– Жив? – резко спросил он.
– Я не знаю! – испугался Игорь. – Но кажется дышит.
– Ты видел что-нибудь? – наседал лейтенант.
– Три человека вынесли мешки из банка, а когда подбежал участковый, они начали стрелять. Потом уезжая, сбили его машиной.
– Номер запомнил?
– Кажется 34, остальное не видел, было ещё темно.
– Спасибо. Вызовет следователь, всё подробно расскажешь, – и лейтенант побежал в сторону банка.
Через пять минут прибыла скорая и участкового Петрова увезли в больницу, а потрясённый Меньшов только сейчас вспомнил, что собирался на работу.
Он позвонил домой, чтобы успокоить мать, а затем сел в подошедший автобус и поехал на завод. Самое интересное, что несмотря на потрясение, чувствовал он себя значительно лучше.
В цеху его встретил начальник смены Глухов, который, как бы подтверждая свою фамилию, не говорил нормально, а постоянно орал. Возможно причиной этого был постоянный шум в цехе.
– Пётр Семёнович, извините за опоздание, но у нас в районе ограбили банк.
– А ты что помогал грабителям? – выпучив глаза, проорал Глухов.
– Нет, конечно, но меня милиция задержала как свидетеля.
– Иди работай, артист! Вечно ты в какие-то истории попадаешь! – начальник смены энергично открыл дверь и быстро вышел в грохот цеха.
Игорь направился к своему участку. Слева грохотал и шипел здоровенный пресс, впереди округлым горбом высилась стеклоплавильная печь, а в небольшом помещении, огороженном фанерной стенкой, были смонтированы контрольно-измерительные приборы, следившие за температурой в печах.
Меньшов поздоровался со сменщиком. Звали его Степаном, был он высокого роста, широкоплеч и, так как недавно вернулся из армии, то если о чём-то и говорил, то только о женщинах.
– Значит я к ней прихожу после танцев, – рассказывал он Василию Ивановичу, пожилому слесарю, – а она дверь не открывает, цену себе набивает. Ну я постучал культурно раз, другой, она ни в какую. Тут я разозлился и плечом вышиб дверь, а уж потом мы с ней всю ночь куролесили.
– А дверь то починил? – по-хозяйски забеспокоился Василий Иванович.
– Починил, потом уж починил! – успокоил его Степан. – Привет, гвардейцы, – Меньшов прошёл к своему шкафу, сменил куртку на ватник, присел на скамейку и вместо туфель стал натягивать валенки.
– Сегодня надо поменять две термопары, – озабоченно сказал Степан, просматривая журнал дежурств. – Парни из ночной смена совсем обленилась, всё нам оставили.
– На какой печи? – спросил Игорь, притоптывая валенками.
– Одна на первой, а другая на второй.
– На первой надо не только термопару менять, но и новый кабель протягивать, – уверенно сказал Меньшов. – Там контакты совершенно прогорели, я ещё в прошлую смену заметил.
– Менять, так менять! – бодро сказал Степан и, взяв ящик с термопарами, направился ко второй печи.
– «Хитрец! – с грустью подумал Игорь. – Сам на вторую, а мне ненавязчиво первую печь. Теперь до обеда пыхтеть придётся. Кабель просто так не протянешь».
Он проверил наличие термопар, прихватил инструменты, моток кабеля и, прикрыв за собой дверь, направился к первой печи. Самая большая на заводе, полыхающая огнём из малых окошек, тысячеградусная внутри и очень жаркая снаружи, эта печь была инженерной гордостью завода. Полностью автоматизированная, выдающая стекло высшего качества, она всё же не могла обойтись без человеческой помощи. То произойдёт сбой в загрузке компонентов, то пойдут воздушные пузыри в стекле, а когда из-за сгоревшей термопары изменяется температура плавки, технологи матерятся и обливаются слезами.
Взобравшись по деревянной лестнице на печь, Игорь подошёл к термодатчику, вмонтированному в крышу печи. Сбив ломиком крепёжную глину, он начал раскачивать термопару, готовясь её вытащить. Из отверстия резко ударила струя горячего воздуха. Даже сквозь валенки обжигало ноги. Задержав дыхание, Меньшов потянул термопару на себя и, когда она оказалась в руках, положил раскалённый конец на специальную подставку. Пот от жары тёк по лицу, груди и спине. Дышать раскалённым воздухом было невозможно. Соединив кабель с новой термопарой, он вмонтировал её в печь, наскоро закрепил термостойкой глиной и протягивая кабель, стал осторожно спускаться с печи. Уже внизу, вздохнув с облегчением, он подсоединил контакты к распределительному щиту и с удовлетворением взглянул на ожившие стрелки приборов.
«Ну, слава богу, кажется жив! – улыбнувшись подумал Игорь. – Хорошо, что родители не видят как я лезу на раскалённую печь, а иначе работать мне больше бы не пришлось!»
Он аккуратно собрал инструменты и направился в отдел прибористов. Здесь стало намного оживлённей. Два технолога громко спорили у графика температур, уборщица Маня елозила тряпкой пол, а за столом расположился Степан, поедая большой бутерброд.
– О, вот и Меньшов объявился! Ну что справился? – Степан приветливо улыбнулся.
– Всё в порядке! Жаль только, что валенки сгорели.
Игорь устроился на скамейке, с трудом стащил с ног остатки валенок и с облегчением вытянул ноги. В этот момент открылась дверь и в комнату заглянула молодая женщина. Лет тридцати, в светлой кофточке, короткой юбке, открывающей стройные ноги в туфлях на шпильках. Она поправила тщательно уложенные волосы и поздоровалась.
В комнате сразу же стало тихо. В горячем цеху все женщины носили синие комбинезоны и резиновые сапоги, а тут мини-юбка и модные туфли. Первым в себя пришёл Степан и бодро спросил:
– Вам кого?
– Я ищу начальника смены Глухова. В диспетчерской мне сказали, что он у вас.
Женщина мило улыбнулась и оглядела мужчин. Меньшов тут же подтянул ноги, загребая грязные валенки под скамейку. Один из технологов оторвался от приборов и заинтересованно взглянул на женщину.
– Его сегодня здесь не было, но я слышал как он орал у стекольного пресса.
– Почему орал?
– Да он всегда орёт, шумно тут у нас. А вы по какому вопросу?
– Я с телевидения, зам. директора группы. Мы бы хотели снять репортаж о работе вашего цеха, – женщина выпрямилась, почувствовав внимание мужчин и высокая грудь всколыхнулась под кофточкой.
Меньшов быстро одел туфли, сбросил ватник и, поднявшись со скамейки, шагнул к женщине.
– Вы сами его не найдёте. Я могу вас проводить.
– О, это так мило с вашей стороны, – женщина улыбнулась ещё откровеннее и они вышли в шумный цех.
Женщина тут же споткнулась на скользком полу и Игорь твёрдо взял её под руку. От неё пахло какими-то необыкновенными духами и держать её теплую, мягкую руку было приятно.
– Меня зовут Наталья Викторовна, – она стрельнула тёмными глазами.
– А я Меньшов. Игорь Меньшов. Работаю здесь прибористом.
– И давно?
– Уже более полугода. Не поступил на операторский ВГИКа и пришлось идти на завод.
Они обошли грохочущий пресс, затем протиснулись мимо горячей печи и вышли к застеклённой будке начальника цеха.
– Так мы с вами соратники. Кино и тевидение – близнецы-братья, – Наталья Викторовна поправила волосы.
Мимо пронёсся начальник смены Глухов, на ходу что есть силы крича:
– Куда, вашу мать! Я сказал сначала грузить первую печь, а не вторую!
Меньшов и Наталья Викторовна испуганно посторонились.
– Я думаю, что вам лучше договариваться в заводоуправлении. Там немного спокойнее, – Игорь смущённо замялся. – А можно я буду присутствовать на вашей съёмке?
Зам. директора сразу же стала серьёзной, одёрнула кофточку и повернулась к Меньшову.
– В общем-то это у нас не принято, но если оператору понадобится ассистент, то я обязательно вас приглашу. У вас есть телефон?
– Да, конечно, – Игорь продиктовал номер мобильника и проводил женщину к заводоуправлению.
– Спасибо и до встречи! – она скрылась за дверью.
«Женщина совершенно бесподобная! – с восторгом подумал Меньшов. – То, что она старше меня, это даже хорошо, а если ещё поможет пробиться на телевидение, то это будет просто замечательно!»
***
Таня не сразу привыкла к дому, слишком долго она пробыла в больнице, но жизнь брала своё. В квартире надо было убраться, продукты купить и обед приготовить. Родители с утра уходили на работу, возвращались поздно, а поесть вкусно хотелось, так что приходилось крутиться. Много хлопот доставлял щенок, Татьяна назвала его Баксом. Он носился по квартире с тапком в зубах, смешно лаял, грыз мебель и много ел. Свою хозяйку он обожал и ходил за Таней как хвостик.
Однажды утром резко зазвонил телефон и Татьяна, кормившая щенка, неохотно взяла трубку.
– Танюха, привет! – раздался бодрый голос Виктории Жаботинской.
Подруга всегда была в хорошем настроении и активно поддерживала его в окружающих. Даже по телефону было слышно как она смеётся и радуется жизни.
– Привет, – грустно откликнулась Таня.
– Я надеюсь, у тебя всё в порядке?
– Более-менее.
