– Валяй, – бросил Соколов. И не оглядываясь, пошёл обратно в метро. Толкнув стеклянную дверь, внезапно вспомнил, что даже не узнал имени эльфийской царевны.
* * *
Вернувшись с дежурства, Соколов скинул курт-ку, ботинки и, как подкошенный, рухнул на диван. Но спал недолго. Проснулся бодрый и первым делом начал мыть пол. Отдраил раковину, закинул грязное бельё в стиральную машину, протёр зеркало в ванной и вдруг ни с того ни с сего весело подмигнул своему отражению. Долго стоял под душем, напевая под нос что-то жизнеутверждающее. Побрился тщательно. Выудил из шкафа свой самый приличный свитер и практически чистые джинсы. Одевшись и зачем-то вновь подмигнув себе в зеркало, вышел на лестничную клетку и позвонил в соседнюю дверь. Светка оказалась дома.
– Привет, Светлана, с прошедшим праздником тебя! – со всей возможной галантностью приветствовал соседку Соколов.
Светка молчала, внимательно разглядывая начищенного, как медный пятак, соседа.
– У меня к тебе вопрос, – замялся Соколов. – Весьма деликатный. Может, ты знаешь, ну как бы тебе объяснить…
– Да уж объясни как-нибудь, – тихо сказала Светка. – Если проще, можешь на пальцах.
– Что отнести в больницу только что родившей женщине? – выпалил Соколов. – Она же это, наверное, кормящая? А кормящие сами-то что едят?
Светка помолчала, а потом проговорила, ничем не выдавая удивления:
– Творог можешь отнести. Колбасы варёной. Только хорошей, дорогой.
– А апельсины там, яблоки?
– Не вздумай, от них у ребёнка аллергия начнётся! – выпалила Светка и закрыла дверь.
* * *
Главврач, пожилая дама с сиреневыми волосами, разглядывала Соколова с нескрываемым любопытством.
– Так это вы тот самый доблестный герой-полицейский, который мужественно принял роды в антисанитарных условиях столичного метрополитена?
– Так точно! – улыбнулся Соколов. – Только я не один. Мне студент-медик помог. Отличный парень, будущее светило узбекской медицины.
Дама с сиреневыми волосами саркастически приподняла бровь, но Соколов уже перешёл к делу:
– А я мог бы навестить мать? А то мы с ней вчера толком даже и не попрощались.
– К сожалению, это невозможно, – нахмурилась врач. Улыбку с её губ будто ластиком стёрло.
– Почему? – удивился Соколов. – Я ненадолго. Вот только творог передам, колбасу варёную, узнаю, как она себя чувствует, как там мальчишка…
– Это невозможно, – снова повторила врач. – Потому что её, этой так называемой матери, здесь нет. Она ушла.
– То есть как ушла?
– То есть так, – начала сердится врач, – ногами. Проснулась утром и ушла.
– А ребёнок?
– А ребёнка оставила.
– И что с ним теперь будет?
– Ну, что будет, что будет… – протянула врач. – Пациентка поступила к нам без документов, бумаги мы толком оформить не смогли, имя матери записали с её слов. Так что если в ближайшие дни кто-нибудь решит мальчика затребовать и официально признает себя его родителем, мы препятствовать не станем – отдадим и забудем.
– А если никто не затребует? – в горле у Соколова сделалось наждачно и сухо.
– Тогда через два дня мы отправим его в дом малютки. Потом его ждёт детский дом. А дальше… Ну, что я вам буду рассказывать. Вы ведь в органах работаете и лучше меня всё знаете.
…Соколов шёл по длинному больничному коридору и бил себя по ногам пакетом с теперь уже никому не нужным творогом. Было тихо, но за высокими белыми дверями явственно ощущалось бесшумное движение жизни. Соколов вышел на улицу и выбросил пакет в урну. Сейчас ему больше всего хотелось как можно скорее оказаться в метро, сесть в вагон и помчаться сквозь тьму в надежде никогда больше не видеть света. Он уже дошёл до ворот, но в следующее мгновение неожиданно развернулся и быстро, не останавливаясь, зашагал обратно в больницу.
Елена Исаева. Конкурс красоты
Отрывок из повести «Про мою маму и про меня»
Наша классная объявила, что к 8 Марта мы должны подготовить и провести конкурс красоты!
В школе на другой день со мной произошло невероятное, просто фантастическое СОБЫТИЕ: Серёжка сам подошёл ко мне после уроков! Я не могла себя заставить поднять на него глаза. Поэтому тупо уставилась в значок на лацкане его школьного пиджака – «Третьяк».
– Я с тобой, что ли, в паре должен быть в этом вашем конкурсе красоты?
– Кажется, да, – прошелестела я, на ходу теряя голос.
– Ну, и чего надо?
– Надо… Для медицинского конкурса потренироваться перевязывать…
– Валяй. Только быстрей. У меня ещё футбол.
Он снял пиджак, остался в одной синей рубашке с распахнутым воротом, сел.
Я поняла, что Серёжка не шутит. Достала из классной аптечки бинт, начала перевязывать плохо слушающимися руками. Серёжка скептически наблюдал, как я путаюсь в бинте, пока я окончательно не выронила бинт из рук.
– Н-да… – наконец произнёс он. – Немного же мы очков наберём такими темпами.
– Я ещё дома потренируюсь… – оправдываясь, пролепетала я. – На маме.
– Давай, – согласился Серёжка. – А то я проигрывать не люблю. И учти ещё, что я танцевать не умею. Так что тут тоже будет прокол.
– Я тебя научу, – с готовностью предложила я.
– Только не сегодня, – сразу поставил меня на место Серёжка.
– Нет-нет! Ни в коем случае не сегодня! Мне тоже некогда!..
И он ушёл в спортзал, а я побрела на литературный кружок. Тема следующего занятия была – услышанный рассказ.
– В таком рассказе обязательно должно быть введение, в котором указывается – когда, от кого, при каких обстоятельствах был услышан рассказ. Как вели себя рассказчик и слушающий, – монотонно диктовала Ольга Леонидовна. – Задача автора: познакомить читателя с рассказчиком. Следовательно, в обрамлении сообщается самое необходимое, что нужно знать о герое – кто он, чем занимается. Иногда может описываться его внешность и манера говорить. Услышанный рассказ дополняется за счёт авторских отступлений. Очень часто в таких рассказах писателей конец бывает неожиданным. Темы сочинения можете выбрать: или «Жизнь, отданная людям», или «Беззаветная борьба за счастье Родины – высшее проявление патриотизма!»
Я сразу не решила, какую тему возьму. Пока у меня материала не было ни на ту, ни на другую.
– Ну, что-нибудь придумаем, – успокоила мама. – На какую наберёшь – на такую и напишешь.
В тот момент меня больше волновало не сочинение, а конкурс красоты «А ну-ка, девушки» на 8 Марта! К нему готовилась вся школа. Конкурс состоял из пяти заданий – кулинарного, литературного, медицинского, песенного и танцевального. Это я, собственно, уже введение излагаю, где объясняется, при каких обстоятельствах был услышан рассказ. И от кого.
– Кулинарное задание – это что? – мама активно включилась в мои проблемы, прекрасно понимая, что бытовые навыки у меня на нуле…
– Это ерунда – кто картошку быстрей почистит, – махнула я рукой.
– А-а, – успокоилась мама. – Главное, что ничего не готовить – а то ведь ты совершенно не по этой части. Так, с литературным понятно. Тут даже никто с тобой состязаться и не посмеет… Медицинское?
– Перевязку сделать кому-нибудь из мальчиков.
– Перевяжешь?
– Вообще-то, у меня «пять» по НВП. Но… смотря кого перевязывать…
– Ты бери такого, который тебе безразличен.
– Не могу, – вздохнула я. – Мне уже Серёжу назначили.
– Ну, здесь мы в пролёте… – мама всегда трезво и честно оценивала шансы. – Дальше. В песенном тебя без меня, конечно, перепеть могут, но если учтётся, что ты и слова сама писала, тогда – победа наша!
– Самое ужасное – ты знаешь что… – упавшим голосом проговорила я. И тяжко вздохнула.
– Танцы, – кивнула мама. – Я понимаю.
– Я ещё и… его должна научить. Я ему сказала, что не сегодня, потому что… ты мне хоть что-нибудь объясни в этом вопросе!
– …Это большой пробел в твоём воспитании, – развела руками мама.
– В ТВОЁМ воспитании меня, – уточнила я.
– А я что? Я тебе всё время говорю – не сутулься! – взорвалась мама. – Не горбись! А ты всё равно сутулишься! И зарядку по утрам не делаешь! И у стенки по пятнадцать минут не стоишь! А походка! Какая у тебя походка! Это же гусёнок какой-то, а не юная покорительница сердец!
Это меня окончательно добило. Разве можно вводить ребёнка в такую депрессуху?
– Знаешь, я, пожалуй, откажусь участвовать, – заявила я. – Нечего так позориться.
Мама почувствовала, что перегнула палку. И тут же завелась в другую сторону с неменьшим напором:
– Я тебе «откажусь»! Ты мне это брось! Ты мне комплекс неполноценности не формируй! Меня на родительском собрании три мамы атаковали – чтобы их «принцев» с тобой посадили.
– Да, – усмехнулась я, – я давно заметила, что я на мам произвожу гораздо большее впечатление, чем на сыновей.
– Это потому что у тебя золотой характер! – тут же нашла «плюс» мама.
Но я уже катилась по склону своёго комплекса неполноценности, набирая скорость:
