– А как вы думаете, если бы озеро было ваше, личное, если бы вы поставляли в город воду, тоже держали шесть станций? – ласково и вроде бы наивно спросил Георгий – была у него еще со времен работы в газете манера выспрашивать с детской непосредственностью, прикидываться несмышленышем: при таком подходе собеседник давал больше информации и лучшего качества.
– Тю! – удивился начальник станций, приостанавливаясь от неожиданности поставленного вопроса. – Да если б личное, я вместо шести насосных построил одну – это и дураку понятно! Двенадцати машинистов хватило бы за глаза. Но стройка ведь дело долгое… – добавил он равнодушно, выходя из предложенной ему Георгием роли.
– Долгое, – согласился Георгий. Хотел было добавить: «И хлопотное, тем более что убытки идут не из нашего с вами кармана», – но придержал язык за зубами, чтобы не нарушать доверительности беседы.
Зашли в одну из насосных станций – в ее небольшом зале было чисто и светло, мощно гудели насосы, на окнах стояли горшочки с геранькой.
«Молодцы, чистенько», – с удовлетворением отметил Георгий. Остановился у голубой двери с табличкой «Хлораторная». Он никогда не видел, как хлорируется вода, и попросил показать ему это дело.
Начальник станций постучал в дверь и спросил преувеличенно вежливо:
– Анастасия Игнатьевна, к вам можно?
– Просю! – широко открыла перед ними дверь старушка в чистеньком белом платочке, завязанном под горло. По тому, как она произнесла это свое «просю» и как мгновенно отреагировала на стук, Георгий понял, что его ждали.
Здесь на окне тоже стояла геранька. А само окно сияло такой чистотой, что было ясно – так вымыли его не к приезду начальства, а по врожденной хозяйственности и чистоплотности. Взглянув в окошко, начальник станций увидел для себя нечто важное: к соседней насосной причалила весельная лодка.
– Извините, Георгий Иванович, я на пять минуток! – бросился начальник в открытую дверь.
Хлораторная была совсем небольшая комнатка, на гладком цементном полу лежали два ржаво-голубых баллона, от которых шли тонкие трубочки в сплетение труб более толстых, к прибору, на котором было написано «Хлоратор». Георгий обратил внимание, что, хотя в приборе что-то чуть слышно шипело и цокало, стрелка на шкале его не двигалась совершенно.
– Да, – перехватив его взгляд, сказала Анастасия Игнатьевна, – прибор тот давно отказал, вы на него не обращайте внимания, не в нем дело.
– А как же вы определяете дозу хлора?
– Так и определяем. Слава богу, я двадцать один год на этом месте, прямо из баллона и закачиваем. Полторы миллиграммы хлоры на один кудический сантиметр воды.
«Кудический» сантиметр впечатлил Георгия, и он спросил:
– Анастасия Игнатьевна, но прибор-то ведь не работает, миллиграммы на глаз трудно…
– Отчего же трудно? Двадцать один год, слава богу, – обиженно поджала губы старуха и дернула за концы платочек, потуже завязывая его под горлом.
– Ну, а миллиграмм – это сколько?
– Шо сколько? – выкатив серые с черными точками зрачков глаза, переспросила старушка.
– Я говорю, что это такое – миллиграмм?
– Как шо такое? – еще сильнее выкатив немигающие, как у курицы, глаза, переспросила старушка.
– Я спрашиваю вас, что это будет – миллиграмм?
– Чиво будет?
– Килограмм – это тысяча грамм, правильно?
– Вам видней, – обиделась Анастасия Игнатьевна, – вы начальник, вам и видней!
– Миллиграмм меньше грамма или больше?
– Больше чиво?
Георгий почувствовал, что теряет терпение, но потом вдруг понял, что допросом от старушки ничего не добьешься, улыбнулся ей искренно, обнял ее за плечи, как свою маленькую бабушку:
– Анастасия Игнатьевна, вы не обижайтесь, ради бога, я только хотел выяснить, как вы думаете: что больше – миллиграмм или грамм? – Тут он взял с подоконника два кусочка оконной замазки – один совсем крошечный, второй – побольше. – Вот из них какой будет миллиграмм?
– Вот! – ткнула старушка пальцем в кусочек поменьше. – Тоже грамм, но маленький.
– Правильно, – улыбнулся Георгий.
Сквозь чисто вымытое окно хлораторной были отчетливо, до мельчайших прожилок видны росшие в пяти метрах камыши – они стояли по берегам озера матерые, в три человеческих роста. Георгий подумал, что в таких камышах вполне можно снимать фильм из жизни ихтиозавров.
– Ну, сейчас получшело, – сметливо прослеживая его взгляд, сказала Анастасия Игнатьевна, – а то прямо от берега до берега все камышом поросло. Сейчас гораздо получшело, работают, борются…
«Борются… – саркастически подумал Георгий. – Следы борьбы налицо. Первоначальный объем озера был один миллион кубов, теперь семьсот тысяч, да и то на бумаге…»
– А вот и я! – игриво вошел в хлораторную начальник насосных станций – ширинка на его брюках оставалась в прежнем положении. – Ну как, Георгий Иванович, все ясно?
– Все.
– Анастасия Игнатьевна у нас замечательный работник, передовик, думаем представить ее на звание ударника коммунистического труда, если, конечно, поддержите.
– Угу, – буркнул Георгий.
– Да мне бы зарплату лучше прибавили хоть чуток, – ловко остановила Георгия в дверях старушка, – за вредность мне бы надо доплачивать. Не плотют, а это не по закону! За вредность мне бы, а?!
– Хорошо-хорошо, мы подумаем, – увернулся от нее Георгий, выходя в машинный зал, к ровно гудящим насосам, а оттуда сразу же на крыльцо насосной станции.
На дальнем берегу озера стоял земснаряд.
– Почему не работает? – спросил Георгий.
– Он весь раздолбанный, и потом – механик приболел, да и команда не укомплектована полностью. С запчастями тоже тяжело.
– Понятно. А как вы думаете, почему на водопроводных линиях у нас такой низкий напор, даже на тех улицах, что прилегают непосредственно к озеру, в чем тут загадка? – доверительно спросил Георгий.
– Какая загадка? Обыкновенное дело – трубы не те, что надо.
– То есть как? Я что-то не совсем понимаю.
– Из-за труб. Вот, например, у меня на всех шести станциях стоят насосы марки 8-НДВ, то есть диаметр горловины двести миллиметров, а к этим насосам уже на всасывание подключены трубы диаметром в пятьсот и в четыреста миллиметров. То же самое и на выталкивание, так что давление в трубах падает уже от насосной станции.
– Так это же грубое нарушение!
– Так-то оно так, но что делать? Двухсотмиллиметровые трубы – дефицит, их трудно достать. И потом, сделали все это давно, лет пятнадцать назад, я еще здесь тогда не работал.
– Понятно. – Георгий поймал носом запах свежей ухи – тянуло рыбным духом и разваренным лавровым листом от соседней насосной станции, что была за тополями, метрах в пятидесяти. Запах донесло до Георгия порывом ветра, к тому же обоняние было у него, как у лесного зверя. Георгий соединил в уме рыбий пузырь, присохший к штыку охранника, плохо застегнутую ширинку сопровождающего, причалившую в камышах лодку и принял решение.
– Спасибо за знакомство с вашим хозяйством, к сожалению, опаздываю. – Георгий взглянул на наручные часы. – В другой раз продолжим разговор. А пока не буду вас отрывать от трудов…
– Что вы, что вы! – не в силах скрыть свое удовлетворение таким поворотом событий, просиял начальник насосных станций. – Мы вам всегда рады! – Он проводил Георгия до машины, почтительно пожал протянутую руку, вытягиваясь во фрунт, напряг весь свой организм, от чего пуговица на ширинке, застегнутая не в свою петлю, выпятилась бугром.
– Останови, – приказал Георгий шоферу, когда они отъехали метров на триста и за деревьями их уже не могло быть видно с озера. – Подожди меня здесь. – Георгий вылез из машины и пошел назад к озеру не по дороге, а кустарником.
Подойдя к ограждающей водоем колючей проволоке, он быстро нашел лаз и через несколько минут появился, как черт из машины, в тылу честной компании, скромно доедающей на вольном воздухе под холодную водочку свежую ушицу.
– Приятного аппетита! – весело приветствовал их Георгий. – Забыл спросить, рыба у вас какая водится?
Здесь были все: и Анастасия Игнатьевна, и старичок охранник, и сам начальник, и «приболевший» механик с земснаряда, и еще трое угрюмых мужиков – дежурных машинистов насосных станций. Сотрапезники привычно расположились в этот жаркий июньский час под сенью густой ивы за широким, врытым в землю деревянным столом, у самой воды. Мужчины отпрянули от своих стопок, вскочили и вытянулись перед Георгием, как перед генералом, и только старушка Анастасия Игнатьевна оставалась сидеть, как сидела, и продолжала держать свою стопку двумя руками, как и держала ее раньше.
– Здесь наловили? – спросил Георгий.
– Но мы ж санитарно, – пролепетал начальник станций.
– Понятно. Еще бы вы устроили промышленный лов. Центнеров пятьдесят за сезон небось вылавливаете тихой сапой, а?
Все молчали.
– Ладно, не будем об этом говорить. У меня к вам деловое предложение. Даю месяц сроку. Первое – построить склад для запчастей, второе – отремонтировать хлорирующие приборы, третье – подключить ко всем насосам на всасывание и на выталкивание двухсотмиллиметровые трубы, четвертое – пустить земснаряд, пятое – подготовить общим умом предложения по реконструкции насосных станций и всей системы. У меня всё.
