и фруктами, у которого она работала продавщицей и который безутешно рыдал, когда она выскочила за Фреда, и тот ездил на пятисотом «мерседесе».
– Что это за колымага? – удивленно спросила Наташа.
– Машина мамы, моя в бизнесе, – сказал Фред.
Он смотрел не отрываясь на Наташу и поражался, какая она красивая. Даже ущипнул себя незаметно: уж не снится ли ему все это?
Наконец они уселись в машину и поехали домой. По дороге они перебрасывались словами, но вяло, после трудного перелета Наташа устала, а скоро и вообще задремала.
Проснулась она, когда они уже подъезжали к дому. Фред остановил машину и тихонько позвал:
– Наташенька!
Наташа открыла глаза и поначалу ничего не могла понять. Пока они ехали, ей снился чудесный сон, будто она попадает в прекрасный дворец, Наташа видела такой, когда была на экскурсии в Умани, в Софиевке, и вот она поднимается по мраморным ступеням в каком-то умопомрачительном платье, шею ее украшает бриллиантовое колье, а наверху стоит грузин Гоги и протягивает к ней руки. Уже потом она поняла, на что ей намекал сон: если кто и купил бы ей платье и колье, так это не Фред, а Гоги.
Машина стояла возле покосившейся лачуги, к ним, радостно квохча, бежали куры. Где-то рядом хрюкали свиньи, а возле дома стоял какой-то придурок и улыбался беззубым ртом. Наташа сразу же закрыла глаза, она подумала, что ей приснился кошмар, но, увы, когда она опять их открыла, картинка была все та же, только к ней прибавился заляпанный грязью автомобиль, наверное, это и была машина Фреда для бизнеса.
– Ну что же ты сидишь, вылезай, – сказал Фред. – Мы дома.
У Наташи перехватило дыхание, она решила, что сердце ее сейчас остановится. Вспомнились советы подруг: сначала надо тщательно все разведать и лишь потом решаться на важный шаг, иначе не ровен час попадешь в домработницы к собственному мужу. Но ведь Фред казался ей таким добряком.
Будучи по природе оптимисткой, Наташа раскинула мозгами и решила: чему быть, того не миновать, пусть хибара, зато своя. Уж она-то из всего умела делать конфетку. Наташа открыла дверцу, и ее нога в чудо-чулочке, специально купленном для визита в Англию, и туфельке от Версаче зависла над грязью. Пока она размышляла, куда ей поставить ногу, Фреда посетила идея отнести молодую супругу в дом на руках, что он и проделал под хихиканье дурачка Стива, плетшегося за ними сзади, и громкое квохтанье кур, которые замыкали шествие.
В доме Фред аккуратно поставил супругу на ноги и торжественно произнес:
– Добро пожаловать в наш маленький рай!
Рай представлял собой грязную кухню со стенами, выкрашенными в темно-зеленый цвет. Краска кое-где облупилась, что же касается потолка, то от грязи он был и вовсе черный. Все шкафы стояли открытыми, дверцы на них или отсутствовали, или висели на полуоторванных петлях. Огромная плита была грязной настолько, что понять, какого она цвета, не представлялось возможным. Раковина была забита грязной посудой.
Широкий сосновый стол, стоявший посередине, был более-менее приведен в порядок, на нем стояли бутылка дешевого шампанского и букет в банке из-под маринованного лука (ваз у Фреда отродясь не было). За цветами был отправлен в поле дурачок Стив, и собранный для Наташи букет больше напоминал веник.
Наташа как посмотрела на этот рай, так, развернувшись к стоявшему позади Фреду, выдала ему по-русски все, что о нем думала:
– Ах ты гадина! Ты куда меня привез, рвань подзаборная?! Ты что, думаешь, я тут буду жить?
С этими словами она схватила со стола металлический прут, лежавший почему-то рядом с бутылкой шампанского, и стала лупить им мужа, впрочем стараясь целиться исключительно по плечам и спине, избегая ударов по голове («Не хватало мне еще сесть в тюрьму из-за этого урода»).
