1990 год
Грех – уксус с желчью. Грех – вино со смирною. Свет – вода чистая, которую не дали мы Господу нашему Иисусу Христу в муках его, но которая проливается дождями небесными, пополняя океаны и орошая землю. Подставляйте кувшины и руки ваши! Поднимите лица и пейте, будто дети, струи чистейшие. «Се кровь моя» – говорит Любящий нас. Да смоется с естества нашего уксус с желчью, да смоется вино со смирною. Да откроются души наши, словно белые лилии, для дождя, ниспосланного Любящим нас.
1999 год
Я пойду,
Как в бреду,
По тончайшему льду.
Я найду
Ту мечту,
Ту звезду –
Доброту.
Упаду –
Ну и пусть,
Зато праведен путь.
Поднимусь,
Улыбнусь,
Помолюсь –
И вперёд!
К той звезде –
Доброте.
2000 год
Жизнь – это таинство.
Бог – это явь.
Скопление случайностей?
Атомов сплав?
Не вера – незнание.
Знание в вере.
Мы лишь потеря?
Потеря вселенной?
Нет, мы грядущая
Новая эра.
Настанем, родимся, придём.
Подождём?
1998 год
Море, как синь небес.
Пески, как туман луны.
Здесь ангел с челом-звездой
Блуждал над большой водой.
В высях светится крест,
Его жемчуга нежны.
1998 год
С корзиной из светло-серого вереска времени
Вечность ходила по судьбы, будто по ягоды.
В станицах-лесах бескрылого спящего племени
Тра́вы искала для солнечных вин и снадобий.
Ветра́-параллели слились в единстве дыхания.
Ми́рры дарили ветрам благим благовоние.
В корзине бутоны вешних цветов мироздания,
Влага дождей и отблеск небесной молнии.
В корзине из светло-серого вереска времени.
1994 год
Утраченные берега. (Мираж во льдах)
(к картине Т. Травника)
Непро́чны церкви из льдов-снегов.
Напрасна религия в лютых сердцах.
Малодушие,
Маловерие,
Малолюбие –
Камня́ми этих дьявольских слов
Был вымощен путь в низших адских кругах.
Непро́чны церкви из льдов-снегов.
Напрасна религия в лютых сердцах.
2004 год
Мне скучно.
Зачем луна и соловьи?
Мне нежных слов твоих не нужно.
И объяснения в любви
Пусты, ярки, как шар воздушный.
И руки – ветер: холодны.
Я искренне молила Бога
О той спокойной нелюбви,
Какой неведома тревога,
Что сладкие не дарит сны.
Но, право, сущая тоска
Твердить о страсти на века
И бесконечно притворяться
Да целоваться, обниматься
Лишь за красивые глаза,
Куда ошибкой бирюза
Свой цвет небесный обронила.
Мне милой быть, увы, не мило.
1992 год
Лишь чистое небо
В бездонной душе.
Лишь чистое сердце – солнце…
Небесная верба
В созвездье Ковша
Купает ветви,
Роняя звёзды,
Рождая свет и
Питая корни…
Вспомни
Меня.
2000 год
Зелёные облака
Из рос тихих плакальщиц – трав.
Гармония мира – движенье.
Свершая земное вращенье,
Течёт в небеса река –
Гонимой энергии сплав.
И тлеют века.
И мир и покой
Даны вышиной.
И свет обнажила звезда,
И стала святою вода
Морей, дождей и озёр.
1994 год
Обведя по контуру блик,
Начерчу на песке лик
Застынет в нём солнечный миг.
Но ляжет волна на брег,
Продолжая свой вечный бег.
Или вдруг выпадет снег,
Обычный июльский снег
Или может быть небопад.
Обведённый по контуру взгляд,
Твой взгляд нарисованный мной
Будет смыт морскою волной.
1993 год
Два крыла,
Два ветра,
Две стороны мира,
Один полёт.
2009 год
Лето – сон цветной
Сказку рассказало без конца.
Падшею звездой,
В сотканной вуали золотой
Осень, шлёт снегам седым гонца.
Будет день иной,
Радость и покой
Принесёт с собой.
И споёт, как песнь
Зелень – майский лес.
Отражённый свет
В призме лунных лет
Утренней зарёй
Встанет над землёй.
1992 год
Сосцы ледяные под брюхом оттаявшей
крыши,
И оттепель, чмокая, лижет студёное их
молоко.
Сугроб под окном шевели́тся,
как будто бы дышит
И рыхлое тело его, будто тучка земная легко.
В каждом доме сегодня душистая, свежая
ёлка,
Но хвоя языческим зельем лежит у двери́.
Старый год соберёт эту хвою сухую
в котомку,
И с ней унесут на хвостах старый год
снегири.
1999 год
Посвящаю детству моего папы музыканта Владимира Данильченко
Слушайте люди – крылатые дети,
Мальчик играет-поёт на кларнете!
В свете небесном, оранжевом свете
Будьте, парите, любите, как дети –
Мальчик играет на вечном кларнете!
Солнце восходит и звёзды сгорают,
Вёсны рождаются и умирают –
Мальчик играет!
2009 год
Моему любимому папе, Владимиру Данильченко, бессмертной душе его
Папа, уж осень!
Пойдём погуляем по листьям
По жёлтым и красным,
Как будто по свету златому,
Сошедшему с кроны небес.
Мы встретим Бога.
Он скажет: «Привет, человеки…»
Мы тихо ответим
Тихой, как осень любовью
И мерно продолжим идти
По тихой-претихой листве…
2009 год
Осень на исходе.
Скоро белый снег,
Будто новый век,
Возвеличит день.
Неземной олень
На рогах лучистых
Правды зимней, чистой
Принесёт дары –
Оды и миры…
Осень на исходе.
2002 год
Посвящаю моему отцу – кларнетисту Владимиру Данильченко
Уличный музыкант играл вечер. Драгоценные камни в шляпе у его ног становились темнее – в них растворялся день. Но цветы вальсировали по вечно светлому снегу. Прохожие спешили к электрическим солнцам своих домов, оставляя живые синие сапфиры у ног музыканта. Музыкант играл вечер.
1999 год
Стихи – стекло
Сквозь них глядишь
И видишь то,
что без стекла
Увидеть не дано!
Возри на мир!
В нём Божий Дух!
2009 год
Осень во плоти дождя
Оземь разбивала время,
Мысли вспять оборотя,
Чувства забирая бремя.
Небо в чаше бытия
Льдом застыло белым.
Ночь свечою догоря,
Воском день несмело
Чертит будто мелом.
1992 год
Ангел осень раскинул крылья золотые, как свет. Пролетел будто чудо, будто небесный огонь, будто стихи в подсознании и … нет его. И белый лист снега чист. И вдохновение спит цветком подо льдом. И краски смешались в сплошное холодное небо.
2006 год
В мой дом войдёт гость-дождь,
Мы будем пить сок-чай.
Может сама печаль
Без плаща и галош
Мёрзнет, стучится в дом…
Глиняный гном –
Игрушечный дух –
Размокнет в воде и растает.
Мой гость длинноводый не знает,
О том, что над домом есть крыша –
Он с неба, он с выси, он свыше.
Мой виртуальный гость
Мой длинноводый дождь.
2008 год
Длиннокосая,
Да курносая,
Девка боса́я
Шла себе травами,
Шла себе росами.
Да морошку
Во лукошко
Собирала,
Да песнями птиц –
Подружек, сестриц
Созывала.
Молодца в по́ле повстречала,
Для него русу косыньку расплетала,
Лишь ему белу рученьку доверяла.
Да молодец ветром вдруг обернулся…
Не вернулся.
Берёзонькой стройной де́вица стала,
В поле одинёшька стояла
Всё ветра
Искала.
2005 год
Птичка-синичка, сядь ко мне на ладонь,
Жёлтым пушистым брюшком кожу мою тронь.
На улице зимней холод и всё белым-бело,
А ты подари мне, птичка, маленькое тепло.
В вышину улетишь с ладони –
Мою унеси печаль.
В твоих песенках – резвом звоне
Весёлого детства даль,
Смех счастливый девчонки юной,
Слёзы светлее росы.
Как не хочется быть мне умной…
Взрослость мою унеси.
1997 год
