– Покурить вышла, – сказал Сергей, – на улицу. А ты где работаешь? – спросил Сергей.
– В «Нате», – ответила с набитым ртом Аня.
– Круто, – сказал он.
– Круто, – не стала спорить Аня.
Она понимала, что ей нужно удрать, пока не вернулась Лиза, которая другая Лиза.
– Ладно, мне пора, – сказала Аня.
– Как? Уже? Подожди, сейчас Лизка вернется, – засуетился Сергей.
– Нет, пока машину поймаю, пока доеду, – сказала Анька.
– Давай я тебя провожу? – предложил он.
– Нет, не надо.
Сергей обиделся.
– Лизке привет, – сказала Аня.
– Передам, – пообещал Сергей.
Аня стояла в прихожей, вспоминая, в каких именно мужских ботинках она пришла. Куртку она опознала только по своей пачке сигарет в кармане.
Вышла из дома и посмотрела по сторонам. И вдруг узнала дом. Этот. Только подъезд другой. Соседний. Точно. Там урна была зеленая с пустой пивной бутылкой сверху. И дверь вроде та, с пятном от краски. Аня уже собиралась набрать домофон, как дверь открылась. Первой вывалилась Лизка, ее Лизка. А следом и другие девчонки.
– О, Анька. А мы к тебе. Дай зажигалку, – сказала пьяная Лизка.
Женьку Серова Аня все-таки нашла. Точнее, он ее нашел. Через одноклассников. Анька решила, что вот это – точно судьба.
Про Женьку все врали – он не уехал в Америку, а жил в Москве. Закончил он не экономфак МГУ, а истфак пединститута. Но когда Анька узнала, что он не женат, решила, что надо брать даже с истфаком. Про семейное положение Анька узнала еще из переписки, благо формат сайта предполагал подобные некорректные вопросы, что, кстати, Аньку очень раздражало.
– Представляешь, сначала они пишут: «Привет, ты меня помнишь? Я сидела на третьей парте у окна», и тут же: «А замуж вышла, а дети есть?» – плакалась Анька, когда получила письмо от Лизки и еще одной одноклассницы. – А третий вопрос – обязательно про работу. Где, кем?
Впрочем, формат общения предполагал и невинную ложь. Анька врала, что была замужем, но развелась. А вместо «менеджера» писала, что работает координатором проектов. А вот про место работы получилось не специально. Дело в том, что Анька трудилась в фирме под названием «Ната». Нет, это была не аббревиатура. Просто у директора фирмы родилась дочь Наташа, которую счастливый отец называл Натой. И в честь дочери на радостях переименовал фирму «Лазурит» в «Нату».
Лизке Аня честно написала, что работает в «Нате». Лизка прислала восторженные поздравления. Мол, молодец, Анька. Детей не нарожала, так хоть работу нашла отличную. Везет же. Только она, Лизка, думала, что НАТО у нас нет. НАТО – оно там, то ли в Брюсселе, то ли в Париже, то ли в Лондоне. Но все равно круто. Лизка жаждала подробностей – чем конкретно Аня занимается. Дело в том, объясняла Лизка, что ее муж – временно безработный. Так вот, может, у Аньки в НАТО люди нужны?
Анька в своей «Нате», торгующей всякими канцтоварами, картриджами, бумагой и прочими офисными принадлежностями, отвечала как раз за бумагу. Для принтеров и сканеров. Поэтому она честно написала школьной подруге, что занимается всякими бумажками и с вакансиями у них сложно, что тоже было правдой. В штате фирмы числились четыре человека – Анька, жена начальника, она же бухгалтер, его племянник – директор офиса и дядя – водитель.
Лизка сказала, что понимает, но в случае чего просила иметь в виду ее мужа. Анька пообещала.
Женьке Аня тоже написала, что работает в «Нате». Он написал, что круто.
Они встретились в демократичном сетевом кафе – она специально там назначила встречу, чтобы все прошло легко и, так сказать, ни к чему не обязывало. Женька ей понравился. Он в принципе мало изменился. Не растолстел, не носил линзы вместо очков, не изменил прическу. Встреча прошла очень мило – они вспоминали школьные годы, одноклассников. Анька рассказала, как искала его, Женьку, как встречалась с Лизкой, как потерялась. А он рассказал, как обрадовался, когда увидел ее фамилию в новичках на сайте.
Они решили больше не теряться. После работы ходили в кино, на нашумевшую выставку, гуляли в саду «Эрмитаж» и ели жареный миндаль. Целовались, обнимались. Анька чувствовала себя выпускницей школы. Она влюбилась. Ей нравилось целоваться на прощание и разъезжаться в разные стороны: он – к себе домой, она – к себе. Нравилось, что Женька не напрашивался к ней в гости. Нравился сам Женька – немножко олух, но очень симпатичный.
– Давай я приглашу тебя в гости? – предложил как-то он.
Аня растаяла – какой он все-таки романтичный, не такой, как все, и согласилась.
Женя жил с родителями, но родители очень редко возвращались с благоустроенной дачи, так что, можно сказать, жил один.
Аня зашла, примеривая себя к его квартире. У нее было это анекдотичное качество – «Милый, а вот эти занавески мы поменяем». Она, когда заходила в гости, всегда ловила себя на мысли, что это она бы переставила, а вот это даже не купила бы, а вот это – только на помойку. Квартира ей подошла. Обычная, но очень теплая. Легкий бардак, но не срач. С приметами прошлого – детскими фотографиями Жени и свадебной фотографией его родителей. Но без излишеств в виде коллекции расписных тарелочек, привезенных из разных стран мира. Страсть к коллекционированию тарелочек, деревянных кошечек, стеклянных бабочек она никогда не понимала.
– Пойду что-нибудь поищу в холодильнике, – сказал Женя.
– Ты умеешь готовить? – приятно удивилась Аня.
– Так, влегкую, – скромно сказал он.
– А я не умею.
– Должен же у тебя быть хоть один недостаток, – галантно заметил Женя, и она после этих слов хотела отдаться ему сразу.
Когда она почувствовала запах жареного мяса, то решила, что Женька – ее мужчина. Она зашла на кухню в лирическом настроении, собираясь сказать, что искала Женьку всю свою жизнь.
– Ой, уйди, это сюрприз, еще не готово. – Он заслонил собой плиту.
Аня вышла, окончательно разомлевшая от счастья. Зашла в ванную. Посчитала зубные щетки в стаканчике, проверила полочку. Внутренний голос ей говорил, что все слишком хорошо, так не бывает. Но щетка была одна, а кремы стояли антивозрастные.
Это получилось случайно. Аня не была виновата. Она просто села на унитаз и… сломала его. Не весь, только крышку. Крышка слетела с держателя, на пол посыпались винты. Аня подумала, что с ней всегда так: это ж надо – крышку унитаза сломать.
– Что там у тебя? – постучался в дверь Женя, услышав грохот.
– Крышка и сиденье унитаза отвалились, – сказала Аня.
– Брось, потом сделаю, – сказал Женя.
Аня подумала, что с ним хорошо. Никакой неловкости даже в такой дурацкой ситуации. Но она решила все вернуть на место. Собрала с пола болты и крепления и положила их в раковину – чтобы не потерять. И села на пол, чтобы рассмотреть, как все это держится. Все понятно, очень просто – сначала болт завинтить, вставить крепление в сиденье, прикрепить крышку. Аня сама себе очень понравилась в этот момент. Что такая догадливая. Что все починить может. В приступе нежности и хозяйственности она залила унитаз стоящим рядом чистящим средством и поелозила ершиком. Делать, так уж делать. Женька увидит, ему будет приятно. Средство она налила и на крепления с болтами – чтобы тоже почистить. И… включила воду. На ее глазах все запчасти от унитаза утекли в сливное отверстие. Анька почему-то не обратила внимания на то, что там не было такой штуковины кругленькой, затычки, говоря проще.
– Ты там в порядке? – опять постучался в дверь Женька.
– Да, – крикнула Аня, – я сейчас.
– К тебе можно? Что там случилось?
– Ничего. – Анька испугалась, что он расстроится из-за унитаза, уплывших запчастей и свидание полетит ко всем чертям. – Я сейчас.
Анька стояла перед раковиной и напряженно соображала. Крепления с болтами достаточно крупные, значит, не должны были далеко уплыть. Она включила кран и кивнула сама себе – вода стояла в раковине. Засор. Анька нашла в шкафу за туалетом вантуз и два раза нажала. Из слива потекла какая-то гадость, но болты не высасывались. Она поморщилась и села на туалетный коврик – подумать. Делать нечего – нужно развинтить трубу и достать.
Когда она все-таки открыла дверь Жене, то картину он увидел такую.
Анька с куском трубы и чистящим средством в руках, развороченный унитаз, шкаф под раковиной – весь в воде и грязи, мокрая тряпка на полу…
– Не могу завинтить, – сказала Анька, показывая на трубу. – Извини, я не знала, что там, в трубе, вода. Вот, вытекло. Я сейчас уберу.
– А зачем ты туда полезла? – спросил ошалевший Женя.
– За этими штуками. Не достала, они уплыли. Зато я унитаз почистила, – гордо сказала Аня.
Он завинтил трубу, она вытерла пол. Пошли ужинать. Отбивные, которые пожарил Женя, уже остыли, пока они отмывали ванную. Да и общее романтическое настроение прошло. Аня чувствовала себя виноватой, хотя Женя натужно смеялся.
– Все остыло, – сказал он.
– Давай подогреем в микроволновке, – предложила она и метнулась из-за стола. Она очень хотела сделать что-нибудь хорошее.
