– И еще – Георгий Сергеевич жестом отправил Катю на место, – с течением времени ты поймешь, что твой путь настолько прекраснее пути стандартного обывателя, насколько прекраснее жизнь богача по сравнению с бедняком! Только в данном случае твое богатство хранится на небесах (фигурально, конечно), и его никто не может у тебя отнять или украсть! И, я уверен, ты это обязательно оценишь!
– Что ж! У нас осталось всего два человека! Поднимите руки, кому всё это уже надоело! – Георгий Сергеевич встал и прошелся вокруг, внимательно вглядываясь в лица студентов. Он как будто хотел что-то уяснить для себя и всё никак не мог прийти к определенному выводу – поэтому постоянно подбрасывал испытуемым каверзные и провокационные вопросы. Может – это оригинальный авторский стиль, но Кирилл доподлинно не знал. А, может, такое поведение замдекана входило в программу – в том числе и приучающую скрывать свои подлинные чувства и мысли с самых первых дней их нахождения здесь.
Кириллу точно не было скучно. Напротив, если бы не необходимость хранить молчание, он бы засыпал своих новых знакомых градом вопросов. Ему хотелось выспросить у них все, и особенно у девушек, которые все ему импонировали – и даже Наталья, хотя, конечно, внешность у нее была очень непривычная!
– Значит, никто не хочет признаваться? Тогда продолжим! Давай, Ариадна, ты! – Георгий Сергеевич обратился к последней девушке, сидевшей на белом диване.
– Здравствуйте, меня зовут Ариадна! – девушка была высокой, подтянутой, с отличной фигурой, волосами цвета меди и зелеными глазами. Кирилл почему– то был уверен, что она носит контактные линзы – он никогда прежде не встречал таких ярких глаз. Впрочем, это отнюдь ее не портило, наоборот – на Ариадну можно было смотреть неотрывно – почти как на Сирену перед этим. Но разница все же была – и очень ощутимая!
В отличие от Сирены, с которой хотелось лечь в постель и предаться страсти, Ариадна производила впечатление чего-то неземного, чего-то небесного, что снизошло в мир людей, чтобы привести их к истине. Кирилл вглядывался в ее лицо и чувствовал все более и более возрастающее смущение. Ариадна пробуждала в нем странные чувства – словно он одновременно видит перед собой и девушку из плоти и крови, и какую-то незнакомую яркую энергетическую структуру, далекую от всего человеческого.
– Я из Сочи, мне 18 лет, в этом году я закончила школу, но поступать никуда не собиралась, а планировала продолжать работу в туристической фирме своих родителей. Но меня пригласили в Москву, и мама с отцом немедленно снарядили и отправили меня сюда. И хоть климат и жизнь здесь совершенно невыносимые, я приняла решение остаться, поскольку ни на секунду не сомневаюсь, что это все связано с моим личным увлечением медитацией.
Все началось, когда мне исполнилось три года. Отец взял меня в Индию (он часто летает туда по делам бизнеса), и в тот раз необходимость вынудила его оставаться там около четырех месяцев. Ко мне определили няню, которая когда-то училась в Москве в университете и отлично знала русский язык. Каждую ночь она рассказывала мне сказки, из них я узнавала о древних индийских божествах, ракшасах (злых демонах) и сказочных героях, что черпали свою силу непосредственно из силы вечного неба.
Мне было очень интересно, и я все время спрашивала, а как такое возможно, на что няня отвечала, что очень легко – просто нужно все время заниматься медитацией. Тогда же она и показала мне основные приемы: упражнения на дыхание, упражнения на перераспределение энергий по всему телу, приемы фокусировки и расфокусировки взгляда и т. д. Я попробовала, и мне понравилось. Это было интересно и таинственно, я ощущала, как, действительно, могущество прямо с небес вливается в меня, как меня переполняет счастье и бесконечное спокойствие.
Кому-то может показаться, что в три года такое невозможно, ведь дети в таком возрасте очень подвижные, и заставить их заниматься чем-то подобным просто нереально, но дело в том, что меня никто и не заставлял – я воспринимала все, как игру, я играла в медитацию, я веселилась и радовалась от души, у меня появились друзья в чудесном безбрежном пространстве, которые поддерживали меня и рассказывали мне все, что я хотела знать.
Родители восприняли мое увлечение очень спокойно, я бы даже сказала, благожелательно, и никто не запрещал мне заниматься столько, сколько мне хотелось. Мало того, меня даже поощряли, и отец часто приносил мне книги по индийской и восточной мифологии, сказки индейцев Америки и Океании – все, что можно было найти в переводном варианте. Вскоре мы вернулись из Индии, но занятия я не бросала.
Время шло быстро, и как-то раз на улице меня приметил странный мужчина (я гуляла по набережной вместе с отцом), который немедленно пошел за нами и следовал неотступно. Оказалось – это буддистский монах, который разглядел во мне что-то настолько особенное, что решил поговорить с отцом, чтобы тот серьезно подумал о моей учебе в буддистском монастыре. Конечно, отец поначалу наотрез отказался (и как там это всё развивалось впоследствии, я не знаю), но через год родители взяли долгий отпуск, оставили фирму на управление заместителей и отправились в Калмыкию на все лето.
Если вы не в курсе, то Калмыкия – один из главных буддистских центров в России, и там есть настоящие мастера медитации (не хуже, чем в Тибете), которые посвятили этому всю жизнь. К одному из них я и попала, кстати, мой приезд отчего-то был обставлен очень пышно – как будто явление какого-то божества в образе ребенка. До сих пор не знаю, с чем это было связано, но меня немедленно взял к себе один из самых уважаемых местных настоятелей – он стал наблюдать за моими медитациями и давал советы, если я нуждалась в помощи.
В сентябре я вернулась обратно, но с тех пор я всегда чувствую связь с моими духовными буддистскими отцами и часто с ними общаюсь Обучение в монастыре было для меня как среднее профессиональное образование, с того момента я сделала огромный шаг вперед и, наверное, теперь могу сказать, что кое-что понимаю в искусстве самопознания, хотя, может быть, это и звучит несколько самоуверенно с моей стороны. Впрочем, я никогда не претендовала ни на какие звания или титулы, меня вполне устраивает то, что я имею.
До окончания школы я объездила почти весь восток, была в Китае, Японии, Сингапуре, Таиланде, Вьетнаме, Камбодже, в Малайзии и даже в Мьянме (бывшая Бирма), и всегда небеса хранили меня от излишних неприятностей.
Я побывала во всех великих буддистских монастырях и отовсюду выносила ту или иную крупицу знаний. А сейчас я здесь и готова получить высшее образование по специальности. И да – мне будет очень интересно узнать что– то новое и отточить свои навыки! Спасибо за внимание!
– И тебе спасибо, Ариадна! – Георгий Сергеевич поднялся с места и встал рядом с ней, – кстати, такое имя тебе дали родители или ты его взяла намеренно – в качестве второго, публичного, открытого? Ведь у буддистов так принято – настоящее имя знают только самые близкие! И сразу скажу, такие предосторожности имеют под собой все основания – зная имя, можно многое сделать с человеком! А уж если иметь под рукой и фотографию, тогда точно – пиши пропало! Без созданной вокруг человека защиты, считайте, он обречен!
– Это мое открытое имя. Я его придумала сама, вернее, нечто извне посоветовало мне взять его, и после определенных раздумий я согласилась. Настоящее мое имя отныне принадлежит только мне и моей семье, и мы постаралась сделать все, чтобы оно не придавалось гласности.
– Еще раз спасибо! Садись, пожалуйста! Перед тем, как мы выслушаем последнего нашего товарища, я хотел бы сказать еще одну вещь. Каждый из вас сидит на диване своего цвета. И неспроста. Если и искать где-то открытое проявление метафизики, то именно здесь. По независящим от нас и от нашего желания причинам в группе первокурсников никогда не встречаются одинаковые цвета! Этот феномен еще подлежит изучению, а пока что мы только каждый год убеждаемся в незыблемости этого правила.
Но! Это совсем не значит, что цвета всегда одинаковые, и палитра не имеет права меняться! Вовсе нет, и были варианты, совершенно отличные от вашего! Все предыдущие годы к нам обязательно поступали студенты, которые ассоциировали себя с черным и серыми цветами. И процедура определения цвета происходила совсем по-другому – не так, как сейчас. В холле тогда стояло до пятидесяти диванов с разными обивками, и первокурсники просто определяли, какой им больше нравится.
В этом году мы решили поступить иначе. Мы взяли цвета, характерные самым сильным студентам за предыдущие шесть лет, и добавили к ним белый – полностью исключив черный и оттенки серого. Такая палитра показалась нам наиболее сбалансированной, и мы просто решили посмотреть, будет ли она подходящей в вашем случае. Оказалось, да! Это странно, но с другой стороны внушает большой оптимизм, предрекая вашему выпуску успех!
