В ночную смену спросил у Аси, не пойдет ли она с ним в оперный театр на Доницетти.
– Или ты не любишь классику?
Ася хотела сказать, что недавно уже была на этой опере, но спохватилась. Почему бы не сходить еще раз? Это же не художественный фильм, который скучно смотреть повторно. Это музыка. А ее можно слушать бесконечно. Во всяком случае, в прошлый раз ей очень понравилось.
К тому же побыть рядом с Виталием уже счастье, особенно если он не будет смотреть на нее холодно-оценивающим взглядом.
Ася согласилась, и Виталий предупредил, чтоб она не опаздывала.
В субботу Ася оценивающе встряхнула свое парадное синее платье и осмотрела его со всех сторон. Хорошо, что Виталий его не видел. Может, поймет, что она привлекательная и симпатичная? И станет относиться к ней как к женщине? Она вспомнила, как ходила на эту оперу с Борисом. Хорошо, что сегодня она его не встретит. Не будет же он ходить на один и тот же спектакль дважды?
Почему-то именно сегодня его не хотелось видеть стопроцентно. Может быть, снедало чувство вины? Ведь ходить на свидания к разным мужчинам неприлично. Хотя о чем это она? Это же старомодно! Несовременно! Но уж такой она уродилась. Или такой ее воспитали родители? В общем, чувствовала она себя на редкость некомфортно.
Но делать нечего. Не может же она прямо сейчас позвонить Борису, и заявить, что больше встречаться с ним не будет? Тем более, что он не появлялся почти месяц. Возможно, он давно забыл, как ее и звали, а она дурью мается.
С Виталием встретилась у театра ровно за полчаса до начала спектакля. Он окинул ее придирчивым взглядом и одобрительно кивнул головой.
– Хорошо выглядишь.
Ася зарделась. Это скупая похвала вызвала в ней горячий всплеск благодарности.
– Ты тоже очень хорош!
Виталий и в самом деле в светлом летнем костюме выглядел до чертиков элегантно. Ася не удержалась от цитирования:
– Как юный князь изящен…
Виталий рассмеялся.
– Я не флейтист. Я врач. Хотя и люблю Булата Окуджаву. Но давай уже зайдем. Скоро начало.
Борис скептически слушал слащавую воркотню матери, восхищающуюся платьем невестки. Сегодня дядька решил устроить очередной семейный выход на культурное мероприятие. Делалось это для поддержания его благопристойного имиджа, недаром вокруг вились журналисты, снимавших их семейство с разных ракурсов.
На сей раз дядькой была выбрана премьера оперы. Того самого «Любовного напитка», на который Борис водил Асю. Но тогда было гораздо интересней. Сейчас же, сидя в той же вип-ложе в окружении матери с отчимом, дядьки с очередной женой, тремя его сыновьями от прошлых браков, к счастью, без их матерей, Борис откровенно скучал.
Разглядывая кузенов, он с легким злорадством представлял, как было бы забавно, если бы здесь сидели и их матери. А что такого? На западе, к примеру, никого не удивляет и не шокирует дружба разведенных родителей.
Желтая пресса, безусловно, подняла бы хай. «Губернатор со своим гаремом». Возможно, названия статеек были бы еще погорячее. Умеют журналисты красиво преподнести новости так, что только диву даешься! «Такая-то умерла для России»! Начинаешь читать и понимаешь, что актриса всего-то неудачно сыграла роль, да и то по мнению автора этой тупой статейки. Навязывать свое недалекое мнение, похоже, единственная задача всей желтой прессы. Побольше бы штрафов платили, побольше бы думали, что печатать.
Посредине этих черных мыслей его взгляд упал на проходившую мимо ложи девушку в таком же платье, что у Аси. Присмотревшись, он понял, что это она и есть. Рядом с ней шел тот самый врач, ради которого он месяц назад устроил небольшое представление.
Кровь от злости бросилась в голову. Борис в сердцах пнул ногой барьер, отделявшую ложу от амфитеатра. Раздался глубокий укоряющий звук, и все окружающие повернулись к нему. Пришлось сделать вид, что он тут ни при чем. Забыв про логику и справедливость, чертыхался про себя.
Негодование переполняло его сверх меры, распирало грудь и требовало выхода. Безобразие, приперлась в театр с другим! Еще и в платье, купленном на его деньги! Он не подавал о себе вестей всего-то месяц, а она за это время умудрилась обо всем забыть! Вот ведь шалава!
Если б не прозвенел третий звонок и свет в зале не погас, Борис отправился бы выяснять отношения. Что выяснять ему нечего, он как-то не подумал. Ему казалось, что его низко обманули.
Под конец первого действия он несколько опомнился. Что это с ним? Ни Ася, ни тем более он ничего друг другу не обещали. Так что ничего друг другу и не должны. И то, что она пришла в театр с другим, никоим образом на него действовать не должно. Но действует. Почему?
Если б он не знал, что все получилось случайно, то подумал бы, что Ася опытная интриганка. Но, похоже, он слишком эмоционально реагирует на то, на что реагировать вовсе ни к чему. Наверное, это потому, что он не выносит, когда рушатся его планы.
Борис решил сделать вид, что ничего не заметил. А чтобы укрепить свои пошатнувшиеся позиции, завтра же позвонить Асе и пригласить ее куда-нибудь. А куда, он еще подумает. Время у него есть.
Но судьба устроила ему очередной подвох. В антракте Ярослав Иванович, оглядывая партер, внезапно увидел врача, оперировавшего дочь, и послал племянника пригласить его со спутницей к себе в ложу.
Отказаться было невозможно, и Борис, в буквальном смысле скрежеща зубами, отправился за ними.
Ася, естественно, видела Бориса. Его трудно было не заметить – вип-ложа была видна со всех сторон партера. В ней сидел губернатор, Борис, еще один представительный мужчина, все в одинаковых светлых смокингах. Это что, униформа? О чем-то беседовали Сгущенка и еще одна женщина, обе в вечерних платьях и драгоценностях, впрочем, довольно скромных. Поддерживают имидж слуг народа? Еще в ложе чинно сидели мальчики разного возраста. Кто это, интересно?
Борис как-то странно смотрел в сторону, морща лоб, и Ася решила, что он ее не заметил. Она даже усмехнулась про себя. Похоже, ему тоже понравилась опера, раз он тут во второй раз. Хотя что она про него знает? Может, далеко не во второй?
Виталий рассказывал о Доницетти. Ася с удовольствием его слушала, тем более что говорил он просто и увлекательно, без снобизма. Она расслабилась, получая удовольствие и от спутника, и от спектакля. И зря. Во время антракта, когда они шли по коридору, разглядывая украшающие стены эскизы декораций, к ним подошел Борис. Перегородил дорогу и вымученно улыбнулся, смерив при этом Виталия неприязненным взглядом.
– Добрый вечер! Мой дядя просит вас заглянуть к нему в ложу. – Он сказал это с наигранным радушием, тщательно маскируя свое недовольство.
Виталий с Василисой переглянулись. Причин для отказа не было, и Виталий согласился за них обоих. Пока они шли к ложе, Борис не выдержал и запустил-таки шпильку:
– Что, Ася, тебе так понравилась музыка, что ты решила сходить на Доницетти еще раз?
Она не смутилась, на что он рассчитывал, а коротко и холодно подтвердила:
– Да.
Борис не смог остановиться.
– И что, в партере сидеть комфортнее, чем в директорской ложе?
Ася пожала плечами.
– А какая разница? Музыка и там и там звучит хорошо. Хотя, как говорят знатоки, лучшая акустика вообще на втором ярусе, в центре. Надо будет проверить.
Борис хотел сказать еще что-то такое же колюче-саркастичное, но они подошли к директорской ложе, где их встретил сам Ярослав Иванович.
– Очень, очень рад! – он просто излучал гостеприимство и доброжелательность. – Прошу к нам!
Он крепко пожал руку Виталию и театрально поцеловал руку Василисе, до чертиков ее смутив. Светлана Ивановна на правах хозяйки налила в бокалы шампанское и подала гостям. Ася заметила, что на этот раз на столике была выставлена и деликатесная закуска: тарталетки с красной игрой и бужениной, тонко нарезанные ломтики красной рыбы и несколько сортов сыра. Были и шоколадные конфеты известной бельгийской фирмы.
Ярослав Иванович с бокалом в руке заявил:
– Мне очень приятно видеть вас, Виталий, с вашей спутницей!
Светлана Ивановна поспешно вмешалась:
– Это та самая медсестра, что оказала Леночке первую помощь, Слава! Ее прямо сам Господь послал!
Ася краем глаза заметила, как от ее выспреннего тона поморщился стоящий рядом с Светланой Ивановной полноватый мужчина. Но тут же привычно справился с собой и безмятежно улыбнулся.
Интересно, кто это такой? Глядя, как по-хозяйски на его руке повисла Сгущенка, поняла, что это ее муж. Слишком молод, правда, но это ерунда. Красиво жить не запретишь.
Борис настойчиво поедал ее требовательным взглядом, но Ася старалась не обращать на это внимания. Подумаешь! Она ему ничего не должна, и ему не испортить ей настроения.
Прозвучал звонок, приглашающий зрителей занять свои места, и Ярослав Иванович поспешно предложил:
– Может быть, вы присоединитесь к нам? Места вполне достаточно.
